так?
– Дети сыты! – раздался голос бабушка из дверного проема. – Энкель пообещал мне, что они лягут на дневной сон, а ты, будь любезна, займись готовкой и уборкой… и не надо мне тут шипеть! – повысила она голос, тыкая в меня указательным пальцем, когда я открыла рот, собираясь ответить.
– Да я только согласиться хотела, не более, – качнула головой, смиренно разглаживая складки на юбке.
– М-да? – вскинул она седую бровь. – Хорошо тогда, – женщина осмотрела меня пренебрежительным взглядом и только развернулась уходить, как бросила через плечо: – Странная какая-то, точно с головой не в порядке. Вчера дом разносила, а сегодня руками пол метет, хотя магия есть…
Старуха удалилась, бурча еще что-то себе под нос, а на меня напала какая-то апатия. Видимо, от переизбытка эмоций. Вокруг меня все было новое, чужое, неизвестное. Сложно в мгновение ока взять и перестроиться на новую жизнь в новом теле.
«А разве у тебя есть выбор? – спросила сама у себя. – Верно, нет. Поэтому хватит тут страдать на стульчике. Разбирайся с едой и домом, а уже потом будешь отбиваться от белобрысого хмыря, который явится к вечеру!»
Кухонька была уютная, особенно когда чистая, так вообще. Шкафчики из натурального дерева, покрытые, скорее всего, лаком, небольшая плита в углу, круглый стол в центре со стульями. На стенах, помимо шкафов, имелись пару полочек, на которых стояли баночки для сыпучих, а под этими полочками свисали половники и лопатки.
– Ладно, Вика, давай разбираться, – вздохнула я, раздражаясь от длинной юбки, которая постоянно путалась в ногах. – Как вообще в таких ходят?! – фыркнула я, проверяя полочки и шкафчики на наличие хоть чего-то съестного.
Методом тыка обнаружила подобие нашего земного холодильника, который был мастерски спрятан в нише стены. Изначально подумала, что это какое-то панно, на котором изображена природа, но, как оказалось, нет.
Просканировав почти пустой холодильник, печально вздохнула. Там было немного масла и какая-то выпотрошенная и ощипанная птица с синей кожей.
При виде этой синюшней тушки, стало как-то не по себе. Обычно у нас такое считается несъедобным, но здесь кто знает.
Понюхала ее, вроде запах обычного мяса.
– Ладно, попробуем приготовить.
Кастрюлю нашла без проблем, поэтому спустя несколько минут половина дичи уже стояла на плите.
"Засунув нос" во все баночки, обнаружила соль и даже немного крупы. Но на этом все. Ни овощей, ни зелени, ничего.
– У нас нет больше продуктов, – раздался тихий голосок за спиной.
Затаив дыхание, медленно обернулась, замечая выглядывающую из-за угла Самиру.
Каштановые волосы малышки были растрепаны, а платье маловато для ее возраста и от увиденного у меня больно сжалось сердце.
«Маленький волчонок…»
– Ты одна? – осторожно спросила я, боясь спугнуть девочку, которая сама решила прийти ко мне.
– Энкель уснул, – кивнула она, так и не желая выходить ко мне из-за угла. – Будет ругаться, если проснется и не увидит меня…
– Понятно, так, может, ты вернешься, чтобы он не ругался на тебя?
Не могла не заметить, что от девочки ко мне протягивалась тоооненькая нить, которая называлась интересом. Очень надеялась, что вскоре она перерастет в нечто большее.
«А это уже будет зависеть от тебя, Вика!»
– А можно я немного здесь постою?
– Конечно, это ведь твой дом! Твой и Энкеля! – с самым серьезным видом заверила я, надеясь, что главная колючка – мальчуган, смягчится ко мне благодаря своей сестре.
– Пока – да, – грустно опустила голову Самира, – но вскоре он перейдет к вам. Энкель говорит, что вы нас выгоните, когда получите все наше наследство, – всхлипнула она, отчего мое сердце больно сжалось.
– Неправда, я никогда не выгоню детей на улицу! – заверила я, замечая, как в глазах ребенка плескается надежда. – Я тут варю… кхм… что-то, – хмыкнула я, – помочь не хочешь?
– Даже не знаю, мне запрещено к вам подходить, – поджала губы Самира.
– Но ведь ты уже почти подошла, – улыбнулась я ей. – Обещаю, я не причиню тебе вреда. Никогда!
Малышка робко вошла в кухню, держа в руке потрепанного зайца с одним почти оторванным ухом…
– Красивый, его бы еще зашить, – произнесла я, радуясь, что ребенок очень осторожно, но все же идет на контакт.
– Вы вчера сказали, что его проще выкинуть, чем что-то с ним делать, – малышка прижала к груди игрушку, тихо добавляя: – Мамочка подарила мне его…
Сказать, что чувствовала себя сволочью, значит ничего не сказать. Пусть вчера все здесь творила и говорила не я, но от этого не легче. Для всех именно я крушила дом и гоняла этих бедных детей, развлекаясь с белобрысым…
– Если ты покажешь мне, где здесь иголка и нитки, то…
– Отойди от нее, Самира! – послышался недовольный рык, ну кончено же Энкеля. – Она чудовище, желающее лишить нас дома, в котором мы родились!
– Патрисия хочет зашить моего зайчика, – испуганно произнесла малышка, не ожидая столь скорого появления своего брата.
– Которого сама же вчера тебе и порвала! – рычал Энкель, "вгоняя гвозди" в мою крышку гроба. – Пошли, Самира! И не подходи к ней больше!
Девочка, бросила виноватый взгляд и поспешила за братом, оставляя меня в разбитых чувствах.
«Как? Как найти к ним подход?»
Хотела разреветься от всего происходящего, ведь меня обвиняли в таких мерзких и гнусных делах, которые я никогда бы не совершила, но умом понимала, что слезами здесь не поможешь.
«Ты сможешь, Вика! Подари им тепло и заботу. У тебя получится!»
Виктория
– Магия, магия, – бурчала я себе под нос. – Знать бы еще как пользоваться этой самой магией.
Решила не тратить время на уныние и печаль, а начать уже делать хоть что-то. Поэтому я, отталкиваясь от знаний, почерпнутых из книг и фильмов, пыталась опробовать свои магические способности.
Из слов наимилейший бабушки, я поняла, что при помощи магии уборка в доме пойдет в разы быстрее. Но как я не пыталась, у меня ничего не получалось.
Подобие супчика было сварено. На вкус получилось вполне неплохо. Похоже эта синюшная птица как у нас на Земле – курица.
Помыв за собой посуду, я направилась на разведку, да и двор осмотреть не мешало бы. Немного поблуждав, обнаружила входные двери, направляясь к ним,
