Я никогда раньше не сомневался в преданности Джима; он был альфой кошачьих и, по сути, моим преемником. Дулиттл был совершенно равнодушен к политике Стаи и спасал мне жизнь чаще, чем мне хотелось бы об этом думать. Дерек вступил в наши ряды сразу после того, как его отец превратился в люпуса и убил его мать и сестер. Когда подобные неприятности происходят, а они, к сожалению, случаются нередко, вызывают службу безопасности Стаи для уничтожения оставшихся в живых мужчин, особенно подростков, поскольку считается, что у них есть генетическая предрасположенность к люпизму. Джим был за то, чтобы прикончить Дерека. Я приказал ему остановиться, что делаю не часто. Парень через многое прошел, и я решил, что он заслужил шанс. Возможно, это ошибка? То, что Рафаэль был замешан во всем этом, меня нисколько не удивило. Если этот напыщенный павлин тетушки Би думает, что я не стану портить его красивое личико, то он такой же тупой, как те девушки, что бегают за ним хвостом, как собаки в течку.
Что могло заставить кота, волка, буду и медового барсука среднего возраста рискнуть разгневать меня? Мне сложно понять, что и почему, но я чертовски хорошо представляю, кто именно. Кейт Дэниелс — профессиональный ходячий косяк. Да, ее нанял на службу Орден, организация, презирающая мой вид. А иногда она выполняла работенку для Гильдии, но я клянусь, основная миссия Кейт заключалась в том, чтобы сделать мою жизнь невыносимой. Она бросала мне вызов публично, нарывалась на драку, когда мы были наедине, и, Боже, помоги мне, топталась по моей нервной системе разъяренным быком.
Как только я почувствовал неприятности, то позвонил ей. В своей обычной обаятельной и дипломатичной манере она начала отрицать всяческую осведомленность о том, что происходит, и вместе с тем вежливо отказывалась помочь мне каким-либо образом. Разумеется, ее прелестная задница была замешана во всем этом. Позже, когда я уже начал складывать детали воедино, она позвонила мне и сообщила, что они с Джимом сбежали вместе, и даже предложила мне эротический ужин, если я смогу найти их в течение трех дней. Кейт — короткое замыкание в моем мозгу. Воображение рисует мне ясные и последовательные обмены мнениями, но как только мы встречаемся, всплывает одно: «Кейт, делай, что я говорю, или я убью тебя». Ее ответ по умолчанию: «Пошел ты!». И вот, мы снова двигаемся по кругу.
Даже после того, как я выбросил из головы образ обнаженной Кейт, общая картина все равно не имела смысла. Джим и Кейт вместе подрабатывали в Гильдии, но никогда не было и намека на что-то большее, чем дружба, построенная на взаимном уважении. Я точно знал, что Джиму нравится эта полуслепая вегетарианская тигрица. Как, черт возьми, такое вообще возможно? В добавок ко всему, эта кошка, по-видимому, была еще и суицидально настроена, водя машину на бешеной скорости.
Джим высоко ценил способности Кейт, что для него было редкостью. Кейт умела обращаться с этим своим мечом, почти так же хорошо, как сама считала. Я все пытался распутать эту головоломку: даже если бы они решили сбежать вместе, причем здесь Игры? Кейт борется ради удовольствия или выигрыша? Им нужны деньги для новой совместной жизни? Как они вовлекли в это других? Дерек работал на Джима и почти поклонялся Кейт. Если они втянули его в это… Такое я не могу простить.
Я также узнал, что подруга Рафаэля была приятельницей Кейт. Он или делает это из-за нее, или просто злит меня. Возможно, он рассчитывает, что его мать вмешается, чтобы заступиться, если его поймают. Я почти надеюсь, что Би вмешается и погрязнет в этом. В конце концов, сколько я себя помню, она была еще той занозой. Было бы хорошо ее наконец удалить. Поскольку Мэхон не замешан в этой неразберихе, я могу оказать ему такую честь. Я знал, что ему это понравится, а верность не должна остаться без награды. Ничто из этого, конечно, не объясняет причастность Дулиттла. Неужели они заставили его помочь? Возможно, но он старый крепкий ублюдок, барсука без уважительной причины не так-то легко принудить.
Мне нужно было все выяснить, поэтому я отследил Кейт до одного из убежищ Джима. Она была одна, но я чувствовал запах других; они были там незадолго до этого. Дереку было очень больно, я это почувствовал. Это довело меня до крайности, поэтому я бросился на нее, не глядя. И угодил прямо в клетку для люпов.
Когда я перестал рычать, Кейт все объяснила. Теперь я знал о Волчьем Алмазе и ракшасах. Понял, почему Кейт чувствовала себя обязанной вмешаться. Это имело смысл; она пыталась помочь своим друзьям и Стае. А вот чего я не мог оправдать или понять, так это то, каким способом они пытались провернуть задуманное. Некоторые люди вынуждены следовать окольными путями. Кейт же разбивает вещи, а затем пытается склеить кусочки воедино слюной. Если бы только она в самом начале пришла ко мне с этим… сейчас уже может быть слишком поздно.
Когда я сидел на дне клетки, ожидая, пока моя кожа на ладонях заживет достаточно, чтобы снова попробовать ухватиться за серебряные прутья, я пытался спокойно дышать и перебрал возможные варианты. Ни один из них не был удачным. Я мог просто ждать, пока меня выпустят, или кто-то другой обнаружит меня. Нет, это недопустимо. Я все-таки Царь Зверей. Меня не должны сажать в клетку, а затем выпускать, как какого-то щенка. Я мог бы вырваться отсюда, но это доставило бы такую адскую боль, что в гневе я бы мог убить не только Кейт и ее соратников, но и всех, кто попытался бы меня остановить. Как я ни был зол, пришлось признать, мне не хотелось этого делать.
К настоящему времени они уже должны быть на арене. Я не могу попасть туда, чтобы остановить их, не перебив при этом всю Красную Гвардию, прежде чем зрители, эти гребанные больные ублюдки, увидели бы, что члены Стаи принимают участие в Играх. После такого об этом может узнать весь город, чего нельзя допустить. Тогда даже если они выживут, мне придется наказать их, своими собственными руками перед всей остальной Стаей.
Когда Кейт закончила свое объяснение, она просто ушла. Я заставил себя успокоиться и попытаться найти выход из этого хаоса. В какой-то момент я уж было решил, что остался наедине со своими мыслями, как услышал, что кто-то движется по коридору. Запах был знакомым, но я не мог определить. Однозначно не Кейт, но…
Джули. Ее ребенок. Все, что мне нужно сделать — убедить ее выпустить меня.
Я закрыл глаза и слушал, как она крадется по дому. Уже рядом, совсем близко. Давай, котенок, иди сюда.
*** *** ***
Я закрыл глаза и сконцентрировался на звуке шагов, приближающихся к моей клетке. Они принадлежали Джули. У нее неплохой потенциал, для человеческого ребенка, тихая и осторожная, несмотря на полумрак и незнакомое окружение. Кейт бросилась бы в темноту, нанося удары по теням. Я вскользь подумал, где и от кого Джули научилась подкрадываться. Она не выжила бы на улице, будь медлительной или глупой. Дерек, казалось, симпатизировал ей, и было очевидно, что малышка Джули без ума от него. Для нее он был красивым и взрослым, хотя и ненамного старше.
Искалеченный, раненный Дерек, лежащий где-то сейчас, с навсегда изуродованным молодым лицом. Будет ли она смотреть на него как раньше?
Новая волна гнева и горечи почти охватила меня, и мне пришлось бороться с желанием зарычать от разочарования. Нет, держи себя в руках. Придет еще время меху и ярости, раздиранию плоти и вкусу крови на языке. Не сейчас. Сделай глубокий вдох, держи себя в руках. Не пугай котенка. Убеди ее открыть клетку.
Подойди ближе, Джули, вот так. Ты почти на месте.
Когда она была достаточно близко, чтобы расслышать ее дыхание, я проговорил своим лучшим, не безумным тоном:
— Ладно, Кейт, ты выиграла. Я не могу вырваться. Отпусти меня, и я отдам тебе те сто баксов, что задолжал.
Дети ведь любят деньги, верно?
Джули вошла в комнату и села на пол. Такая крошечная, кожа да кости, узкое лицо и светлые волосы.
— Хорошая попытка. Но ты знаешь, что я не она, и, должно быть, в курсе, что она ушла, и ты не сможешь ее достать.
