Мать старалась уберечь Бетани от подобной ошибки, поэтому создала определенные границы. Другими словами, она полностью следила за жизнью Бет в обществе. Но так как в прошлом месяце Бетани уже исполнилось шестнадцать, то надзор стал чуточку слабее.
Надеюсь.
Мама была на кухне, смешивая шар из теста, пока двухлетний брат Бет наблюдал за ней. На лице Филиппа было больше сладкого теста, чем в миске, но он, кажется, хорошо проводил время. Мальчик взглянул на сестру, и она снова была поражена видом его рыжих волос и брызг веснушек на щеках — настолько он от нее отличается. Карие глаза — вот что было единственно общим у них.
Это и любовь к сырому тесту печенья.
Обогнув быстро стол, Бетани зачерпнула пальцем немного теста, пробуя его на вкус.
— Ням-ням, — смешно округлив глаза, произнесла девушка.
Филлип захихикал, обхватив руками холм теста, от чего несколько кусков упали на пол. О, нет. Вредитель на кухне.
Когда мама повернула голову, то пряди темных волос выпали из французской прически, которая называется "ракушка".
— Посмотри, что ты сделала, Элизабет.
Перестав наслаждаться сладким божественным вкусом во рту, Бетани схватила бумажные полотенца, которые специально предназначались для протирания нержавеющей стали.
— Пол не начнет гнить, мам.
Когда Бет закончила наводить порядок, Филлип протянул свои пухлые ручки в сторону сестры. Девушка выбросила полотенца в мусор, а затем вытащила брата из высокого стула. Прижав маленького мальчиками к бедру, она заскользила по кухне, словно в танце.
Дотронувшись рукой до своего раскрасневшегося лба, она улыбнулась.
— Ну что случилось, маленький засранец?
Мальчик громко захохотал, в то время как мама вздохнула, кидая тесто на противень для выпечки.
— Я не хочу, чтобы ты так его не называла.
— Почему? — Беттани сделала потерянное лицо, как если бы она заблудилась на острове. — Маленький засранец любит называть себя маленьким засранцем, потому что у него очень маленькая задница.
Улыбка тронула мамино лицо.
— Как прошел первый день в школе?
Беттани откинулась назад, избегая встречи с лицом, испачканном в тесте, которое, вероятно, было и во рту Филиппа. Мерзость.
— Все прошло отлично. Школа значительно меньше прежней, но там пипец какой классный художественный класс.
— Следи за языком, — предупредила мама, — Дети были хорошими?
— Пипец какими, — одними губами произнесла Бетани, смотря на Филлипа.
— Пипец, — повторил брат.
Беттани кивнула и взяла его за руку.
— Да, они показались довольно крутыми, — один, в частности, оказался действительно крутым, он об этом потом. — А ты знаешь, что действительно круто, маленькая задница?
— Ага! — он с дополнительный усилием кивнул.
Улыбаясь, она остановилась рядом с матерью, толкнув ее бедром. Кусок теста ударил по столу.
— Ты говорила с папой? Неужели он хотел работу в Фаерфоксе?
Мама взяла салфетку и спрятала в ней упавший кусок теста. Официальный девиз мамы: чистый дом — счастливый дом. Когда мама находилась рядом, Беттани любила включать телевизор, где шла программа "Ходерс"[4]. Это просто выводило ее из себя.
— Твой отец был бы счастлив в любом месте до тех пор, пока занимается бухгалтерскими книгами и счетами, — она улыбнулась с любовью, — но он ненавидит водить машину. О, уже почти три часа. Он может приехать в любую минуту.
Беттани нахмурилась.
— Духовка перегорит.
Ее мама кивнула и закончила делать последний ряд печенья. Она встала возле двойной печи, выкладывая туда шарики теста.
— Это все, — выдвинув противень, она закрыла дверцу духовки и выпрямилась. — В любом случае, я рада, что твой первый день прошел хорошо, и что ты уже нашла себе друзей.
Нашла друзей? Ох, не совсем. Бетани водрузила Филиппа обратно в детское кресло для кормления и скривилась от ощущения липкого сахара на руках. Слюни с сахаром… вульгарно. Она подошла к раковине и потерла руки, как хирург, готовящийся к операции.
Единственный, с кем она в действительности говорила, был Доусон. Ее щеки вспыхнули. Она вспомнила, как он подсел к ней на уроке рисования, занимая пустое место рядом, и стал расспрашивать о Неваде и прежней школе. А в спортзале мальчики играли против девочек в пинг-понг, поэтому они не разговаривали. Но постоянно друг другу улыбались, так что…
Она внутренне замерла, медленными, нервными шагами стараясь отключить поток мыслей. Взглянув через плечо, Бет выключила воду. В это время, ее тонкий и хрупкий дядя появился в дверях кухни. Кожа сероватая и нездоровая, лысый, и фланелевый халат прямо-таки свисал с его плеч.
Он был похож на смерть.
И она почувствовала себя механизмом, которое к тому же и думает. Вытирая руки, Бетани понадеялась, что ее лицо не передает то, о чем именно она размышляла. Но затем дядя посмотрел на девушку. Налитые кровью светлые глаза с темными кругами под ними.
Он знал. Больные люди всегда знали.
Отведя взгляд, девушка подошла к Филиппу и сделала вид, что погружена мыслями в то, о чем он болтал. Честно говоря, Бетани все еще была удивлена тем, что ее мать собрала все вещи и решила переехать сюда. Она никогда не была близка с братом и семьей, учитывая то, что ее подростковая беременность была воспринята с неодобрением. Но это же была ее мама, для которой кровные узы дороже. Ее брат был идеальным врачом, но, тем не менее, заболел какой-то болезнью крови, что было причиной их переезда сюда.
Ее мать развернулась и испуганно ахнула. Она бросилась к нему и обняла за плечи, затем повела его к столу.
— Уилл, почему ты не в постели? Ты же знаешь, что не должен ходить после лечения.
Дядя Уилл сухо заметил.
— Это химиотерапия, а не трансплантация костного мозга. Движение только на пользу. Это то, что мне нужно делать, а не лежать целый день в постели.
— Я знаю, — произнесла мама, словно порхая возле дяди, — но ты выглядишь таким… усталым.
Его лысые брови опустились. Неправильные слова. Бетани покачала головой.
— Ты выглядишь лучше, — произнесла девушка и легонько толкнула Филлипа в живот, наслаждаясь звуками его хихиканья. — Лечение помогло?
На губах дяди появилась хрупкая улыбка.
— Все идет как надо. Оно еще не закончилось.
Быть врачом и заболеть — это должно быть паскудно. Ты знаешь все статистические данные, все лечения, возможные побочные эффекты и прогнозы как внутри тебя, так и снаружи. При таком раскладе невозможно избежать правды о болезни или смягчить ее.
И Бетани ненавидела все вокруг. Делало ли это из нее плохого человека? Ведь дядя Уилл был членом их семьи. Проблема в том, что смерть никогда не прикасалась к ее жизни. Ничего, кроме как обычной простуды или гриппа.
