— Ты хочешь меня бросить? — Моно сделал еще один шаг вперед. Зажал меня между его мощным телом и шкафом, после чего, наклонившись к уху, рыкнул: — Я уже говорил, что не отпущу.
— Я не собиралась тебя бросать, — я подняла ладони и положила их на лицо Доминика. Таким образом привлекала его внимание и просила посмотреть мне в глаза. — Мне просто нужно было подумать и прийти в себя.
— Подумала? — Доминик наклонился и своим лбом прислонился к моему. — Что же ты надумала? Говори, Нану.
Что я надумала? На самом деле, много всего. Например то, что больше всего на свете я хотела быть вместе с Домиником. Пока гуляла по Парижу, голова была готова взорваться от мыслей, а я в основном думала о том, что так сильно хотелось послать все это куда подальше и оказаться с Моно где-нибудь в уединении. Например, в каком-нибудь коттедже окруженном заснеженным лесом. Там бы мы вместе просыпались, еще долго лежали в кровати, наслаждаясь моментами. Днем бы могли вместе проводить время на кухне. Я бы готовила и давала ему еду на пробу. По вечерам мы разговаривали бы и смотрели на звезды. Вообще не важно чем заниматься. Главное, что вдвоем.
Так же, во время прогулки рассматривая огни города, я думала о том, что сейчас предпочла бы в доме Моно наряжать елку и готовиться к нашему первому совместному празднику. По сути, тот дом тоже являлся нашим островком уединения. Нашим миром.
— О том, что солгала тебе, — я уткнулась лицом в его торс, ощущая, как после моих слов Доминик напрягся.
— Когда?
— Утром. Я сказала, что боюсь тебя, а сегодня, когда подумала и остыла, поняла, что это не так, — я замолчала и совсем тихо добавила: — Хотя правильнее было, если бы я все же боялась.
Я убрала ладони от его лица и, пробравшись руками под ветровку Доминика, обняла парня. Поскольку я уже сняла блузку, выше пояса, если не считать лифчик, тоже была обнаженной и сейчас отчетливо ощутила то, насколько сильно его кожа ледяная. Но из-за этого лишь сильнее прижималась, пытаясь согреть парня.
— Ты такой холодный…
Глава 5. Болит
— Тебе нужно согреться, — я сильнее прижалась к парню и подумала о том, чтобы сбегать на кухню и приготовить для Доминика горячего чая. Даже отстранилась и сделала шаг в сторону двери, при этом сказав: — Я сейчас вернусь…
Вот только, Моно не дал уйти. Притянул максимально близко и прижал к себе с такой силой, что у меня все тело заныло. Вплетая пальцы в мои волосы, он сжал пряди и заставил поднять голову.
— Моя, — сказано твердо и жестко. Так, что становилось ясно — спорить бесполезно и прозвучало, как проклятие. Но, тогда почему мне в таком случае хотелось быть проклятой этим дьяволом?
От того, как Доминик сейчас смотрел на меня и держал в своих руках, у меня по коже пробежали всполохи и тело наполнилось жаром. Очень интимным и до безумия личным, но таким всепоглощающим. Вдох и выдох. Очередная попытка унять дрожь в теле и в противовес этому остаточное осознание того, что в этой близости с Моно я окончательно пропала. Это и, правда, подобно проклятью — одно прикосновение, взгляд и вдох, а воздух уже пылал и вовсю искрился. Рядом с Домиником всегда так.
Я поднялась на носочки и руками обвила шею парня.
— Мой, — сказала так же твердо.
Моно посмотрел в мои глаза и от этого зрительного контакта мысли взъерошило. Я застыла на месте и, казалось, была готова стоять так целую вечность, но громко охнула и задрожала всем телом, когда ладонь Доминика порочно пробралась под мою юбку. Вот только, стоило ему это сделать, как тут же раздался стук в дверь.
Резко обернувшись, я заметила, что ручка опустилась вниз и, прежде чем мама вошла в мою спальню и увидела нас в таком непристойном положении, сказала:
— Я переодеваюсь.
Ручка вернулась в прежнее положение, но мама не ушла.
— Нану, скоро приедет Дороте. Что ты хочешь на ужин?
— Салат, — ответила первое, что пришло в голову. Дороте являлась поваром. Мама никогда не занималась приготовлением еды.
— Какой именно? И ты купила продукты?
— О… Нет, оказалось, что я забыла дома кошелек.
— Где же ты тогда была весь день? Еще и на звонки не отвечала.
По мере продолжения нашего разговора взгляд Доминика мрачнел. Я же отстранилась и, быстро накинув на себя блузку, вышла к маме в коридор. Быстро поговорила с ней и пообещала, что скоро выйду в гостиную, после чего вернулась в свою комнату и обратилась к Доминику:
— Ты хочешь есть?.. — не договорила. Моно подхватил меня на руки, после чего перекинул через плечо. — Нет-нет-нет, — прошептала, испуганно цепляясь за его ветровку. — Поставь меня на пол. Слышишь? Я сейчас упаду.
— Не упадешь.
Доминик вынес меня из спальни, а я тут же спросила:
— Куда ты меня несешь?
— Домой.
— Подожди… Поставь меня обратно на пол…
Я думала, что сейчас мама точно увидит нас, но, наверное, она уже вернулась в гостиную. Моно донес меня к входной двери и там из шкафа достал мое пальто, которое накинул на меня. В свободную руку взяв мои сапожки, он небрежно открыл дверь.
— О, боже… — прошептала нервно и на выдохе. В таком положении спускаться по лестнице было особенно страшно. Мое сердце колотилось словно обезумевшее и я уже до онемения в пальцах цеплялась за Доминика.
Моно вынес меня на улицу и уже вскоре усадил на переднее пассажирское сиденье своей машины. Хотел обойти ее, чтобы сесть за руль, но я сжала воротник его ветровки и, привстав, значительно сокращая разделяющее нас расстояние, практически ему в губы зло сказала:
— Я же просила больше так не делать…
Вновь не смогла договорить. Моно набросился на мои губы с первых же секунд буквально истязая их и прогоняя по телу разряды тока. Взвинчивая мысли и заставляя дыхание сбиться, а тело гореть. Собой прижимая к сиденью, так, что я ощутила его вес, сталь напряженных мышц и запах парня, который дурманил. Практически сводил с ума.
— Доминик… — простонала, ладонями упершись в его торс, но парень сжал мои запястья и прижал их к сиденью по обе стороны от моей головы, таким образом полностью раскрывая меня перед собой и спускаясь поцелуями к шее. Покусывая кожу, истязая ее губами и языком. Оставляя покраснения и заставляя вовсю трепетать. Извиваясь дрожать. Теряться и тонуть в жаре, а так же в электрических разрядах.
Поэтому, когда Доминик отстранился, возникло ощущение, что меня облили холодной водой. Перед глазами все еще плыло, но, несколько раз моргнув, я увидела, что Моно окинул жестким взглядом улицу, на которой изредка появлялись прохожие. Он выругался и уже вскоре сел за руль, после чего машина резко двинулась с места.
Я пыталась выровнять дыхание и все время поправляла одежду, будто опрятность внешнего вида могла отобразиться порядком на моих мыслях, но прежде чем я вообще что-либо поняла, машина заехала вглубь узкого и полностью безлюдного проулка.
Послышался хлопок двери и совсем ненадолго кожу обожгло холодом декабрьского вечера, после чего я увидела рядом с собой Моно. Он на что-то нажал и я тут же оказалась в полулежащем положении.
— Доминик, что ты?.. — растерянно спросила, но так и не смогла закончить вопрос. Моно приподнял меня и поставил коленками на сиденье, так, что я теперь была лицом к спинке и, оказавшись сзади, прижался торсом к моей спине. Наклонился и, опаляя горячим даханием, рыкнул на ухо:
— Прогнись в спине.
— Что ты хочешь сделать? — понимала, что мой вопрос глупый. У нас уже один раз была близость в машине, но не в такой позе. Вот только, несмотря на это, желание Доминика было очевидно.
Моно высоко задрал мою юбку и сдернул вниз колготки и нижнее белье. Причем, сделал это так, что шов на трусиках треснул и капроновые колготки тут же покрылись несколькими стрелками. После этого грубой ладонью сжал попу. Ощутимо и так сильно — до покраснений. Второй ладонью отодвинул воротник блузки и укусил за плечо, остроту боли заглушая безумным поцелуем, от которого я задрожала и, не в силах удержаться в таком положении, лицом уперлась в спинку и обвила ее руками.
