этого не пропустят. Особенно, если скорбящие нажалуются.
— Убраться? Не-а. — Она покачала головой. — Это ты смотритель кладбища. Занимайся своими обязанностями. — Она ожидала, что он будет работать. За бесплатно. Вот нахальство. Как грубо, тем более что на это у него не было времени.
— Ну, ты же тоже этот беспорядок устраивала, — крикнул Крис.
— И отлично с этим справилась, — ответила девушка, продолжая идти. Она вышла с кладбища и села в припаркованную рядом машину. Небольшую двухдверную машину на электрическом питании.
Только теперь он остановился и начал считать плюсы того, что она его отвергла. Дамочки, управляющие маленькими электрическими ловушками, якобы на благо планеты, не достойны общения с Крисом. Никогда.
«Не хотелось бы, чтобы её добрые дела хоть как-то меня коснулись».
Если он планировал завоевать мир, то нужно оставаться абсолютным злом.
Тем не менее, когда маленькая машинка начала скрываться из виду, Крис ощутил сожаление, что не заставил её сначала ему отсосать. От правой мыльной руки в одиноком душе такого же ощущения не добьёшься.
Изобель подавляла чувство вины за то, что оставила мужчину убирать следы нападения зомби. Он заслужил это непристойными замечаниями.
Серьёзно? Кто вообще предлагал вместе принять душ?
Он предложил. Но истинная причина побега — Изобель очень чётко представляла, как принимает с ним душ. И от этой картины в определённых частях тела поднялся жар. Такого она не могла себе позволить. Правильные дочери предпочитали целомудрие и ничего не чувствовать между ног.
Бесшумно пробраться домой, с ног до головы перепачканная в кишках зомби, не вышло. Не успела она зайти из гаража на кухню, как туда вбежал мамин крошечный йорк — в которой, по убеждению Изобель, жил дух демона — совершенно потерявшая пушистый рассудок, который Изобель представляла не больше горошинки. Эта тварь ненавидела её. На самом деле, ненавидела всех, кроме матери, но и к ней относилась с презрением. Куини рычала и тявкала, и Изобель прижала палец к губам, шикая.
— Прекрати. Заткнись. Ты меня выдашь.
— Я и без собаки знаю, что ты вляпалась в неприятности. — Раздался королевский тон матери, которая зашла в кухню. Ей было уже под пятьдесят, но выглядела гораздо моложе… вероятно, потому, что знала, какие заклинания и зелья использовать, чтобы кожа выглядела свежей и без морщин. Волосы — всё ещё чёрные, как смоль, и мама утверждала, что это не следствия заклинания или зелья — были туго стянуты на затылке в элегантный пучок, в отличие от неряшливого вида Изобель, тем более, когда она вся грязная после боя.
— Мама. — Несмотря на грязь и испорченную одежду, Изобель присела в неглубоком реверансе, иначе неприятности бы усугубились.
Будучи потомком королевской семьи, даже изгнанной из России, её мать ожидала манер. На людях матери приходилось притворяться, что она вовсе не высокообразованный сноб, и это водило её с ума.
— Юная леди, где ты была? Я думала, ты у себя в комнате занимаешься.
— Я там и была. А потом решила прокатиться.
Мать выгнула идеальную бровь.
— И по дороге решила заехать в морг и вываляться в куче частей тел?
Изобель вздёрнула подбородок.
— На самом деле, я заехала на кладбище, отдать дань уважения однокласснице, которая погибла в результате несчастного случая. Вот только она не осталась мёртвой.
Но Изобель так и не понимала, что подняло её подругу и остальных из земли. Обычно для этого требовался некромант, но рядом был только могильщик. Может, мужчина, с которым она познакомилась, имеет к этому какое-то отношение? Сомнительно, учитывая, что он не исполнил ни одного из ритуалов, необходимых для вызова нежити. Напротив, он выглядел раздражённым, когда зомби начали подниматься из могил и прервали его грубую попытку соблазнить Изобель.
— Я надеюсь, ты уложила одноклассницу обратно в могилу и убила того, кто послал её напасть, — сказала мать.
— Я разобралась и с ней, и с остальными.
— Остальные? Хочешь сказать, что их больше одного? — Мать нахмурила идеально ровный лоб. — Сколько?
Изобель пожала плечами.
— Много. Если уж на то пошло, похоже, что все кто мог подняться, пришли за мной.
— За тобой? — Мать рассмеялась. — Не говори глупостей, дитя моё. Мёртвые не дрессированные животные, которые нападают по команде. Они охотятся за всем, у кого есть пульс.
— Знаю, что именно так они и должны были поступить, но нет, они проигнорировали парня, который там стоял, и пошли на меня.
— Какой парень? Ты не упоминала о мужчине. Ты что, тайком встречалась с каким-то парнем? — Тон голоса матери достиг ужасающей высоты.
— Я пришла не для встречи с ним. Он случайно там оказался. Это — могильщик, который решил спросить, зачем я пришла во время, когда кладбище закрыто.
— С ним ты разобралась? Мне нужно вызвать бригаду зачистки?
Добро пожаловать в мир Изобель, где каждого, кто видел что-то, что не следовало, убирали.
— Нет, не разобралась. Как и ты не станешь. Он помог отбиться от зомби. — Не очень хорошо, учитывая, что орудовал лопатой скорее с энтузиазмом, чем с изяществом, но, по крайней мере, пытался.
Мама сильнее нахмурилась.
— Ты же знаешь, как твой дедушка относится к свидетелям.
— Мама, наступила новая эра. Мы не можем просто так убивать людей, которые нам не нравятся.
— И я не понимаю почему. Мёртвые не говорят.
— Да, но судебная экспертиза с тобой поспорит. Мы не можем просто убивать людей, мама. И ты это прекрасно знаешь.
— Глупое современное общество с этими камерами и наукой. — Мать скривила губы. — Хочешь сказать, что позволила некроманту сбежать?
— Это ты предположила, что здесь замешан некромант.
— Мёртвые сами по себе не восстают.
— Верно. — Но всё же, если не считать холодной вспышки магии прямо перед тем, как всё произошло, Изобель больше никого не видела и не слышала. Неужели на кладбище был кто-то ещё? Может, кто-то следил за ними и решил злостно пошутить?
С холодной ясностью на лице матери читалось неодобрение.
— Правильно ли я поняла — мёртвые восстали, это кто-то видел и ты… не убила свидетеля. А ещё отпустила некроманта, осмелившегося напасть на члена нашей семьи, и принесла весь этот беспорядок домой. Абсолютно неприемлемо. Мне казалось, мы тебя лучше обучили. Наружу, быстро. — Мать указала на дверь во двор. — Можешь помыться из шланга у конюшни, только не близко к лошадям, не хочу, чтобы они заболели.
Изобель, закатив глаза, произнесла:
— Да, мама.
Изобель очень любила эту женщину, но в такие моменты немного больше материнской заботы было бы к месту. Тем более что в шланге у конюшни вода из холодного источника.
Изобель
