— Возьмите его, — приказал найтлэш.
Шейд кинулся на импов. Найтлэш привел в действие один из двух рычагов на стене. В ту же секунду скрежет поворачивающихся колес потряс подземелье, и цепь Шейда стала укорачиваться до тех пор, пока он не повис боком, распластавшись по стене.
Он стиснул зубы от боли, пронзившей плечо и бедро. Один из импов застегнул металлический ошейник вокруг его шеи, а второй защелкнул кандалы. Его проклятия эхом отскакивали от сырых стен, но сквозь них он слышал, как Руна умоляет найтлэша не трогать его. Удивленный, Шейд бросил на нее быстрый взгляд, когда импы опустили его на пол.
В ее глазах сверкала ярость, так что, возможно, она не так уж сильно ненавидит его, как говорит. А может, она хочет, чтоб Смотрители оставили его в покое и дали ей самой убить его.
— Куда вы меня ведете?
Шейд рванул свои оковы, за что получил от импа удар дубинкой по затылку. Найтлэш не ответил, просто скривил губы в мерзкой улыбочке и намотал цепь, пристегнутую к его ошейнику, себе на кулак, рывком подняв Шейда на ноги. Импы выкрутили ему руки за спину и щелкнули наручниками.
Они потащили его к двери. Когда он на пороге стал вырываться, удар по ногам бросил его на колени. Холодный воздух коснулся ног — трость разорвала ткань брюк. Следующей будет его плоть.
Позади него Руна сыпала проклятиями и угрозами, столь же внушительными, сколь и бесполезными. Он не мог представить, чтобы та Руна, с которой он спал, то застенчивое, робкое создание, каким она была, так сквернословила. Похоже, малышка и в самом деле отрастила когти и зубы.
Чертовски сексуально.
Вернее, было бы, если б его не тащили к одному из трех позорных столбов. Конечно, Шейд не имел ничего против хорошей порки, но сильно подозревал, что ничего приятного его не ждет. Но все же лучше позорный столб, чем водяное колесо, дыба в углу иди металлические крючья, свисающие с потолка. И это еще не самые страшные из пыточных орудий, громоздящихся в огромном зале.
Через арку в задней части подземелья, ведущую в комнату поменьше, открывалось зрелище, от которого у Шейда кровь застыла в жилах, а волосы на затылке встали дыбом. Комната была заполнена медицинским оборудованием: всевозможные скальпели, стол для вскрытия, пила для костей и расширитель груди. На полу пятна свежей и засохшей крови.
Шейда затошнило.
Демоны привязали его лицом наружу, руки вытянуты вверх и в стороны, ноги широко расставлены при помощи палки-расширителя и пристегнуты за лодыжки. Женщина-имп погладила его бедро, пробираясь выше, и он тут же стал разрабатывать план, как ее соблазнить, чтоб она отпустила его… пока найтлэш не стукнул ее по голове. Однако тот факт, что некоторые из Смотрителей женщины, стоило принять к сведению.
— Где женщина-амбер? — спросил он.
— Будешь сотрудничать — увидишь ее.
Шейд не ожидал ответа, поэтому низкий скрипучий голос ошеломил его. Ему показалось, он расслышал чуть заметный акцент… похоже, ирландский. Какая-то нескладная фигура, полностью скрывающаяся под широким черным балахоном, выступила из тени, и ее смешок был таким же холодным, как воздух.
— И что я должен делать, чтобы сотрудничать?
— Страдать.
Ледяная дрожь прокатилась по коже Шейда.
— Нельзя ли поконкретнее?
Боковым зрением он заметил какую-то вспышку движения. Что-то ударило его в грудь, и кровь брызнула на деревянный столб с ним рядом. Там стоял найтлэш с шипованной цепью, страшно гордый собой.
— Достаточно конкретно?
— Более чем, — отозвался Шейд сквозь стиснутые зубы. — Хотя было бы эффективнее, если б вы сняли с меня рубашку.
— А еще говорят, что шутник в семье Рейт.
В голове у Шейда зашумело. Откуда этот сукин сын знает о Рейте?
— Это всеобщее заблуждение, тупица.
Оскорбление стоило ему новой порции страданий. Кровь свободно струилась по его груди сквозь лохмотья, оставшиеся от медицинской рубашки. Единственным утешением стала мысль, что, занявшись им, они оставили в покое Руну.
— Снимите с него одежду, — велел Черный Балахон, — и приведите девку.
Девку? Какую девку? Один из имиов со всех ног кинулся исполнять приказ, а найтлэш разрезал форму Шейда и снял с него ботинки.
— Знаешь, несправедливо, что я голый, а ты прячешься под этим своим театральным балахоном.
Черный Балахон придвинулся ближе, чуть-чуть, но вполне достаточно, чтобы Шейд ощутил его вибрацию на своей коже. Она была знакома, как и запах, который что-то напоминал, но он не мог понять, что именно. Вибрация ослабла, а быть может, была замаскирована. Возможно, использовался магический покров, скрывавший ее. Но почему? Он не хочет быть узнанным?
— Ты близок к эсгенезису, — сказал Черный Балахон. — К Перелому. Я чувствую это. Ты готов? Или намерен сопротивляться, как сопротивлялся Эйдолон?
Черт, нет, он же не собирается ускорить заключительный процесс полового созревания, тот, что позволит ему перевоплощаться и оплодотворять женщин среди прочих, менее приятных вещей. Но откуда этот мерзавец знает, что делал Эй, пытаясь отсрочить Перелом?
— Если ты добиваешься, чтоб я спросил, откуда тебе известно про моих братьев и мой вид, зря стараешься, тупица. Если у тебя есть что сказать, так говори уже, черт бы тебя побрал.
— Не сейчас.
Черный Балахон обошел его, пряча лицо под низко надвинутым капюшоном, но его манера двигаться… снова показалась очень знакомой: Он остановился позади Шейда и кончиком пальца провел по его позвоночнику. Шейд едва сдержался, чтобы не передернуться.
— Ну так что? Ты намерен сопротивляться? Или взять себе пару? Ах, ну конечно, тебе нельзя взять одну-единственную супругу-пару, потому что ты можешь влюбиться и проклятие вступит в силу. — Горячее зловонное дыхание опалило ухо Шейда, когда существо наклонилось ближе. — Ошибки юности всегда возвращаются, чтоб укусить за задницу, не так ли?
Этот сукин сын знает про маленкур — проклятие, суть которого заключается в том, что если он влюбится, то будет медленно, но неуклонно исчезать до тех пор, пока не станет невидимым. Он будет жить вечно, терзаемый жесточайшими голодными спазмами, неутолимой жаждой и невыносимым сексуальным желанием.
Шейд закрыл глаза и попробовал сообразить, кто может знать такие интимные подробности его жизни. Список оказался коротким, и те, кто в нем, не рассказали бы.
Если только их не подвергли пыткам.
Скалк.
— Еще, — сказал Черный Балахон. — Бедро.
У Шейда почти не было времени приготовиться, прежде чем цепь найтлэша разорвала ему плоть.
Черный Балахон рассмеялся:
— Ну разве это не похоже на карму, учитывая, скольких женских особей ты вот так подвешивал?
