— Нет, — пробормотал он.
И все же было любопытно. Он вышел из-за кустов и замер на краю поляны. Она смотрела на него, он был уверен. Она протянула руку в его сторону, несколько голов повернулось.
Люди не могли его видеть. Морок Брана был сильным, и он рано научился этим чарам. Но она его видела.
Кем она была? Подменышем? Он бы понял. Фейри знали других фейри, и от нее не пахло магией.
Хотя в воздухе было столько дыма, что он мог не учуять ее магию. И это объяснило бы красоту ее тела, грацию пальцев, даже напряженных от боли.
Он не знал о подменышах в этих краях. Он приглядывал за бедными созданиями, пытался дать им совет, когда мог. Им не повезло. Он хотя бы мог рассказать им, как шутить над людьми, чтобы они смогли вырваться из хватки приемной семьи. Подменыши страдали от отношения людей, но хорошо справлялись, если брали жизнь в свои руки.
Его череп покалывало, острые растущие перья встали дыбом, и самое сильное проклятие из всех, что он видел, попало в его грудь.
Бран отшатнулся, прижал ладонь к опаленной коже груди. Проклятие прошло, не задев рубашку, оставив вспышку, выжженную над его сердцем.
— Что…?
Боль опалила его плоть. Его ноги горели, его руки болели так, что он стиснул зубы. Бран сжал колени, дышал, подавляя шок.
Ведьма прокляла его.
Нет.
Привязала.
Он зарычал и пошел сквозь толпу. Люди разбегались, вопя, что невидимый дьявол прибыл забрать их души. Шаги гремели по лесу, они спешили в безопасность деревни, к теплым кроватям. Они не могли его видеть, но если бы видели, у них было бы больше поводов кричать.
Охотник размахивал крестом перед огнем.
— Прочь, демон! Я не позволю тебе забрать твою шлюху.
Бран ударил мужчину ладонью по лицу и толкнул его на землю.
Он прошел сквозь огонь, раздвигая хворост, пока не встал перед ней. Вороны поднялись за ним, били крыльями, отгоняя пламя, и кричали.
— Кто ты? — прорычал он.
Она плюнула в него. Вязкая и горячая слюна медленно поползла по его щеке.
Он гневно схватил ее за подбородок и повернул голову. Ничего. Лица не было, даже намека, лишь туман цвета ее бледной кожи.
— Ты прокляла меня, — возмутился он. — Убери это, ведьма.
— Если так сильно хочешь, убери проклятье сам.
— Я не буду повторять.
— И не нужно, — ее подбородок выскользнул из его ладони, она потеряла сознание.
Он коснулся ее лица, ощутил ее острый подбородок, давящий на его ладонь. Он не видел его, и это проклятие было странным.
Почти таким же плохим, как привязать жизнь незнакомого фейри к себе.
Ворон закричал и опустился на его плечо. Когти впились в его кожу сквозь рубаху.
— Как думаешь, кто она? — спросил Бран.
Карканье было простым. Она могла быть подменышем? Люди не могли исполнить такое проклятие связи, но они должны были знать о ней.
Тихие и звериные шаги зазвучали в лесу. Фейри, который не хотел, чтобы Бран знал о нем. Он прищурился, глядя на тени, а потом посмотрел на женщину, обмякшую перед дымящимся деревом.
Он не хотел брать ее с собой. Это было бесполезной затеей, он лишь потакал своему любопытству, и от этого проблем будет больше, чем стоило.
Он прижал палец под ее подбородком, склонил ее лицо к лунному свету.
— Странно, — пробормотал он. — Кто хотел скрыть твое лицо? И зачем?
Он хотел как можно скорее узнать ответы. Бран уже отставал от планов, но чем были еще несколько ночей? И ему нужно было снять с себя проклятье связи, которое наложила на него эта интересная женщина.
Она не знала, что эти чары были опасны? Ей повезло, что он знал магию. Многие Неблагие не знали, как применять сложные проклятия, и они скорее всего убили бы ее, чем попытались разрушить связь.
— Ты применила его, потому что думала, что умрешь? — спросил он, обходя дерево. — Странное наказание для того, кого ты никогда не встречала.
Он подцепил когтем веревку, и та поддалась под его пальцами, упала на землю. Он скривился от эха боли в груди, мешавшего дышать, напоминающего, что они были связаны. Ее боль была его, ее жизнь была его, и ему нужно было заботиться о ней.
— Нам не нужно, чтобы ты умерла раньше времени, да? — он закинул ее на свое плечо. — Может, поищем тихое место и поболтаем, хм?
2
ЖЕНЩИНА БЕЗ ЛИЦА
Сны мучили Айслинг, воспоминания из детства, которые она отчаянно пыталась подавить.
— Айслинг, — голос дрожал от старости, но оставался твердым. — Это ради блага.
Она сжала ладони на коленях, глядя на пальцы, словно из-за них она была в беде.
— Я не сделала ничего плохого. Я хотела лишь поздороваться. А они… они…
Ладони накрыли ее ладони. Руки были красивыми, с длинными пальцами и гладкой кожей. Плоть в пятнах была неровной и странной, но знакомой больше, чем ее.
Бадб всегда говорила, что в ней были заперты два человека. Один со светлой кожей, другой с темной, и они бились за ее тело, надеясь подавить другого. Она была красивой, и кожа в пятнах делала ее неземной.
Она была одной из самых страшных Туата де Дананн. Отражение и сестра Морриган, богини войны, Бадб летала над полями боя, вызывая страх и панику в сердцах воинов. Многие видели ее как серую ворону, но в пятнах, как на ее коже. Эти вороны питались падалью с войны и отвечали только на ее зов.
Но она была основой жизни Айслинг. Бадб была ее тихой защитницей, которая исцеляла ее ободранные коленки.
— Дитя, ты не сделала ничего плохого. Они глупые создания, они не понимают то, что ты предлагаешь.
— Я предлагаю только дружбу, — прошептала она, — но они бросали в меня камнями.
Ей было всего семь лет, а она уже так много потеряла. Семья бросила ее год назад. Люди не хотели брать к себе юную ведьму, хоть она и работала сильнее, чем о ней заботились. Фейри даже не смотрели на нее, потому что она была подменышем, так что была недостойной. Она была ничем для всех.
Бадб вздохнула и убрала прядь волос Айслинг ей за ухо. Она медленно гладила ее темные волосы, но все равно задевала синяки и мелкие порезы от камней. Жители деревни не впервые напали на Айслинг, но она впервые вызвала к себе Туата де Дананн.
— Они не понимают твою красоту.
— Я не красивая. — Айслинг покачала головой, и волосы упали на ее лицо. — Не как ты.
— Ты милая, но многие считают меня страшной. Красота меняется в сердцах каждого живого существа. Помни это. Я не могу защитить тебя от людей. Это твое проклятие. Но я могу защитить тебя от фейри.
— Я не переживаю из-за фейри. Они всегда были добры со мной.
Бадб помрачнела. Она прищурилась, что-то темное мелькнуло в ее взгляде, вызвав дрожь у Айслинг.
— Фейри тебе не друзья, дитя. Мы не знаем, как дружить с людьми, как ты.
— Как я?
— Ты чудесное создание, тебе суждены великие дела, Айслинг. Но не сближайся с фейри. Слышишь?
— Да, миледи.
Ей это не нравилось. Фейри странно манили ее. Она видела их в лесу всю жизнь. Их крылья трепетали в свете луны, смех плясал на ветру, магия пульсировала в воздухе, пока она не ощущала цитрус на языке. Айслинг нравилось играть в кругах фейри, плясать с ними по вечерам.
Может, потому люди не любили ее. Она знала то, что не должна была.
Айслинг опустила голову и выдохнула.
— Но мне придется отдать лицо?
— Я могу скрыть тебя от фейри, если они не узнают, кто ты.
— Я не знаю, кто я.
Бадб склонилась и поцеловала лоб Айслинг.
— Прости, что пришлось так поступить, моя маленькая воительница. Однажды ты поймешь, кто ты. А пока нам нужно скрывать тебя.
Она не хотела скрываться. Она хотела убежать от людей, что ненавидели ее, и жить с фейри. Но она умоляла Бадб об этом много раз, до боли в горле.
Айслинг не должна была жить с фейри. Бадб сказала, что это было опасно.
Она вздохнула и протянула руки.
— Будет больно?
— Немного. Это того стоит.
Бадб водила пальцами по ладони Айслинг, рисуя раскаленные линии. Ее ногти оставляли темные следы, как кисть. Она снова и снова водила пальцами, пока Айслинг не увидела глаз в центре своей ладони.
