Только мне с Энтарией в любом случае ничего такого не светило, потому что…
«О чём я думаю?» – отругала себя за ненужные размышления.
– Через двадцать лет узнаем, – кивнула я. – А сейчас уйдите… уйди. Пожалуйста. Мне просто нужно это всё… принять. Только, прошу, не надо ничего говорить, не надо меня дёргать, мне просто нужно…
Его запах, его прикосновения. Он. Мне сейчас нужен он. Чтобы обнял, изгнал гадкое онемение, положил конец безумным грёзам, заменив их настоящей близостью.
Я подняла взгляд на Элоранарра: потемневшие глаза резко выделялись на бледном лице, под заострившимися скулами пролегли тени. Он ведь тоже переживал, изнывал от желания. Он привязался ко мне, несмотря на голос Сиринов.
Отбор… Я могу участвовать в нём, не открывая своей личности. Для предыдущих отборов Элоранарра я была слишком маленькой, но сейчас… сейчас могу попробовать. Для ментальной связи избранных щит правителей не преграда, а Элоранарр очень трепетно относится к избранным, мечтает о своей. Возникни между нами связь, в первые же мгновения я могла бы скорректировать его установки так, чтобы принятие избранной у него стало абсолютным.
Всего лишь маленькая корректировка, и на первых порах он за избранность простил бы мне и голос Сиринов, и ментальный дар. Постепенно я укрепляла бы такое отношение. Могла бы смягчить его страшные воспоминания, подчистить негативные установки, поддерживать принятие ментальных практик. У меня сейчас и опыт есть – с Энтарией Ларн я делала практически такие же исправления сознания.
Я бы справилась, точно справилась!
– Что? – Элоранарр вопросительно приподнял брови.
Его отношение можно переделать, если стать его избранной. Правда, даже от связи избранных закрывает абсолютный ментальный щит, но можно показаться Элоранарру не сразу, а после того, как внесу первые изменения в его личность, чтобы он с испугу не надел амулет с таким щитом…
И всё. Элоранарр стал бы моим. Он полюбил бы мой голос. И признал бы мой ментальный дар. Всерьёз занялся бы поисками Неспящих.
Самим Неспящим я бы стала неинтересна: они охотились за мной как за потенциальной избранной наследника, но Элоранарр потерял право на престол, с ним в паре я буду неинтересна с политической точки зрения*.
– Что случилось? – встревоженно повторил Элоранарр.
Но мои мысли неслись дальше: после связи артефактом наступают брачные недели – все те удовольствия, которые сейчас мне так ярко представлялись, удовлетворение желаний, от которых я сходила с ума. И Элоранарр полностью мой. Мы могли бы говорить мысленно, я снова ощутила бы себя целой, как раньше, когда Халэнн был жив. Ментальная связь, единство сознаний – то, чего мне так не хватало, без чего до сих пор тоскливо жить…
А то, что Дарион планировал отправить меня на отбор к принцу Линарэну… Дарион не может помешать мне участвовать в отборе Элоранарра, а потом поздно будет что-то менять. И тогда… тогда…
Идеальный образ будущего треснул, покрылся мраком вопросов: что, если Линарэн не найдёт себе пару? И Арендар не найдёт. Тогда начнётся война на уничтожение Аранских. И Элоранарра убьют, а я снова потеряю часть себя, опять часть души вырвут, уничтожат. Снова будут эти чувства как на рассвете, когда я снова и снова переживаю разрыв связи с Халэнном.
Я задрожала. Элоранарр шагнул ко мне, протягивая руки для объятий. Я отшатнулась:
– Уйди.
Толкнула дверь. Силу не рассчитала, створка врезалась в Элоранарра, хрустнула. Он отступил, растерянно глядя на меня. Я снова толкнула его дверью, и он опять отступил. Наконец я её захлопнула, придавила собой. Меня по-прежнему трясло. Может даже не от страха, а от слабости.
Надо прекращать бить Элоранарра, а то он скоро задумается, почему позволяет мне такие вольности, там и до правильных догадок недалеко: не чувствуй он подсознательно во мне драконессу, за такое ударил бы в ответ.
За дверью было тихо. Тихо везде. Но мне казалось, Элоранарр оставался с той стороны. Тоже прижимался к двери. Прислушивался. Ждал… тянулся ко мне мыслями и чувствами – жгучими, колкими, ласковыми, встревоженными. Он хотел ко мне сюда, обнять, прильнуть, слиться. Или мне так казалось в моём возбуждённом навеянном бреду.
Когда несколько минут спустя это ощущение исчезло, я уже жалела о своей вспыльчивости.
И ещё больше жалела, что задумалась об отборе и его последствиях.
Я знала, Дарион помог мне только потому, что мне не повезло с родословной, и потенциально я могу подойти для размножения сыновьям императора от первой жены, с натяжкой даже третьему принцу, но главное – наследному принцу Линарэну. Если окажусь его избранной, обеспечу ему право на престол, Аранским – возможность наконец подтвердить права на трон империи. Отбор я рассматривала лишь с этой прагматичной точки зрения. Даже физическая близость рассматривалась как несущественный аспект: под действием брачной магии мне будет без разницы, с кем и как.
Но сегодня, сейчас, я задумалась о другой стороне отбора – эмоциональной. О связи. О том, что оставшуюся после смерти Халэнна дыру в моей душе может заполнить другой дракон. И я совершенно не представляла такой связи с принцем Линарэном. Я его не понимала и не воспринимала. Думаю, дело не только в том, что он ещё не созрел и не привлекал меня как мужчина: мы общались, и я знаю, что мы слишком разные. Я не представляла принца Линарэна частью себя, лишь чужеродным холодным мешающим куском, и если так окажется в действительности, даже связь избранных не сделает нас ближе. Наоборот, она обострит различия. Останется либо смириться, либо кардинально перекраивать сознание Линарэна, но не уверена, что настолько сильные изменения мне подвластны.
Элоранарра представить частью себя оказалось просто и естественно. Его я понимала. Чувствовала. Несмотря ни на что, он воспринимался тёплым. Может потому, что я к нему привыкла. Может потому, что он был первым драконом, с которым я стала тесно общаться после смерти Халэнна, и подсознательно невольно перенесла на Элоранарра часть привязанности… Причины уже не важны.
Важно то, что на отбор принца Линарэна я не хотела, просто не готова к ментальной связи с ним. Стоит представить – передёргивает, тошно. А Дарион хранил мою тайну и позволял изображать Халэнна лишь ради моего участия в этом отборе. И если он откроет мой секрет императору Кариту, до отбора принца Линарэна меня просто где-нибудь запрут.
Зашелестела бумага. Маленький самолётик проскользнул под дверью и нырнул в мою дрожащую руку. Я быстро развернула бумажку с магическими символами третьего уровня защиты посланий.
«Помогите. С. Ларн», – гласили неровные, явно в спешке написанные буквы.
_____
* По закону наследником правящего рода может стать только дракон, нашедший избранную во время любого из первых трёх отборов. Если и после третьего отбора дракон остаётся один, его лишают права наследования. Первый официальный отбор проводят в двадцать четыре года, второй в двадцать пять, третий в двадцать шесть. Сейчас наследником Аранских считается средний принц Линарэн, первый отбор у него будет через полтора года.
Глава 5
«Ну что ещё?» – я сползла по двери и, уложив записку поверх меха, тупо смотрела на простые слова.
Возможно, Энтарии стало хуже и требовалось срочное вмешательство в сознание. Или у моих подопечных закончились деньги, и они не знали, что теперь делать. Не исключено, что они влезли в неприятности, всё же драконессы симпатичные и неопытные, а это гремучая смесь при долгом отсутствии старших рядом.
Пора забирать их из Нарнбурна.
Я продолжала смотреть на листок с запиской. Тело по-прежнему не ощущалось, и это тревожило. Понятно, что так действует неведомое лекарство, но разум привык получать ощущения, а их не было достаточно долго. Вдруг следом за онемением наступит паралич? Я подвигала пальцами – всё нормально. Непривычно, но нормально.
Зажмурилась. В темноте век тут же возникли вездесущие, навязчивые образы. Может, трактат любовный с картинками написать? Зачем плодам изысканий по борделям и фантазий зря пропадать? И то, что я рисовать не умею, даже кстати: изображение поз потребует такой сосредоточенности, что станет не до Элоранарра и его соблазнительных ароматов.
