— Вчера наша семья расширилась. Мы стали сильнее на двоих новых магов, Эльберга и Карину. Кроме того, как все вы слышали, вчера богиня сказала, что Ирт с помощью Карины имеет возможность стать Владыкой Севера. Я хочу подчеркнуть, что это только возможность, но мы бросим разумные усилия на то, чтобы это случилось. На данный момент магических сил у него нет, поэтому и он, и Карина особенно уязвимы. Эльберг также находится под ударом, так как в нём открылся дар универсального мага. Все сидящие здесь понимают, какая это редкость и удача для клана. Однако, мы должны быть особенно осторожны. Никаких разговоров о местонахождении, обучении, состоянии магов в клане. Присутствующие за этим столом пользуются моим особым доверием, и ни разу я не усомнился в вашей лояльности. Пусть так будет и дальше. Нам предстоят непростые времена, но у нас впервые в истории есть возможность объединить Север. Выставить магов на защиту от диких зверей, а не от соседей. Не терять сыновей, отцов, братьев и мужей в приграничных стычках. Усмирить Штормовое море, сделать земли более урожайными, а зверей — плодовитыми. Я сделаю всё для процветания нашего клана и края. Но вы должны понимать, что есть и риски. Есть кланы, которые не захотят терять автономию, которых устраивает текущий расклад сил, которые не верят в легенду, и они сделают всё, чтобы нам помешать. Не давайте врагам информации. Не показывайте слабины. Если к вам придут с шантажом, деньгами или угрозами, то я хочу об этом знать. Любой вопрос мы решим, даю вам слово.
После такой прочувственной речи наворачивать за обе щеки было как-то неловко, но есть хотелось. Вчера я толком и не ела, волновалась. Завтрак закончился довольно быстро, за столом то и дело вспыхивали разные разговоры, но я в них не участвовала. Что я вообще могу сказать? Это чужой мне мир, я тут ничего не понимаю.
Ирт сидел рядом и излучал весёлое спокойствие. Так странно видеть его таким. Не холодным, не переживающим утрату силы, а обычным, домашним что ли. Я думала о том, что он сказал мне утром.
Когда все поднялись из-за стола, он потянул меня к выходу за руку.
Шли молча. Я никак не могла решить, что мне делать: обижаться, прощать, отстаивать свою свободу? А потом махнула рукой. Раз решение не принимается, то не надо его вымучивать. В конце концов, сама замуж за него напросилась, могла бы пойти за Олара, ставила бы ему сейчас условия. А в этот замуж меня даже не звали. Его всеми силами хотели избежать. От этого замужа демонстративно уехали, не попрощавшись. Незаметно само собой принялось решение обижаться. Вот! Одной проблемой меньше.
В спальне я собрала свои вещи.
— Паукотики, меня заставляют переезжать. Но вы можете переехать вместе со мной.
Не дождавшись вразумительного ответа, я покинула спальню с парочкой ингемов на плече. Сорванная с петель дверь грустно скрипнула мне на прощанье.
Новые покои встретили пустотой и идеальным порядком. Мне выделили целый шкаф и комод. Ирт молча наблюдал за процессом раскладывания вещей.
— Я хочу попробовать вариант с передачей сил. Иди сюда и дай руку.
Руку дала и покорно села рядом на постель. А что, на кресле нельзя этим заниматься? Или вообще в комнате для обучения, при свидетелях.
— Ты что-то чувствуешь? — спросила я через пару минут.
— Да. Что ничего не получается. Попробуй так, как делала тогда, когда тебя Гербольт похитил, — предложил он. И тон такой деловой-деловой.
— Нас же ждут?
— Нет, время ещё есть.
Он притянул меня к себе и усадил сверху.
Голос разума тут же напомнил, что дружеские поцелуи ведут к товарищескому сексу, а от него прямиком к приятельской беременности. Добрососедский брак у нас уже есть.
От этих мыслей сосредоточиться не получалось, магия так и ускользала, мысли разбегались в разные стороны, а тело жило своей жизнью, потому что я руку ему на плечо точно не планировала класть. Тем не менее, вот она, лежит.
— Ну же, радость моя. Ты с такой храбростью делала это раньше, — подначил меня он.
— Это было до того, как ты заставил меня выпрашивать себе мужа, — холодно ответила я. — Извини, не могу. Не хочется.
Я отодвинулась и села рядом.
— Тогда попробую я.
Он притянул меня к себе в попытке поцеловать, но я вертелась и уворачивалась. Конечно, это его только раззадорило. Поудобнее меня перехватив, он прижал к постели и начал целовать по-настоящему горячо и жадно.
А я что? Слабая женщина, подверженная соблазнам и не имеющая физических возможностей к сопротивлению. В общем, брачной ночи не получилось, но дело двигалось к брачному утру, и мне происходящее не просто нравилось. Я была в чистейшем восторге.
Его прикосновения были невероятно приятными, большие шершавые ладони скользили по телу, будоража и распаляя желание. Сама не поняла, как осталась без штанов и рубашки, а вот с него одежду стягивала уже осознанно.
Когда он меня окончательно раздел, то стащил с кровати и поставил на стол. Я сначала ужасно растерялась, а потом сообразила, что кто-то реализует свои фантазии и закрывает гештальты. Почему-то мне было одновременно очень жарко, азартно и весело. Поэтому, когда он приказал к нему идти, я медленно пошла, плавно покачивая бедрами и с предвкушением гладя на него. Мне хотелось хорошенько его раззадорить и подразнить, поэтому я не торопилась, упиваясь его жадным взглядом.
Конечно, стол в его покоях был не такой длинный, как в зале для собраний, но это и к лучшему. У кромки Ирт поймал меня в объятия и накрыл горячим ртом самое сокровенное место. Я застонала в его руках, настолько желанными были его движения и прикосновения. Он сжимал мои бёдра, лаская языком и заставляя хотеть большего.
Невидящим взглядом я смотрела перед собой, сжимая пальцами его короткие волосы.
Если бы я не стояла на столе, то вряд ли заметила бы, как резко задрожало стекло в окне. Действуя скорее инстинктивно, чем по велению разума, я накинула на нас щит за мгновение до того, как вся стена спальни превратилась в каменное крошево. Ирт тоже сориентировался быстро: в один большой прыжок он перенёс нас в дальнюю часть комнаты, одним коротким движением отодвинул шкаф и запихнул меня в угол, прикрыв собой. Я забилась в угол, обхватив согнутые ноги руками, пытаясь прикрыть свою наготу.
— Смотри на меня и держи базовый щит, — он говорит отрывисто и быстро, опускается передо мной на колени и ловит мой взгляд. — Теперь вплетай в него другой. Я тебе показывал.
Глядя в светло-карие, медовые глаза, я, как завороженная, подчиняюсь его коротким, простым приказам. Вокруг разверзается настоящий ад. Боковым зрением я вижу камни, летящие, как шрапнель, позади его спины. Руками я обхватываю его за шею и без сомнений делаю то, что он говорит. Кажется, я даже применяю несколько новых заклинаний, всё происходит само собой. Когда комната вздрагивает второй раз, Ирт встаёт ко мне спиной.
— Держи щиты.
Нападавших всего трое. Сжавшись в углу, я смотрю на то, как двигается Ирт. Легко, играючи, ловко. Неверный выпад противника — и в руках у Ирта короткий клинок. Ещё мгновение — и он воткнут в человека. Ещё секунда — и на руке мужа возникает длинная кровавая рана. Я держу щиты. Двое противников шагают в разные стороны, каждый делает попытку зайти Ирту за спину. Третий на полу ещё жив и поднимает руку. Я держу щиты одной частью сознания, а второй резко бью по нему короткой молнией. Магия расцвечивает кожу, оставляет на ней рисунок вен и сосудов. Остекленевшие глаза теперь смотрят на меня. Ирт атакует, клинок свистит в воздухе, совсем краем цепляет руку противника. На пол летит отрезанный палец, разбрызгивает капли яркой крови. Я держу щиты. Чем дальше отходит Ирт, тем сложнее прикрывать нас обоих. Я достаю молнией того, что без пальца, но она отлетает от полупрозрачного щита и больно бьёт меня отдачей. Я держу только один щит, на Ирте.
Ирт ловок, быстр, прекрасен, но ранен. Один из его противников падает на подсечённое колено, и Ирт тут же достаёт его горло концом клинка. В этот момент на его плечо падает удар, от которого дрожит и гаснет мой щит. Я обнимаю колени и поднимаю новый. Поздно: зубастый клинок противника жалит в плечо Ирта. Кровь летит брызгами. Я замираю от дикого страха за мужа. Ирт не обращает внимания на рану. Он всё ещё держит внимание противника на себе, но тот коротким жестом отправляет кинжал в полёт в мою сторону. Воздух свистит над ухом, лезвие рассекает плечо и застревает в стене позади меня. От боли всё немеет. Страх сжимает горло, узлом сворачивает внутренности, крик застревает в груди, когда я понимаю, что ранена и прибита к стене.
