Но вот что самое неприятное пока – корень становится все тоньше. Да, он крепкий и упругий, но ведь у всего есть предел…
Не знаю, сколько ползла так, мне кажется, целый час. Повиснув, уцепившись руками и ногами.
В какой-то момент поняла, что корень становится совсем тонким и держаться за него тяжело. Еще немного и, мне показалось, он начинает расползаться подо мной. Вот от этого стало как-то нехорошо. Сначала я гнала прочь эту мысль, но потом поняла, что действительно расползается… прямо в моих руках, под моим весом.
Вот только не это!
Спокойно.
Я старалась двигаться осторожно, почти не дышать. Деваться мне все равно уже некуда, только вперед.
Сейчас я где-то на середине. Здесь, очевидно, самое тонкое место между двумя скалами, и дальше должно пойти лучше. Только бы не оборвалось. Но оно начало подо мной трещать. И вдруг поползло прямо под пальцами. Еще несильно, но уже действительно страшно.
Я замерла, вцепилась изо всех сил. Нет-нет-нет… Вцепилась руками в корень.
Ну, давай же… так нельзя… Зажмурилась даже.
Не знаю, чего я хотела этим добиться, вероятно, убедить корень не порваться окончательно. Давай же… держись…
И вдруг поняла, как что-то происходит. Сначала не поверила своим глазам, но потом не верить было глупо, слишком явно. Корень начал утолщаться и стягиваться, словно резинка, натяжение которой чуть ослабили. Все больше…
И, наверно, это могло продолжаться дольше, но у меня закружилась голова, я дернулась, и все остановилось. Ладно… По крайней мере, порвать больше не грозило.
Как я ползла дальше – помню смутно. Такая слабость вдруг навалилась. Но ведь и деваться некуда, так что я двигалась вперед. Потом корень стал утолщаться снова. Потом и вовсе стал таким толстым, что сложно обхватить, но мне, каким-то чудом, удалось упереться ногами, перевернуться и лечь на него сверху. Не поверила бы, что способна на такое, но жить-то хочется.
Последние несколько метров он стал таким толстым, что я ползла практически на четвереньках. И вот он – другой островок.
Где-то там я и упала без сил.
- Эй! Жива? Эй?!
Я пришла в себя от того, что кто-то тормошит за плечо.
Открыла глаза. Передо мной сидел странного вида парень, лет тринадцати, чумазый, в потрепанной куртке неопределенного вида.
Я бы подумала даже – бомж какой-то, но в таком странном месте сложно удивляться. Может быть, тут все так выглядят.
- О, очнулась! - обрадовался он.
Я попыталась сесть, хотя от слабости слегка подташнивало. И хоть как-то запахнуть рваную кофточку.
- Где я?
- М-мм? – удивился парень. – Здесь. Ну, у Северного края. А тебя что, грозой занесло?
Я прямо почувствовала себя Элли, которую ураган забросил в волшебную страну, только без домика и Тотошки.
- Грозой?
Мне надо было осознать все это.
- Ну да, - сказал он. – В сильные грозы иногда прорывается небо и к нам падет… ну, всякое. Иногда вот люди, как ты. А у тебя сильный дар! Над тобой светлячки так и вились, стаей! Я сначала светлячков заметил, а потом уже тебя.
- Светлячки?
Я огляделась, пытаясь хоть что-то понять. Почувствовала себя дурой, заодно.
- Да не, - махнул рукой парень. – Я уже всех поймал! Вот! – он показал мне странного вида коробочку, тихо светящуюся изнутри, так словно это все объясняло. – Много было, полный заряд набрался! Пойдем, я тебя к нам домой отведу, мамка тебя накормит. Ты жареных многоножек любишь?
- Многоножек? – меня слегка передернуло.
- Да! Мама так готовит, что пальчики оближешь! Пойдем!
Ох, что-то многоножки меня не слишком порадовали, не поклонник я такой экзотики. Но это, пожалуй, лучше чем ничего.
- Хорошо, - сказала я. – Спасибо…
- Надеюсь, хранитель тебя еще не заметил, - словно вспомнил вдруг парень, оглянулся на меня.
- А что за хранитель?
Он уставился на меня, словно на невиданного зверя.
- А, ты же не знаешь, ты не отсюда! – понял, наконец. – Если увидишь орла в небе – скорее прячься. Мне его бояться нечего, а тебя - враз сожрет!
Оптимистичненько…
* * *
Мы пришли в маленькую темную хижину, вросшую в землю до самых окон, выстроенную из камней, укрытую дерном. За хижиной кривой сарай и какие-то развешенные сети, словно они тут рыбу ловят, хотя ни реки, ни озера рядом нет.
Парня звали Оун, а его мать Кейтег, они жили здесь вдвоем.
Да, это другой мир. Вот такой… словно ненастоящий, с парящими над облаками кусками земли, с бездной под ногами и тонким небесным сводом над головой. На счет небесного свода я, конечно, сомневаюсь. А бездна – кто знает, может быть, эта планета какой-то газовый гигант… Тот еще бред, но сейчас очень сложно об этом думать.
Главное – меня накормили.
Каша с жареными многоножками, твою мать!
С другой стороны, не знаю, как эти многоножки выглядели при жизни, но в каше смотрелись вполне пристойно. Главное, ножки у них, очевидно, оторвали и обваляли в хрустящем кляре. В целом, это были солоноватые кусочки белка невнятной структуры, но есть можно. Главное, не думать что это такое.
- Повезло, что хранитель не заметил тебя, возвращаясь с охоты, - сказала Кейтег. – Я помню, к нам как-то забросило старика из другого мира, у него была вывихнута нога… ох, - она покачала головой, прижимая ладонь к губам. – Я помню, как орел упал с неба и прямо на моих глазах разорвал беднягу на части.
- Ма-ам… мне кажется, это был другой хранитель, старый.
Кейтег небрежно пожала плечами.
- Какая разница? Они все одинаковые. Когда в образе человека, говорят, с ними еще можно иметь дело. Не знаю, я не встречалась. Но, надевая перья, они превращаются в ненасытных чудовищ. Поэтому здесь, у границы, никто не держит скот… Даже обычным людям не стоит становиться у них на пути, я уж не говорю о таких, как ты.
- За что же они так не любят таких, как я?
- Наоборот, - Кейтег глянула на меня с сожалением. – Такие, как ты, для них желанная добыча, источник магических сил. Хранителям ведь приходится постоянно сражаться у Горизонта, и силы им очень нужны, иначе нам всем придет конец. Но мы не сдадим тебя, не бойся.
О-о! Так они любят нас в качестве обеда, как мило!
Что-то от таких разговоров многоножки вставали у меня поперек горла, не лезли.
- И что же мне делать?
- Мы поможем тебе, - сказала Кейтег. – Найдем людей, которые смогут помочь и отправить подальше от края. В центре, ближе к императорскому дворцу, хранители не летают на своих крыльях, там их нападения можно не бояться. Но там стоит бояться королевских венаторов, охотников, которые ищут таких, как ты. Они не убьют, но, попав к ним, ты попадешь в рабство.
Час от часу не легче.
- А зачем этим венаторам такие, как я?
- Ты обладаешь даром, очень ценным для нашего мира. Оун, - она нетерпеливо махнула сыну, - покажи ей. Возьми кусок старой лепешки вон там…
Мне самой интересно, что же это.
Я с интересом наблюдала, как парень встал, взял сухой кусочек и раскрошил передо мной на столе.
- Заставь его собраться, - сказала Кейтег.
- Что? – не поняла я. – Собрать крошки?
- Нет, - она поймала мою руку, когда я потянулась. – Не трогай их. Собери их заново своим даром. Просто заставь их это сделать. Ты можешь. Вы все можете это.
Да ладно?
Я рассмеялась бы, если бы не каша с многоножками, не острова, парящие над облаками, не тот корень, по которому я ползла… Постойте-ка… Со мной ведь уже было что-то такое? Когда я пыталась не дать корню порваться подо мной, когда пыталась удержать.
Да ладно?! Не может быть.
- Просто заставь их собраться в лепешку, - сказала Кейтег.
Ну, черт с ним, попытка не пытка.
Не знаю, как это сделать, но попробую. Подняла руку над крошками, закрыла глаза. Давайте… соберитесь…
Очень долго ничего не происходило. Я сидела так, старалась изо всех сил.
