— Ты не можешь этого знать, — заявил он оскалившись, — ты слабая женщина и не знаешь путей предков.
— Я не знаю? — усмехнулась она, делая шаг вперед, но тут в голову девушки пришла интересная мысль — а не познакомить ли людей с высшими силами поближе? Она оценивающе уставилась на шамана и мысленно усмехнулась.
Кажется, пора подорвать устои этого мира, а заодно и авторитет зарвавшихся тварей решила она и обернулась к соплеменникам.
— Два светила я провела в лесу, — громко начала она, подбирая более или менее понятные слова, — там я упала и потеряла голову. Когда я лежала, предки охраняли мое тело от зверей и разговаривали со мной. Они сказали, что люди должны помогать друг другу, что даже животные защищают своих самок и потомство.
Она повернулась к озадаченному Даку и презрительно фыркнув тому в лицо, вернулась к рассказу.
— Предки сказали, что заберут ребенка к себе, потому что Дак не достоин иметь такого сильного сына. Он глуп и жесток. Только шоки нападают на слабых и не берегут свое потомство.
Она решительно обернулась к матери Нири и кивнула на девушку в ее объятиях.
— Забирай свою дочь, — почти приказала она, — пусть она выздоравливает. Предки сказали, что когда она найдет себе хорошего мужа, то они пошлют ей новых детей — самых сильных сыновей и красивых дочерей.
Женщина всхлипнула, еще сильнее прижала дочь и с опаской посмотрела на мужчин.
— А Дак? — Нерешительно спросила она, — он не отпустит ее….
— Предки сказали, что Дак плохой муж и не заслуживает женщину, — спокойно уверила Мария, — а еще он сам выгнал ее из хижины, а значит она больше не его женщина.
Мгновение женщина размышляла, а потом ее лицо озарила улыбка и она кивнула кому то в толпу, где тут же началось движение.
Несколько секунд стояла оглушающая тишина, а потом люди загудели как растревоженный улей. Древние люди вели себя как дикари, то есть так, кем и являлись в реальности. Они тыкали пальцем в Нири и Марию, кричали, плевались, а некоторые пытались даже вцепиться в нечёсаные волосы друг друга.
Девушка хмыкнула и стала наблюдать как высокий мужчина, видимо отец Нири, бережно поднял девушку на руки и понес прочь.
— Стой, моя женщина, — попытался преградить дорогу бывший муж бедняжки, но мужчина только обошел его по кругу и презрительно сплюнул под ноги.
— Отказался. Больше не твоя, — сказал он уверенно, а Мария лишь удовлетворенно хмыкнула.
5. Побег из племени
Решив, что с революцией и просвещением дикарей пора заканчивать Мария кое-как обтерла руки пучком травы и начала решительно выбираться из галдящей толпы. Что делать дальше было не понятно. Ясно лишь одно, то что мяса она так и не достала, а значит надо придумать хоть что ни будь чем покормить Кору. Да и самой есть уже хотелось невыносимо.
Кстати, а где девочка? Мария Александровна активно завертела головой в поисках пропажи, но тут ее резко схватили за руку и дернули в сторону.
— Какого черта? — Возмутилась женщина, вырываясь и резко оборачиваясь.
Довольный Дак, про которого она благополучно успела забыть, стоял слишком близко и мерзко улыбался.
— Хижина пустая. Теперь ты моя женщина, — заявил он уверенно и снова попытался ухватить ее за руку.
Мария отшатнулась в недоумении, а потом, когда слова мужика дошли до сознания, ухмыльнулась не добро.
— Ага, счаааз! — Протянула она ехидно, — ты плохой муж. Зачем мне такой?
Дак недовольно насупился, но не отступил, — я вождю две шкуры отдал, — выдал этот недалекий, — он разрешил мне забрать тебя.
— Вождю? — Мария Александровна обернулась к резко замолчавшим и прислушивающимся соплеменникам.
Вышеупомянутый нашелся в кучке мужчин рядом с шаманом. Услышав спор, он тут же вышел вперед и кивнул согласно.
— Да, — подтвердил он, — хорошие шкуры, достойный дар за женщину.
Некоторое время Мария молчала переваривая слова мужланов и пытаясь совладать со злостью, а потом обернулась.
— Дак плохой муж. Его прошлая жена была худая. — заявила она громко, — он не кормил ее, он ее бил и делал слабой, а потом убил потомство. Зачем мне такой муж? Я не пойду в хижину к Даку.
Люди молчавшие во время спора снова начали переглядываться и зашумели. Некоторые одобрительно, поддерживая слова девушки, но были и возмущённые.
Спор перебил вождь.
— Ты жила в моей хижине и должна слушать меня, — заявил он высокомерно, — я решил отдать тебя Даку! Теперь ты его женщина!
Мария снова задумалась. Всё-таки не знание обычаев напрягало очень сильно, учитывая, что информация от бывшей хозяйки тела поступала редко и как то дозировано.
Еще важным оказалось, что она жила в хижине вождя. Получается, Лая была его дочерью? Вот же странность — почему тогда отец с такой настойчивостью пытается сплавить ее местному аналогу садиста? Нет уж, надо все обдумать в спокойной обстановке, решила девушка и обернулась к потенциальному папаше.
— Нет, — заявила она коротко и с вызовом уставилась на мужчину.
Мужчина в удивлении вытаращил глаза. Наверно он ждал криков и истерик, а потому даже растерялся, от такого открытого неповиновения.
— Ты должна, — попытался надавить он, — ты живешь здесь, тебя защищают и дают еду, а значит, ты принадлежишь племени и должна делать то, что я скажу.
Мария уже открыла рот, что бы возмутиться, но тут память тела сделала очередной кульбит, подкидывая картинки из повседневной жизни, и она успокоилась.
— Нет, — заявила она коротко и скривилась, — я уже давно живу в тех старых и сломанных хижинах, — она махнула в сторону опушки леса, где так отдельно и стояли три лачуги для одиноких женщин.
Она мысленно отмахнулась от картинок жалкого быта мелькнувших перед глазами и оскалилась.
— Мы живем отдельно и нас никто не защищает, — продолжила она презрительно, — когда напал тагр и утащил женщину никто из поселения не пришёл прогонять его. Мы сами кричали и махали палками, а вы мужчины пили веселый сок и спали у костра.
Несколько мужчин смутились, но вот вождь так и остался непробиваемым.
— Она была старая, — отмахнулся он небрежно, — зачем кормить ненужную женщину?
— Вообще то вы и молодых не кормите, — отбрила вождя Мария, — женщины уже три светила не ели, а мяса совсем не видели давно.
— Они ленивые, — вызверился вождь, — они сами не хотят собирать плоды и менять их.
— Вот как? — Мария Александровна бросила недобрый взгляд на затесавшуюся в толпе Мангу и прошипела, — твоя женщина не ходит в лес, но в твоей хижине всегда есть плоды. Откуда они? — и заметив недоуменный взгляд вождя, громко продолжила, — женщины каждое светило приносят корни и плоды, а Манга забирает их, что бы поменять на мясо. Но она не приносит еду, а меняет ее на новые шкуры для себя и новые ожерелья. Женщины в хижинах голодают.
Мария сделала шаг в сторону вождя и ткнула в него пальцем, — Манга твоя женщина. Она не может быть главной, потому, что слишком глупая и жадная — забирай ее. Женщины выберут себе другую главную женщину.
Соплеменники снова зашумели, а Мария Александровна огляделась и наткнулась на полный ненависти взгляд вышеупомянутой Манги и подавив невольную дрожь, скривилась презрительно.
И так понятно, что врагов она себе нажила, но и смириться с несправедливостью, как и навязанным мужем — садистом не получалось.
Впрочем, перевести свару в другое русло не получилось. Вождь хоть и озадачился словами Марии, бросив недовольный взгляд в сторону своей женщины, но от требований не отказался.
— Я не смотрю на дела женщин, — заявил он высокомерно, а потом протянул руку и попытался ухватить Марию, как недавно это делал Дак, — теперь ты будешь жить здесь, заявил он веско и все же подпихнул ее в сторону хижины.
— Нет! — Мария увернулась и со злостью уставилась на мужчину, — я не пойду в хижину к трусливому и жадному мужчине, — Дак злобно зарычал в стороне, но женщина даже не обернулась, — а если заставите, то я подожду пока он выпьет веселый сок, возьму камень и сломаю ему голову.
