нее пахло вербеной. Сладковатый запах летней ночи.
Полы плаща, в который куталась леди Клайв, распахнулись, батистовая рубашка почти не скрывала фигуру: высокую грудь, округлые бедра.
В глазах потемнело. Уже не отдавая себе отчета, что делает, Фрэнк еще сильнее стиснул женщину в объятиях, потянулся к приоткрытым губам.
Поцелуй напоминал ураган. Ошеломленная этим натиском Камилла застонала. Плащ упал на пол, но она и не заметила этого, обуреваемая желанием.
Крепкие мужские руки подхватили ее. Сквозь тонкий батист женщина чувствовала, как разгоряченную кожу покалывает грубая шерсть мундира. Голова покоилась на плече капитана, было слышно, как колотится сердце мужчины.
Фрэнк бережно опустил свою ношу на кровать и отстранился, дрожащими пальцами расстегивая пуговицы. Начищенные до блеска, они все время выскальзывали, и в результате капитан Аддерли попросту рванул ткань, пуговицы с глухим стуком попадали на пол.
Никто этого не заметил: кровь шумела в голове. Освободившись от мундира, Фрэнк шагнул к кровати, не спуская с полулежавшей на ней женщины горящего взгляда.
Её грудь вздымалась, под тонкой тканью угадывались очертания затвердевших сосков.
Опершись на колено, капитан наклонился над Камиллой. Неровное дыхание вырывалось через приоткрытые губы.
Фрэнк положил горячие ладони ей на плечи, прижался губами к ямочке под ключицами.
Камилла запрокинула голову, запустила пальцы в коротко стриженные волосы, ожидая поцелуя. Но Фрэнк скользнул вниз, захватил губами напряженный сосок, перекатывая его языком. Ладонью накрыл второе полушарие.
Женщина судорожно выдохнула, выгибаясь навстречу.
Не отрывая губ от ее груди, Фрэнк бережно уложил женщину на простыни. Подул на ткань, заставляя Камиллу вздрогнуть, и медленно потянул подол сорочки вверх, обнажая стройные ноги.
Она затрепетала. То, что происходило с ней, было одновременно прекрасно и страшно.
Камилла чувствовала, как коже разбегаются мурашки. Она никогда раньше не испытывала подобного, не знала, что прикосновения мужчины могут дарить такое блаженство. Спасительная прохлада опустилась на пылающую кожу.
– Нет! – Камилла вдруг поняла, что сорочка задрана, а пальцы мужчины ласкают бедра, поднимаясь все выше.
Между ног стало влажно. Тело не слушалось, выгибаясь навстречу бесстыдным ласкам.
– Не надо, – прошептала она, облизывая пересохшие губы. – Пожалуйста… а-ах…
Она вдруг ощутила, что палец мужчины проник в ее лоно.
– Все хорошо, – прошептал капитан. – Все хорошо.
Тяжелое дыхание было ему ответом. Сдерживая стоны, Камилла судорожно кусала губы, комкала простыни.
– А-ах… – она задрожала всем телом и замерла, все еще тяжело дыша.
Фрэнк задрал сорочку еще выше, обнажая полукружия груди. Небольшие, они идеально помещались в его ладони. Наслаждаясь упругостью, Фрэнк начал поглаживать их, затем наклонился и сжал сосок зубами.
Камилла застонала и вновь выгнулась.
– Пожалуйста!
Он бережно провел языком по затвердевшей горошинке, подул и так же неспешно начал ласкать вторую грудь, заставляя женщину под собой извиваться от ласк.
Камилла окончательно потерялась. Она уже не помнила, где она и зачем оказалась здесь. Была только ночь, широкая кровать и мужчина, приятной тяжестью навалившийся на нее.
– Пожалуйста! – она не узнала собственный голос. – Прошу…
Она не знал, о чем просит, но Фрэнк прекрасно понял. Пальцы вновь проникли в ее лоно.
Камилла подала бедра навстречу, пытаясь насадиться на них еще глубже.
– Тише, тише, – Фрэнк удержал ее на грани.
Аккуратно коленом раздвинул ноги. Его член горячий и упругий прижался к Камилле.
– Пожалуйста! – прошептала она.
Фрэнк усмехнулся и стремительно вошел в нее. Боль пронзила тело, заставила закричать.
Наваждение прошло. Камилла с ужасом поняла, что только что отдалась почти незнакомому мужчине.
– Нет! – она забилась, пытаясь скинуть с себя тяжелое тело.
Фрэнк потрясенно смотрел на женщину. Она оказалась девственницей.
– Камилла, послушай…
– Я не позволяла вам называть себя по имени! – она судорожно пыталась прикрыться простыней, на которой виднелись пятна крови.
Лицо Фрэнка окаменело.
– Разумеется, миледи! Приятной ночи!
Он спокойно подобрал раскиданную по полу одежду, натянул бриджи, сапоги и вышел, решив, что мундир можно будет надеть и снаружи.
Камилла смотрела ему вслед, комкая в руках злополучную простыню.
Часть 5
Проснулась леди Клайв поздно. С трудом открыла опухшие от ночных рыданий глаза и огляделась в надежде, что все, приключившиеся с ней ночью, было дурным сном.
Но засохшие пятна крови на простыни свидетельствовали об обратном. Камилла прикрыла глаза и вновь откинулась на подушки. Хотелось с головой накрыться одеялом и никогда больше не выходить из комнаты.
Стыд и сожаление о содеянном наполняли душу. А ведь если капитан Аддерли не удержится от бахвальства…
Камилла застонала, представив, как все будут шептаться за ее спиной. Надо было уехать, вновь спрятаться в имении, в замке, вокруг которого цвели розы.
Воспоминание о доме придало сил. Женщина вскочила. Низ живота пронзило болью.
Камилла с трудом подавила крик. Теперь она понимала своих подруг, которые жаловались на тяготы замужества. Хотя… ведь до того момента все было прекрасно. Она вспомнила наслаждение, которое ей дарили прикосновения незнакомого мужчины, и покраснела. Невольно провела рукой по груди, лаская сосок. Тело отозвалось приятной истомой. Дыхание сбилось, а низ живота пронзила сладкая судорога.
Напуганная такой реакцией собственного тела, Камилла одернула руку, Огляделась, словно кто-то мог подсмотреть за ее непристойным занятием. В комнате по-прежнему никого не было. Выдохнув, леди Клайв подошла к зеркалу, ужаснулась своему виду и отступила.
Камилла никогда не была красавицей, но сейчас из глубин зазеркалья на нее смотрела ведьма со спутанными волосами и покрасневшими, опухшими от рыданий веками.
Кувшин и таз для умывания стояли в углу. Камилла долго плескала на лицо ледяной водой, потом остатками замыла следы крови на простынях: не хватало еще чтобы служанка увидела свидетельства ее позора. Низ живота все еще болел и каждый шаг давался с трудом.
Устранив видимые свидетельства своего падения, леди Клайв громко позвала служанку. Та явилась через пять минут, вытирая полные руки о засаленный передник.
Камилла вздохнула и с сомнением посмотрела на
