Я прикрыла за собой входную дверь и осмотрела темный участок нашей земли. Слева к забору прилепился сарай, в котором отец когда-то хранил сбрую и держал пару лошадей. Еще дальше раньше был сенник. Он пустовал с тех времен, как ушел из дома отец с матерью. Зачем женщине-инвалиду и ребенку конь? Я решительно направилась к нему. Прихватив по пути из сарая маленький топор, быстро отколотила несколько толстых досок из стены. Они были длинными и занозистыми. Раздраженно пошипев на оцарапанные руки, принялась прыгать на них, пытаясь сломать их. Уложив один край на поперечину стены, резко вскакивала на нее. Не выдержав моего веса, она ломалась. Проделав подобное действо со всеми досками, собрала все обломки и понесла домой.
Пока я растапливала печь, тетя Рузалинда развернула сверток, который я принесла. Там, в промасленной бумаге, оказались два приличных куска тушеного мяса, хлеб и два ломтя того самого пирога. Сердце кольнуло от подобной заботы совершенно незнакомой поварихи. Есть я отказалась, а вот моя родственница жадно принялась за мясо. Не удивлюсь, если она целый день сидела голодная.
— Тетя, я завтра опять рано уйду.
— Куда? — заволновалась она.
— Искать работу. Нужно на что-то жить. Ты не переживай, все хорошо будет.
Весело потрескивали останки сенника в печи. Отблески огня из дверцы бегали по стенам. Дом постепенно наполнялся теплом. Вот и слава Амадею.
Прибрав все на кухне, и подбросив еще дров в печь, мы поднялись в спальни.
Кутаясь в свое одеяло, я устало закрыла глаза. Мыслей не было. Все передумала на кухне трактира. И это хорошо.
2.
Сегодня было еще холоднее, чем вчера. К утру дом остыл. Подскочив с постели, я сделала быструю разминку, как учил Наставник. Сегодня мне нужны активные, разогретые мышцы. Потом вышла на улицу. Кутаясь в свою куртейку, снова наломала досок для печи. На этот раз побольше, для тетки. Неизвестно во сколько я вернусь сегодня домой. Выпив только кружку горячего чая, чтобы согреться, есть не стала. Во-первых, не стоит нагружать живот едой перед испытаниями. А во-вторых: оставлю еду родственнице. Сама найду что-нибудь. Плотно прикрыв дверь и калитку, отправилась к зданию Стражи.
С последним ударом часов на Ратуше, я уже стояла перед дверью серого неприглядного особняка.
— Утро доброе, — замерзшие губы с трудом повиновались.
— И тебе не хворать, — буркнул дежурный. — Чего надо в такую рань?
— Офицер Гроклай велел вчера явиться на плац.
— Гроклай? — удивленно поднялась бровь хмурого дядьки. — А не врешь?
— А смысл? — философски ответила я. — Так куда идти?
— Хм. Ладно. До конца коридора, налево во внутренний двор, — махнул он рукой, тут же забывая обо мне.
Я энергично потопала в указанном направлении. Двор, образованный с трех сторон только зданием самой суровой службы государства и высоченным забором с четвертой стороны, служил для тренировок и смотров личного состава. Сейчас здесь находилось около пятнадцати парней. Все без формы, еще в домашней одежде. Значит пока не стражники, а претенденты. Как и я, собственно. По моему наряду нельзя было сказать, что я девчонка. А вот коса выдавала. Лежала поверх куртки, туго стянутая простой бечевкой. Я уже давно не пользовалась лентами. Они хороши для наивных, романтических девушек. Мне же могли только навредить, неожиданно распустившись в запале драки или на работе.
— Гля-ко! Девка! — соизволили на меня обратить внимание некоторые из собравшихся. — Родная, ты не заблудилась ли?
Не удостоив их ответом, я отвернулась, принявшись разглядывать здание.
— Милая, ты как сюда забрела-то? Здесь место только для мужчин, — меня тронули за плечо. Обернувшись, я увидела улыбающееся простоватое лицо, очевидно, самого смелого или безмозглого из парней.
— Так я здесь пока мужчин не вижу, — дернулась я из его пальцев.
— Ты говори, да не заговаривайся, — перестал он скалиться.
— А то что? — глядя ему в лицо, спросила я.
— Стррроиться! — рявкнул во всю глотку офицер, вышедший на крыльцо той же двери, в которую прошла я.
— Мало ли, — прошипели мне на ухо, отходя.
Построение заняло пару минут. Те, кто уже был знаком с таким понятием, быстро сориентировались и встали, как положено. А вот некоторые бестолково метались, вызывая презрительную усмешку офицера.
— Сегодня будут произведены испытания для отбора кандидатов на прохождение службы в разные отряды Стражи Его Величества. Отбор будут производить начальники отрядов по итогам испытаний: бег, подтягивание на перекладине, скалолазание, стрельба из лука и борьба. Все ясно?
— Яяааасно, — загудел строй.
— Желающие отказаться от прохождения испытаний есть?
Толпа молчала. Оно и ясно, кто же захочет сразу сдаться?
— Делимся на группы по три! — махнул рукой говоривший, поворачиваясь к своим сослуживцам. Во двор вышли еще несколько стражников. Усевшись на небольшой скамейке, принялись о чем-то разговаривать, периодически поглядывая на нас.
— С нами будешь? — спросил меня кто-то.
Два белоголовых парня стояли рядом. Братья, что ли? Похожи.
— Буду, — я пожала плечами. Какая мне разница?
Всего вышло 5 групп. Все стояли и ждали дальнейших указаний инструктора.
А дальше нас поочередно стали пропускать на испытания. Их было пять. И групп пять. Никто никому не мешал.
Так как двор был небольшой, бег был челночным. Сто шагов в одну сторону, разворот и сто — в другую. Такая техника здорово сбивает дыхание, если не умеешь правильно разворачиваться. Еще в детстве Наставник обучил меня, да и других ребят, правильной технике. Подбегая к черте, нужно разворачивать стопу на прямой угол. А второй ногой касаться черты. И ей же отталкиваться. Тело уже находится в полуобороте, поэтому экономится время и силы. Блондины из моей группы этот секретик знали, поэтому мы пробежали практически одинаково. Наблюдать за остальными времени не было, потому что инструктор, записав результаты, сразу повел нас на подтягивание. Хорошо, что я есть с утра не стала. На пару сотен грамм все же полегче. Никаких требований к количеству раз не было. Кто больше подтянется — тот и молодец. Пока на перекладине отрабатывал один из братьев, я окинула взглядом плац. Группы вели по кругу. И следующим нашим испытанием станет стрельба, а потом борьба. Сейчас там катались по земле два здоровых парня. Хорошо, что скалолазание будет последним, руки успеют отдохнуть. Вцепившись в тонкую, скользкую жердину, я начала вскидывать тело вверх, касаясь ее подбородком. Ноги согнула и сцепила в коленях, так легче. Всего меня хватило на 18 раз. Учитывая, что один из моих одногруппников подтянулся 16 раз, а второй 17, я на этом результате остановилась. Спрыгнула и обернулась на офицера:
— Все? — как-то разочарованно спросил он. — Я думал, больше сможешь. Жилистая.
Отвечать ему я не стала, только пожала плечами. Остальные тоже не слабаки, но им замечаний не было.
Отдыхать нам не давали. Сразу тащили дальше. Кожа на руках ныла, натруженная турником. А стрельба требует гибких, чувствительных пальцев. Я с ожесточением растерла их об куртку, а потом помассировала каждый суставчик, чтобы разогреть.
— Вандер, иди первая! — позвал меня инструктор.
Взяв с подставки боевой арбалет и стрелу, я встала у черты. Мишенью был мешок с намалеванным на нем лицом, установленным за 50 шагов. Стреляла я неважно. Одно было хорошо: здесь не было ветра. Нет вероятности, что стрелу отбросит и она уйдет мимо. Куда-нибудь, да попаду.
Вдох-выдох, успокоить дыхание, сосредоточиться. Вскинув локоть параллельно плечу, задержала дыхание. Где-то ухали от ударов те, кто боролся. Где-то улюлюкали болеющие за них. Отрешиться от звуков. Стрела продолжение моего взгляда, моей руки. Поймав на ее кончик криво нарисованный глаз мишени и мягко выдохнув, спустила тетиву. Фьить! — пропела она мне в ответ, ударяясь на сантиметр ниже. Я опустила руки. Можно дышать. Даже такое попадание — рекорд для меня. Но засчитают ли стражники?
