Минут через десять в полной тишине мы дошли до небольшого трехэтажного здания на площади. И, как только мы очутились в «полицейском» участке, нас дружно, без лишних слов, усадили в камеру за толстую решетку и оставили одних.
— Хорошо отдохнули! — потирая челюсть, изрек дроу, поглядывая на меня.
— Прости, — я виновато потупила взор. — Я… я ведь перед ним сразу извинилась. Почему он взъелся? Я даже ботинок ему не испачкала… Так почему? — подойдя к мужчине, аккуратно протянула руку. — Я попробую помочь.
Он молча кивнул и, сев на скамейку, пригласил меня присоединиться, чтобы мне было проще и удобнее.
Максин, приводя свою прическу в порядок, флегматично ответила на моё недоумение:
— Ты сама говорила, что они смотрят на всех нас свысока, мы им почему-то не нравимся. Вот и нашелся повод выплеснуть недовольство.
— Ой, подумаешь на ногу ему наступили, неженка какой! — фыркнула Наиль, девушка, которая мастерски кидалась вилками, и, не брезгуя, завалилась на узкую кровать. Да и вообще, все мои новые знакомые вели себя на удивление спокойно, отчего у меня вновь сложилось впечатление, что они в подобных передрягах уже бывали и места, подобные этой камере, тоже посещали.
Приложив ладони к темной коже, на которой уже виднелись яркие очертания синяка, я сконцентрировала всё внимание на самых кончиках пальцев, чтобы вся энергия сосредоточилась именно там.
Знакомое легкое покалывание, будто я сейчас касалась колючек, не заставило себя долго ждать. Сила стекала по рукам на ладони и перетекала в пальцы. Они заметно потеплели, и, как только это произошло, я произнесла единственное подвластное мне заклинание легкого исцеления….
Но вместо едва заметного зеленоватого света из-под моих пальцев внезапно вырвалось бушующее зелёное пламя. Отшвырнув меня к решеткам, а беднягу дроу размазав по стене. Досталось и другим сокамерникам, которых раскидало в разные стороны от последующего взрыва, что произошёл уже после того, как я потеряла концентрацию, и заклинание полностью вырвалось из-под контроля…
— И-и-и..! — заикаясь провыл гном, валяясь вверх тормашками. — И что это… было?!
— М-м-малое ле-ле-ле… Тьфу! Лечебное заклинание… — выдавила я, лёжа на полу и обозревая тёмное пятно на стене, вокруг Сэма, у которого одежда превратилась в «изящные» лохмотья, а волосы встали дыбом …
Одно хорошо — синяк у него пропал.
— Ла-а-анабэль! — сурово протянула Роузи, которая, казалось, вообще никогда не теряет самообладания, и даже сейчас с порванной юбкой, взъерошенная, она была сама непоколебимость: — Кажется, ты говорила, что дар у тебя слабый?
— У-у-у… — провыла я, всё ещё дрожа и не понимая, что только что произошло. — Угу! О… О-очень! Слабый…
— Ну тогда… природу, мать нашу, прошу тебя, скажи нам, что тогда делает большое заклинание, раз это малое? И заодно поясни, что, в твоём понимании, тогда сильный дар, раз своим «очень слабеньким», применяя малое заклинание, чуть нас всех не залечила. Причём до смерти!
Глава 4. Странная магия и волшебный поцелуй
— Я никогда не использовала что-то сильнее малого, потому что не могла — маны не хватало, — прокряхтела я, поднимаясь. — Я, вообще, честно, сама не понимаю, что только что произошло!
Подняв руки, я посмотрела на свои ладони и, сконцентрировавшись, воззвала к своей силе, чтобы оценить своё состояние и количество оставшейся маны.
Кожу закололо в этот раз куда быстрее, чем обычно, жар нарастал как лесной пожар, а пальцы загорелись зеленым буквально за мгновение…
— Замри! — рявкнули все мои друзья одновременно, плотнее прижимаясь к уже ставшими им родными стенам.
И я застыла, пугливо рассматривая свои ладони, которые полыхали зеленым огнем.
Никогда у меня не было столько сил! А мана даже и не думала заканчиваться!
— Попытка сбежать станет тёмным пятном, причем ещё одним и уже невыводимым, в вашем личном деле, — мрачно изрек бугай, который меня сюда притащил, приоткрыв дверь в тюремный отсек.
— Я не сбежать хотела! А вылечить… — оглядев друзей, пострадавших от моей магии, я резко сжала руки в кулаки, тем самым отсекая поток магии, а мои плечи поникли.
— Да уж, — мужчина хмыкнул, оглядывая обугленные пятна на стенах. — С такими друзьями, как ты, и враги не нужны.
— Надолго мы тут? — оправив платье, Максин подошла ко мне и, ободряюще погладив по плечу, обратилась к стражнику.
— Вы — до утра, — он ухмыльнулся, а мои сокамерники недовольно загомонили, выражая недовольство происходящим:
— Беспредел! Служивые совсем оборзели! — были самыми мягкими из выражений, что слетали с их уст, от других — у меня задергался нервно левый глаз. А уж какими выражениями сыпал гном!
— Ещё хоть слово и завтра, в лучшем случае, опоздаете в Академию! — рявкнул стражник, и вновь все сразу притихли.
Подойдя к решетке, он обвёл сначала взглядом всю нашу компанию, потом перевел его на меня:
— А ты, — я нервно сглотнула от его тяжелого, пронизывающего взора, — можешь идти.
— Почему?! — негодование волной всколыхнулось во мне.
— Мы опросили всех в баре, и все, как один, сказали, что ты в драке не участвовала.
— Врут! Бесстыже врут! — я даже для солидности выпятила грудь, но весь запал сразу сдулся, а грудь вернулась в прежнее состояние, когда стражник снова припечатал меня недовольным взглядом. — Я отмахивалась… чем могла. И, вообще, драка из-за меня началась! А я без своих друзей никуда не пойду!
— Похвальное желание, вот только не в наших принципах и не отвечает букве нашего закона сажать за решетку невиновных…
— Но они тоже невиновны! Говорю же, драка из-за меня началась, точнее из-за того, что я случайно наступила мужчине на ногу. Сэмейрон пытался защитить меня, когда тот мужчина почему-то вдруг напал на меня… И потом…
Стражник поднял руку, призывая меня замолчать:
— И потом всё закрутилось и полетело в разные стороны… — закончил он за меня предложение. — Да, наши граждане ещё не привыкли видеть здесь чужаков. Они несколько… обеспокоены этим. И взволнованы внезапным решением Императора пригласить вас в Академию. Однако скоро, если вы не будете больше влипать в такие передряги, а станете вести себя максимально тихо, как все примерные создания, они смирятся с вашим присутствием.
Он прикоснулся ладонью к решетке, и дверь с тихим, но крайне мерзким скрипом открылась:
— Так что, для блага твоих же друзей, они сейчас посидят тут, пока горожане утихнут. А ещё до рассвета я их выпущу, и они обязательно успеют к церемонии зачисления, — сделав приглашающий жест, мужчина отошел в сторону. — Тебе же уже пора.
Я обернулась и посмотрела на своих новых друзей, моля сказать их хоть слово, чтобы меня тут задержали, однако они лишь помахали вслед:
— Иди, завтра увидимся! — на их лицах я не увидела гнева, недовольства или разочарования. И только лишь по этой причине, извинившись, что они из-за меня сюда попали, и попрощавшись, я сделала шаг наружу.
Закрыв за мной дверь и заперев её, мужчина проводил меня в общий зал, где сидели все стражники. Усадил на кресло, положил на стол передо мной мою сумку, которую я под конец в кого-то бросила, и лист бумаги:
— Распишись внизу, что получила и всё на месте, — он взглядом указал на черную кожаную сумку, — и можешь быть свободна.
— Спасибо, — пробормотала я, не став ничего проверять, и, быстро поставив подпись, схватила сумку и поспешила уйти.
Выйдя на улицу, я остановилась, с наслаждением вдохнула полной грудью свежего воздуха, будто не час просидела за решеткой, а год, и огляделась по сторонам, пытаясь сообразить, в какой стороне расположена моя таверна.
За эти два дня, что я провела в этом городе, у меня не было ни одной свободной минутки, чтобы побродить по округе. Рано утром начинались экзамены, которые заканчивались уже затемно. Поэтому мой маршрут пролегал по максимально короткому маршруту между Академией и таверной.
