ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Пригибаясь под тяжелыми опущенными ветками сосны в пятьдесят футов высотой, я выглядывала сквозь зеленую хвою вокруг меня.
Сбежавшая лошадь Уитби была мертва.
Она лежала возле участка зеленой травы, золотистая шерсть и бежевая грива резко выделялись среди темных опавших листьев. Лошадь точно была красивой, но кости выпирали, тело осунулось от голода. Не удивительно, что Уитби не хотел, чтобы кто-то увидел эту лошадь. Даже его черствые друзья обвинили бы его в жестокости.
Белые лучи кружились и вспыхивали, Уитби и его спутник светили фонариками на маленькой лесной поляне в сотне ярдов на север от Куорри-роуд. С ружьями в руках они тихо переговаривались.
Красные осколки под моими ребрами скрипели друг от друга от каждого моего медленного вдоха.
Я не знала, что чувствовала, когда эти куски льда терзали мои внутренности. Это было темнее и глубже гнева. Что-то похожее на голод, жажду. Звериное желание, требующее свободы.
Я следила за шагами Уитби, его сапоги хрустели опавшей листвой, пока он обходил мертвую лошадь, оценивая свою работу. Он ходил бы как царь горы, если бы его ноги гнили, как копыта Уикера? Я уже планировала заставить его ощутить последствия своего пренебрежения, а теперь он еще и убил жертву.
Я скользнула большим пальцем, и острое лезвие в четыре дюйма длиной вылетело из складного ножа. Уитби повернул голову от щелчка металла, луч его фонаря скользнул мимо дерева, где я пряталась. Я тихо напевала, вонзила нож в землю, пачкая лезвие.
— Ты это слышал? — шепнул Уитби своему другу.
Я цокнула языком. Двое мужчин напряглись и направили фонарики на мое укрытие, но хвоя была густой, отражала лучи. Я снова цокнула языком, Уитби нахмурился и пошёл ко мне, с подозрением щурясь.
— Это просто белка, — буркнул его спутник. — Пойдем, Харви.
Я зашуршала листьями, подражая тихим движениям животного, чтобы приманить Уитби ближе. Его сапоги приблизились к занавесу хвои, я подвинулась вперед на четвереньках, тихая на сухой хвое.
— Ага, — робко сказал Уитби. — Стоит уйти, пока не…
Я бросилась, вытянула руку сквозь ветки и вонзила нож в его сапог.
Он взревел от боли и отпрянул, фонарик выпал из его руки. Я перекатилась, выбираясь из-под ветвей сосны. Я вскочила, и белая ворона слетела с высоких веток того же дерева, атаковала голову другого мужчины.
Оставив Рикра отвлекать товарища Уитби, я юркнула под ружье фермера, ударила его плечом в живот. Шатаясь на здоровой ноге, он отклонился, и я вырвала ружье из его рук.
Я опустила ногу на его горло, обрывая его вопль. Отбросив ружье, я надавила на ногу. Он сжал мою ступню обеими руками, а я села на корточки, сильнее давя на его шею. Его лицо побагровело, глаза выпучились.
Я крутила нож пальцами, окровавленное лезвие сверкало.
— Кто… — охнул он, его взгляд метался от моего лица к ножу. Его руки дрожали, он поднял ногу на пару дюймов. Я давила на его хватку, мой вес отгонял его руки. Угол был неправильным. Он не мог поднять меня.
Я смотрела на его искаженное лицо, осколки голода скрежетали во мне. Я приняла решение, прижала ладонь к его лицу, большим пальцем подняла его верхнюю губу, обнажая зубы.
Зубы многих лошадей требовали ухода раз в пару лет, но коренные зубы Винни так выросли, что есть для него было больно. Если бы Уитби заботился о Винни и Уикере, состояние лошадей не достигло бы точки постоянной боли, хромоты, голода и возможной смерти.
Сжимая его лицо, я прижала нож к деснам между клыком и первым коренным зубом. Он дико извивался. Я надавила сильнее на его горло, вонзила нож. Кровь полилась по его белым зубам.
— Вот и восходит луна, — пропела я шепотом, пока крик Уитби разносился эхом в темном лесу.
Звериный рык раздался в ответ.
Сейбер!
Я вскочила от предупреждения Рикра. Треск чего-то, пробивающегося через заросли, наполнил ночь.
Уитби откатился от меня, зажал рукой рот.
— Чокнутая! Что…
С оглушительным ревом что-то огромное и растрепанное примяло кусты на другой стороне поляны и устремилось к ним, скалясь, клыки блестели.
— Гризли! — закричал в панике другой мужчина.
О, нет, не гризли. Мужчина был человеком, не видел рог в форме клинка, торчащий изо лба монстра, как и сияние топазовых глаз без зрачков.
Монстр замедлился, растерянный вспышками фонарика мужчины. Я повернулась, собираясь убегать, Уитби вскочил на ноги рядом со мной, в его руках что-то было. Он взмахнул этим.
Ружье ударило меня по голове.
Боль вспыхнула в моем черепе, и я упала на четвереньки, кепка слетела. Длинные волосы высвободились.
— Беги, дурак! — кричал Уитби своему другу. — Не стреляй, просто беги!
Шаги хрустели, тела пробивались сквозь кусты где-то слева от меня. Я подняла голову, все расплывалось перед глазами. Мои пальцы крепко сжали нож, он как-то остался в моей хватке.
Низкое рычание — и медведь-фейри напал.
Потрясенная видом чудовища, несущегося ко мне, я не шевелилась. Лапы размером с огромные блюда били по земле, когти длиной с мои ладони терзали почву. Пылающие топазовые глаза были передо мной.
Рикр спикировал с неба, белые крылья сокола вспыхнули. Он ударил изогнутыми когтями по морде медведя.
Медведь вскинул голову, чуть не нанизав Рикра на рог. Он затормозил в паре футов от меня, встал на задние лапы, яростно отмахиваясь от хищника.
Сейбер! — прорычал тревожно Рикр. — Беги в укрытие!
Я поднялась и побежала. Земля дрожала, медведь бросился за мной, его не пугали когти и бьющие крылья Рикра.
Я не могла убежать от медведя. Мой взгляд скользил по деревьям, и я поспешила к молодой пихте с ровными ветками. Я прыгнула к узкому стволу и забралась по нему, как по лестнице, ветки царапали мои плечи, ствол дрожал от моих тревожных движений.
Я поднялась на десять футов, и медведь ударился об дерево так сильно, что оно содрогнулось, а я чуть не слетела. Держась за ствол, я опустила взгляд.
Скаля длинные зубы, фейри с пылающими бездумным гневом глазами поднялся на задние лапы — и я бросилась к ветке выше, его челюсти щелкнули в дюймах от моей лодыжки. Медведь, ревя, ударился об дерево. Оно согнулось и дрожало. Раздался жуткий треск.
Я забралась выше, ствол прогибался от моего веса, и ветки скрипели под ногами.
Слишком тяжелый, чтобы взбираться, рычащий медведь ударил по дереву снова. Ветка под моей левой ногой треснула, и я схватилась за пихту свободной рукой, уперлась ногой. Я не могла взбираться выше. Я не могла сбежать.
«Рикр!».
Ответа не было. Я оторвала взгляд от медведя и посмотрела на поляну. Белый сокол был на земле, крылья остались раскрытыми, перья согнулись. Он мотал ошеломленно головой.
