— Это не имеет значения, Лимар, я всегда добиваюсь своего. Так или иначе. Сейчас у тебя есть возможность взять деньги и получить привилегии за то, что неизбежно произойдёт. Потом ты останешься с тем же результатом, но без какой-либо компенсации. Тебе известно слово «компенсация» или стоит объяснить? — заломил он светлую бровь.
До приезда в Ковен такого слова я действительно не знал, оттого нападки Танарила были ещё обиднее. Он словно всегда знал, как можно уколоть побольнее. На глазах у Каты он такого себе не позволял, но наедине упражнялся в остроумии. Я же старался просто не обращать внимания. Нехай гоношится. Ката — моя жена, моя подруга и мой близкий человек, а не его. Вот он и ерепенится. Я уже давно понял, что моё спокойствие задевает его сильнее, чем самый задиристый ответ.
— Это мы ещё посмотрим, Блёклый. Что-то не заметно, чтобы твои усилия давали результат.
— Можно подумать, что его дают твои. Я, по крайней мере, побывал в её постели, а тебе только и остаётся, что слюни в стороне пускать. Ты можешь быть рядом с ней сколько угодно, такие, как ты, всегда остаются в друзьях, — ядовито бросил он.
— Ежели так, чего ты страшишься? Зачем предлагаешь отступить, коли не считаешь соперником? Меня не проведёшь, Блёклый. Пусть наши отношения развиваются медленнее, но они построены на доверии. Это то, чего у Каты к тебе никогда больше не будет. Смирись и оставь её в покое — полегчает всем, — я посмотрел на него исподлобья.
— Ты ничего не понимаешь в женщинах, — хмыкнул он.
— Возможно. Странно тогда, что она моя жена, а не твоя. Рад был поболтать, сидх, вот только брат у меня женится, некогда языками чесать, — я дружески хлопнул его по плечу на прощание, заставив слегка пошатнуться, рука-то у меня тяжёлая.
А сам пошёл в сторону Наташи и нарядной Катарины. Они обе нарядились в красивые платья, непривычные. Даже не представляю, какими угрозами Наташу в такое всунули. Эта девица предпочитала не платья и походы по магазинам, а штаны и сыграть партийку в герайс. И ведь всех к этой игре пристрастила, плутовка. Теперь по выходным собирались да бились за суконным столом. Ради такой оказии мы с Натаром быстро его сработали.
Теперь будем собираться у Лили с братом, у них в распоряжении будут настоящие хоромы со своей игровой комнатой. Оказалось, что Наташа знает много игр, и иногда мы очень весело проводили вечера.
В храме свободных мест было мало, но для родственников брачующихся оставляли свободными ближайшие к алтарю лавки. Толедор зажёг огни, и большое помещение озарилось мягким светом. Обстановка стала загадочной и немного мрачной. Наташа с Катой сели рядом и приготовились наблюдать за церемонией. Лиля с Натаром шли в числе первых, но хорошим тоном считалось посмотреть все обряды прежде, чем покидать храм.
Действие затянулось…
Первую пару я пропустил, смотрел на тонкий профиль Каты. Наташа в этот раз села между нами, так что мне даже не удалось подержать её за руку.
Лиля с Натаром вышли навстречу друг другу каждый из специальной комнаты, где они ожидали начала церемонии. Встретившись посередине, они сияющими глазами смотрели друг на друга. Девочки все уши нам прожужжали по поводу платья — я не смог понять, почему. Платье как платье, белое вроде. Вслух я, конечно, такого не сказал, я же не самоубийца, но, по-моему, бывали и покрасивее. Красные, там, зелёные. В общем, яркие. А это белое и немного на тюль похожее. Но, конечно, главное, чтобы Лиле нравилось. Натар-то через пару дней и не вспомнит, как оно выглядело. Его самого обрядили в камзол, и теперь он скованно стоял у алтаря, явно не зная, как себя в нём вести. Я прекрасно его понимал. Когда надел этот камзол на нашу с Катой свадьбу, то сам не разумел, куда себя деть. Ещё и плотный воротничок больно впивался в шею. Да в нём даже карманов не было! Хорошо, что у нас с братом один размер, не пришлось покупать такой второй. Всё равно быку понятно, что надевать это орудие модной пытки больше раза в жизни никто из нас не станет.
Брат уже давно женился и сидел рядом, а другие пары всё шли и шли. Сегодня их было семь, что для Ковена — довольно много. Нуднейшее событие, никогда не понимал, зачем люди приходят сюда добровольно. Чтобы смотреть на других, подчас незнакомых людей? Вот что на них разглядывать? Одежду? Украшения? Да кому это вообще может быть интересно?
Я тяжко вздохнул. Душновато становилось в храме. Откуда-то с заднего ряда раздался короткий всхрап, закончившийся вознёй и несколькими приглушёнными вскриками. Вот не могу осуждать того, кто уснул. Я и сам уже порядочно осоловел. Сколько можно смотреть? Они идут и идут!
Когда поженилась последняя пара, я вздохнул с облегчением. Сейчас начнётся уличное гуляние, таверны выставят столы с закусками на улицы, подадут горячее пряное вино и сладости. В Ковене все гуляния всегда шли за счёт города. Так что сами свадебные дни я любил, только если не приходилось в храме отираться. В тёплое время года всю ночь потом были танцы и хороводы, а зимой — костры и снежные бои.
Богиня появилась вскоре после окончания последнего обряда. Обходя пары, она то делала кому-то небольшие подарки, то коротким жестом поглаживала по плечу или лицу, то шептала на ухо пару слов. Глядя на неё со спины, я внутренне подобрался. К нам с Катой на свадьбу она не пришла, а значит, благословения мы не получили. Говорят, что приходит она только к тем, кто женится по любви. Хотя это спорно, к одному из старших братьев она приходила, а на его брак сговорились родители.
Ко мне лицом богиня так и не повернулась, и прозрачный силуэт растаял, как только она одарила последнюю пару. Ката за происходящим наблюдала с острым любопытством. Она как-то спросила у меня, почему у нас в мире богам не поклоняются. Так они сами не разрешают! Посмеешь позвать в неурочное время — придут и возьмут кровавую жертву. Нет уж, боги нужны, чтобы мир защищать, а люди — те сами по себе. А уж коли пришли к тебе боги, то дурная то весть — ничего хорошего от них не жди, пошлют на смерть и не поморщатся. Чаще всего в мир приходили четыре сестры-богини: Смерть, Справедливость, Судьба и Триединая, воплощение жизни, любви и плодородия. К северянам больше благоволила Судьба, к нам — Триединая, а к Минхатепцам богини приходили редко, ведь браки у них были, как правило, временные. Но могла и Смерть зайти на огонёк. Её дар считался очень хорошим — быстрая и безболезненная, лёгкая кончина. Кто в здравом уме от такого дара откажется?
— Что ребята, теперь идём праздновать? — задорно спросил Натар, прижимая к боку новоиспечённую жену.
— Да! Только сначала подарки! — весело воскликнула Натка. Она вытянула из сумки чёрно-белую деревянную коробку, украшенную светлым перламутром и тёмным ониксом. — Это нарды! И шахматы! И шашки! Три в одном! Там внутри все фигурки лежат.
Я заинтересовался. Наташа игры очень любила, а раз подарила такое на свадьбу, значит было в них что-то особенно достойное. Эх, поиграю теперь с Натаром! А коробку эту я узнал, её я для Наташи ещё несколько месяцев назад изготовил из чёрного дерева. Вон как её кто-то украсил, сияет, будто драгоценная.
Мой подарок был дорогим. Два портальных камня, привязанных к Школе. Достаточно дотронуться и немного напитать их силой, чтобы активировать. Работали они в пределах одного континента. Такие камни могут и жизнь спасти, коли нужно.
— Поздравляю вас! — я торжественно вручил крошечную шкатулку с двумя камнями.
Когда они поняли, что это такое, то долго благодарили.
— И от меня тоже примите дар, — улыбнулась Ката, протягивая им небольшой свёрток. Что это такое — я знал. Походная палатка для путешествий с огромным пространством внутри. Ката её разрисовала под местные пейзажи, и теперь в лесу её было не так-то просто обнаружить. — Вы говорили, что обязательно отправитесь в длинное путешествие. Надеюсь, что такой вот походный домик придётся вам по душе.
Ката эту палатку мастерила с осени. Сначала ничего не получалось, не хотела ткань зачаровываться, но потом мы с ней придумали систему складных внутренних опор металлических. И всё получилось. Я гордился Катой, ведь сам ткани зачаровывать не мог — только кожу или дерево, что-то более твёрдое и основательное.
