что о ней подумают другие. Хотела исцелять людей, обладала железным упорством и харизмой, которая при любом раскладе била наповал, даже если бы у нее была внешность крокодила. Что уж говорить про смесь этой самой харизмы и женской привлекательности. Я видел, как на нее смотрели мужчины в доме градоправителя, и это будило во мне ревность и собственнические инстинкты. Моя служба не вязалась с семейными отношениями, я был женат на работе. Но последнее время ловил себя на мысли, что хочется почаще бывать дома.
Я чувствовал, что она меня опасается, но тогда и подумать не мог, что это все из-за боязни раскрыть иномирное происхождение. После приема показалось, что мы нашли общий язык. Я долго думал над всеми словами и поступками Эллены, вспоминал все, что она говорила, и понял, что разгадку надо искать именно в угодившей в мою жену молнии. Визит в столицу подтолкнул меня к тому, чтобы поставить на дом заклинание прослушки, я просто обязан был убедиться в правдивости своей теории, какой бы невероятной она ни казалась.
И задавал себе вопрос: «Что я буду делать, если моя жена действительно окажется иномирянкой?»
Как оказалось, слуга короны из меня плохой. Свои интересы я поставил выше долга.
Когда я ощутил чужое проникновение сквозь купол и кровь, когда ворвался в дом через портал, я был очень зол. На ситуацию, на гвардейцев и самого себя, на то, что эта проблемная женщина так подставилась. Вышел из себя, хотя со мной такое случалось редко. А сегодня хотелось все спалить.
На какой-то миг я поверил, что Эллена и правда провела операцию, которая является тяжким преступлением. А мысль, что она так долго была не откровенна, только добавила масла в огонь. Было огромное желание вытолкать гвардейцев из дома пинками, а потом устроить ей допрос с пристрастием. Но в такой острой ситуации стоило вести себя дипломатично, чтобы не повредить и без того шаткому положению своей жены. Капитан Ферри с неохотой вспомнил, что не имеет права забирать ее в участок до выяснения всех обстоятельств, и убрался ни с чем.
А потом был самый странный и сложный разговор в моей жизни. Я чувствовал, как рушится моя вроде бы устоявшаяся действительность.
Жена на самом деле оказалась подселенкой. Даже не пыталась юлить и отрицать, словно безумно устала от своей скрытности. Но и в тот момент она не переставала думать о других: о своих пациентах, беременных, ученице. Интересно, много ли похожих людей живет в ее мире? Мире, где господствуют наука и техника и совсем нет магии.
А еще она была замужем. Дважды.
Я стянул перчатки и посмотрел на свои ладони. Главы лекарской гильдии, к огромному сожалению, не было на месте, зато был тот, о ком говорила Эллена. Мерзкий человечишка, надо сказать. С первого взгляда чувствуется, что с гнильцой.
Он сказал, что этой ночью на пороге гильдии действительно появился парень, чья подруга исходила кровью. Его отправили прочь со словами, что девочка уже покойница, никто не будет пытаться ее спасти. Но клялся, что это не он надоумил его повезти Лессу к моей жене.
Как же, не он. От каждого его слова разило ложью.
Нам запрещено применять силу против гражданских, за исключением особых случаев. А этот нейт Ойзенберг такой тщедушный, что тронь его пальцем – развалится. Бить такого совсем не по-мужски, но я не смог удержаться от искушения устроить небольшой пожар на его столе.
Лекарь аж в лице переменился, пытаясь потушить свои бумажки, и визжал, как поросенок. Надеюсь, эти маленькие профилактические меры предостерегут его от необдуманных действий и вложат в голову мысль, что ссориться с магами себе дороже.
Еще многое предстояло сделать. Эллена – моя жена, и я обязан ее защитить. Я узнал, что ее должен проверить менталист – это необходимая процедура, чтобы доказать ее невиновность. Значит, придется потолковать с этим самым менталистом.
Вечерняя духота окутала Левилль, когда я увидела перед собой приземистое серое здание. По периметру его опоясывал железный забор, перевитый листьями металлического плюща. Проходя через калитку, я ощутила, как заволновалась магия, а здание дознания, словно насмехаясь, подмигнуло одним из окон.
Полчаса назад за мной прибыли четверо гвардейцев, к этому визиту я морально готовилась целый день. Надежду давали мысли о Норвине, и я цеплялась за них, как за соломинку. Забавно, сначала я боялась этого мага больше всех, кого успела узнать в новом мире, а теперь доверяю лишь ему одному. Отныне мы с ним в одной лодке.
– Нейра, вам предстоит всего лишь беседа со штатным менталистом, не надо так бояться, – свысока заявил один из стражей порядка.
– С чего вы взяли, что я боюсь? Мне нечего скрывать.
А вот Пискун боялся. Он трясся, как пугливый хомячок, и летал по дому целый день, не находя себе места. Да причитал, что мою тайну вот-вот раскроют, чем очень отвлекал от дел. Я решила не давать себе поблажек и не заниматься самобичеванием, наоборот, с новым рвением взялась за учебу. Книги и упражнения на развитие каналов помогали отвлечься и скоротать время, тем более я мечтала поднять свой уровень. В книге по магической медицине описывали очень интересные приемы, которые только и ждали, когда я их освою.
Прикосновение мужской ладони к плечу вырвало из мыслей, и я против воли ощутила волнение. Даже пальцы в кулаки сжала, чтобы не дрожать.
Мы прошли по длинному коридору, спустились по лестнице на нулевой этаж. На стенах горели магсветильники, по полу скользили длинные тени. Смысл делать кабинет менталиста под землей? Или это способ оказать дополнительное моральное давление на подозреваемых?
– Весело тут у вас, – заметила с иронией.
Но гвардеец шутки не оценил, только посмурнел еще больше. Толкнул деревянную дверь, приглашая меня внутрь. Первое, что бросилось в глаза – темный массивный стол с кипами бумаг, человечек с залысиной, строчащий что-то со скоростью света. Он даже головы не поднял, когда я вошла.
– Здравствуйте, нейра Эллен! – раздалось с другой стороны, и я торопливо повернулась, чтобы замереть от удивления.
Меня приветствовал какой-то служащий, возможно, и сам менталист. Но интересовал меня вовсе не он. За спиной его, скрестив на груди руки и небрежно привалившись плечом к стене, стоял Норвин. Ох, как же я рада была видеть его лицо среди этих пресных, усталых и равнодушных лиц!
– Вмешательство должно происходить при свидетелях, – послышался его спокойный голос. – Поэтому вашим свидетелем буду я.
Я понятливо кивнула. Отличненько! Норвин
