Дорогие читатели, спасибо за внимание к книге! Если вам интересно, пожалуйста, не забудьте добавить её в библиотеку и подписаться на автора, чтобы не пропустить новые истории.
Глава 3. День
Шагах в десяти от кофейни Даймер приостановился, оглядываясь по сторонам. Его правая рука была согнута в локте, поднятый вверх указательный палец покачивался, будто стрелка компаса в поисках направления. — Идём осматривать главную достопримечательность славного города Бежена… Туда! Палец безошибочно нацелился на далёкий шпиль старой ратуши, видный в створе поперечной улицы. И мы пошли. — Не понимаю, почему девушки так любят таскать тяжести? — инспектор на ходу взвесил в руке мою сумку. — Как-то в катакомбах Хрустального города мне пришлось выручать из беды одну прекрасную даму. У меня была суб-карта, я неплохо умел её читать и хотел исследовать подземелья самостоятельно, а она отстала от экскурсии и заблудилась. Забрела на берег Русалочьего озера, пришла в восторг от тамошних голубых камней и решила унести с собой, сколько сможет. Естественно, её рюкзачок с добычей пришлось тащить мне — часа два, пока мы не вышли к людям. Думаете, я заслужил поцелуй благодарности? Ничего подобного. Она забыла обо мне в ту же секунду, как увидела своих родителей. Мне было девять лет, ей семь. Потом она, правда, прислала мне открытку, но к тому моменту я уже был влюблён в другую — мою десятилетнюю соседку с роскошным рыжим спаниелем. Я вымучила улыбку. Улица бежала вперёд. Незаметно современные строения уступили место старинным домам с эркерами, резными ставнями, фигурными балконами и жестяными петухами на водостоках. — А это что за зверюга, не знаешь? Даймер крутанулся на пятке, указывая на фреску под крышей здания времён фактории. Фреска изображала кошку со свитком в одной лапе и птицей в другой. О, я знала! По местной легенде, первые колонисты привадили молоком дикую лесную кошку. Дело было четыреста лет назад. Вскоре их острог осадили полчища "лесных людей" с длинными луками. Защитники посылали к соседям голубей с просьбой о помощи, но крылатых вестников сбивали на лету. Остался последний. Воевода как раз собирался привязать к его лапе записку, хотя понимал, что и этот голубь не долетит. Тут явилась та самая кошка. "И вспрыгнула она на стол, и посмотрела на воеводу зелёными глазами, и поднёс ей воевода голубя, как подносят жертву богам", — гласила запись в дневнике одного из осаждённых. После этого кошка взяла записку в зубы и выскочила в окно, а через три дня пришла подмога. У туземцев кошка считалась воплощением духа леса, ни один воин не смел поднять на неё руку. Более того, "лесные люди" решили, что раз дух принял сторону пришельцев, с ними надо не воевать, а торговать. Позже дотошные историки установили, что дневник был состряпан через сто лет после осады, но к тому времени удивительная кошка успела стать символом города и украсила собой его герб. Недавно местные экскурсоводы подправили легенду. Им надоели крики детей "Птичку жалко!" и упрёки взрослых: мол, символ города у вас какой-то кровожадный. Теперь туристам рассказывают, что кошка не съела птичку, а вывезла из острога на своей спине в безопасное место. Голубь поселился в лесу, встретил голубку, у них вылупились птенчики, и от этих птенчиков ведут свою родословную городские голуби Бежена — коричневато-сизые в чёрную и белую крапинку. И ни малейшего искажения исторической правды. Всё равно легенда — выдумка. Так почему бы не перевыдумать её заново, сообразно духу времени? Потом эстафету рассказчика снова перехватил инспектор. Он припомнил, как однажды, зайдя в столичный "Зюссбиттер", узнал преступника, объявленного в розыск по всей стране, и героически последовал за ним в дамский туалет. Укрывшись в одной из кабинок, злодей натянул маску из добра и тумана и принял вид женщины. Нейтрализовать личину можно лишь одним способом — прикосновением к обнажённой коже. В туалете было людно; по утреннему времени как раз стояла очередь к освежителю. Но инспектор не убоялся. В результате заработал три пощёчины, четыре поцелуя, один удар зонтиком, два — сумочками, укол в живот пилочкой для ногтей и травму стопы, нанесённую острой шпилькой дамской туфли. А преступника всё-таки задержал, за что был представлен к Бронзовому льву. Мы смеялись, в душе звенела незнакомая шальная лёгкость, и я верила… почти верила, что мы просто гуляем. Пока впереди не показалась мэрия и не встала во весь рост, растолкав плечами из стекла и металла малорослых каменных соседей трёх веков от роду. Верхняя часть её фасада оранжево горела на солнце, не смущаясь укоризненного прищура окон-бойниц старой ратуши, считавшей себя хозяйкой площади. Бедная ратуша, куда ей тягаться с этим современным чудовищем! Прозрачные двери. Огромный блестящий холл. Терминалы и табло…Новое здание мэрии возвели к открытию переселенческого центра и нашпиговали самыми передовыми суб-технологиями. Теперь все стандартные вопросы решались автоматически. Даймер махнул суб-кольцом над стойкой регистрации, что-то нажал, глянул на указатель и повёл меня вглубь зала. Через минуту мы уже стояли у терминала номер семнадцать, отгороженного от соседей тонкими стенками. Пальцы инспектора танцевали по кнопкам, переходя с уровня на уровень. Я едва успевала читать всплывающие надписи: "Брак" — "Бессрочный или Временный" — "Выберете срок" — "Три месяца".Широкий экран разделился пополам, на каждой половине — контур человеческой ладони с красным кружком посередине, ровно в том месте, где у полноправных жителей Джеландии, неважно граждане они или поселенцы, находился невидимый суб-идентификатор. Инспектор поднёс ладонь к экрану, и в кружке появился его портрет вместе с личными данными. Мне как соискателю идентификатор не полагался. Даймер три минуты держал передо мной сумку, пока я непослушными руками искала свою регистрационную карточку. Нашла, приложила к кружку…И начался бюрократический марафон. Инспектор выбирал варианты ответов, я повторяла за ним, стараясь ни о чём не думать. Минут через пять мы дошли до раздела "Финансовые обязательства и претензии". — Везде нажимай "нет", — последовала инструкция. И я нажимала: с меня взять нечего, а от Даймера мне самой ничего не надо. В подразделе "Дополнительные обязательства" инспектор замешкался при виде полутора десятков маленьких круглых кнопок, затем уверенно ткнул пальцем в загадочное обозначение "15–72". Поймав мой взгляд, улыбнулся — Тебе это не нужно. Опять появилось окно с ладонями, следом — надпись: "Регистрация брака завершена. Примите поздравления!" Вспыхнул беззвучный фейерверк и осыпался буквами с игривыми вензелями: "Настоятельно рекомендуем скрепить союз двух любящих сердец страстным поцелуем".Ой… — Этот этап мы пропустим, — сказал Мэт Даймер и перебросил мою сумку из руки в руку.
Не помню, как мы вышли на улицу. Я стояла рядом с временным мужем, чувствуя себя потерянной, и не могла поднять на него взгляд. — Куда теперь? — спросила почти шёпотом. — Праздновать! Лично я не каждый день женюсь. Где у вас самый помпезный ресторан? Ресторан, а не дом свиданий? Правда? Да тут рядом, только площадь перейти! "Море Изобилия". Самое роскошное заведение города к вашим услугам, инспектор! — Там обедают деловые люди, банкиры, чиновники, а по выходным сам мэр с женой. Коронное блюдо — осётр из местного росяного озера. Но есть и лазорийская дорада, и белорыбица из Ледянии, и морской волк, пойманный у берегов Южной Дальнии. — От облегчения слегка кружилась голова, и я очень старалась не тараторить, расхваливая ресторан, в котором никогда не была. — Годится, — Даймер хмыкнул. — Пошли? Кто? Я? В "Море"? — Я не могу! — Почему? — Меня не пустят. Оглядела себя. Нет, в самом деле: наряд только лужайки подстригать. Будет до ужаса унизительно, если важный швейцар с седыми бакенбардами, которого я столько раз видела в дверях, выставит меня вон. — Туда нужно платье. — Зайдём к тебе, переоденешься, — пожал плечами Даймер. — Ты где живёшь, в общежитии? — Да, но… У меня нет платья. — То есть как — нет платья? Ни одного? — Даймер уставился на меня, как на блаженную. Пришлось напомнить, что я ехала в Джеландию на десять дней. Как туристка. Пешие экскурсии по городу, выезд на лыжный курорт, посещение сада Каменных Столбов, катание на санях по замёрзшей реке. При такой программе платья — лишний груз. — И за восемь месяцев ты не нашла времени… — Даймер осёкся, задержал взгляд на моих тяжёлых, не по сезону, ботинках, помолчал. — План меняется. Идём в магазин дамской одежды. Я попыталась объяснить, что это невозможно, не нужно, неуместно и просто… просто нелепо! — Хорошо, — кивнул инспектор. — Не хочешь платье, пойдём так. Только сначала заскочим в ювелирный. — Зачем? — не поняла я. — За колье. — К-каким колье? — Бриллиантовым. Свадебный подарок молодой жене. Старая джеландская традиция, — он скорбно вздохнул. — Я думал отделаться платьем, но раз ты настаиваешь…На главной площади Бежена, мощёной исторической брусчаткой, между старой ратушей и новой мэрией, располагались самые дорогие магазины, кафе и рестораны. От площади лучами разбегались торговые улочки. Пока я хватала ртом воздух, Даймер кивнул на вывеску, играющую блёстками буквально в тридцати шагах от нас: "Голдсмит: золото и драгоценности". — Ну что, идём? Ах так? — Идём! — выпалила я, изобразив алчную ухмылку. Ни одна чёрточка в лице Даймера не дрогнула. Он повернулся и лёгким шагом направился в сторону сверкающих витрин. Пришлось догонять. — Хорошо-хорошо! Пусть будет платье. Я пошутила…Три вполне приличных магазина готовой одежды инспектор отверг не глядя и замедлил шаг только при виде белой вывески с летящей чёрной надписью. — О, "Цартен"!В мерцании таинственных огней из мрака витрин царственно выплывали манекены в элегантных деловых костюмах и роскошных вечерних платьях. — Нет, Мэт! — вскрикнула я и с испугу сбилась на шёпот: — Здесь же дорого… — Поверь, Симона, — Даймер склонился к моему уху, и в его голосе зазвучали проникновенные чувственные модуляции, — бриллиантовое колье гораздо дороже. Ох… я же только что назвала его по имени. Даймер взялся за ручку двери и добавил уже нормальным тоном — Бери платье, туфли, всё, что положено. И ради пяти чудес, не жадничай. К счастью, выбор он полностью предоставил мне. Сам уселся в кресло у окна и закрылся газетой. Намётанный взгляд продавщицы наверняка отметил и галстук, и часы, и стрелки на брюках, и модные туфли из дорогой кожи. Мне сразу предложили узкое чёрное платье с мерцающим от росы кружевом. Красиво, не спорю. Но три тысячи гольденов? Увольте! Нет, я не жадничала. Платье-футляр, на котором я в конце концов остановилась, мне действительно понравилось, но стоило почти в четыре раза дешевле. Цвет тёмной вишни, длина до середины колена, короткие рукава, узкая прорезь у горла. Модель на все случаи жизни. Даже продавщица признала, что мне идёт. Бежевые замшевые туфли на аккуратном деревянном каблуке, в нагрузку — небольшая сумка-клатч. Ещё я взяла колготки и, помявшись, бельё — красивого кофейного цвета, атласно гладкое, без кружева. Всегда такое хотела. Прежде чем надеть, побрызгала ступни и подмышки освежителем-аэрозолем, найденным в примерочной кабине. Всё-таки у дорогих магазинов есть свои преимущества. Как и у дорогих тканей. Хороший процент добра, росы и тумана делал одежду лёгкой и невыразимо приятной на ощупь. А обувь с примесью субстантов, если верить рекламе, не трёт и не жмёт даже снову. Прежде чем показаться Даймеру на глаза, я трижды выдохнула, сжала и разжала кулаки, мысленно воззвала к магическим предкам и просто немного постояла на месте, собираясь с силами, чтобы отдёрнуть занавеску. Инспектор окинул меня долгим взглядом. — Потрясающе выглядишь. Банальный комплимент. Но вдоль позвоночника словно провели кисточкой из шёрстки колонка. Было что-то в его голосе, что-то глубокое, тёплое, отчего в груди зажёгся маленький фонарик. Мои старые вещи сложили в пакет с надписью "Цартен", и Даймер попросил продавщицу вызвать такси. О том, чтобы добраться человековозом, он и слушать не захотел.
