Наконец-то нас накормили. Сестра почти сразу вырубилась. Я смогла еще немного полежать порассматривать комнату. Но из кровати видно только потолок. И он на меня действует раздражающе. Закрыла глаза и сразу уснула.
Проснулась от гомона взрослых.
— Поздравляю, Танюш, все-таки двойня!
— Да, но вторая девочка родилась мертвой. Одну малышку нам в тот же вечер подбросили. Как раз когда вторая девочка родилась.
— Как подбросили? – услышала знакомый мужской голос, это же, кажется, дедушка Талии.
— А вот так, отец. Ее оставили голенькой на холодном пороге. Ты представляешь, в такую холодную ночь ребенка бросили. Хм, мы ее разбудили, − сказал отец.
Меня взяли на руки.
— Ты чего насупилась, дедушка тебя не обидит. А это твоя тетя Талия. Смотрите, какие у нее глаза необычные.
— Сынок, а ты разве не ощущаешь, что у нее магия уже инициирована? Она колдовала уже при вас?
— Нет. Но в туалет она просится, как взрослая, и стесняется, когда я на нее смотрю.
— Головку придерживай, − не выдержал дедушка и отобрал меня у своего сына.
А я вишу в его здоровых ручищах и замечаю бороду, которой раньше не видела.
— О, ее привлекла моя борода. Интересно, спалит или пощадит.
Поднес поближе. Я сразу постаралась ухватиться. И даже получилось со второй попытки. И потянула в рот. Зачем? Понятия не имею.
— Я ее снова обрежу. Вы с сестрой аналогично поступали.
— Дедушка, хорошо, что я тебя застала. Думала, позже увижу скажу. В общем, моя наставница тетя Дерия ушла, в смысле умерла.
— Как умерла? – удивилась мама. – Я же у нее недавно травы покупала. Бодрая старушка была.
— Вот, записку оставила.
Талия протянула им мою записку. Необычно наблюдать за этим. И удачно я, однако, семью выбрала.
— Хм, Тали, Дария что-то забрала?
— Свою трость и книгу. Она мене деньги с другой запиской оставила, − девушка протянула записку.
— «Это твое приданое», − прочитал дедушка Талии, – шутница. Хотя да, деньги после смерти не нужны. Спасибо ей. Не думал я, однако, что она так быстро покинет этот мир.
«Никуда я не делась!»− хотелось им заявить. А получился только детский писк.
— Говорушка, − сказала няня, – она понимает вас.
Новоиспеченный дедушка прижал меня к своей широкой груди, я почти сразу уснула. Хорошо и спокойно у него на руках.
— Как вашу малышку зовут?
— Старшую Веста и они обе наши, Даша – младшая. И мы не будем разделять их. Я хочу, чтобы она не ощущала себя подкидышем, чтобы чувствовала нашу любовь.
Так и получилось, как говорила мама. Нас любили одинаково. А мне было классно, что у меня есть сестра, которая с самого рождения меня понимает без слов. Когда пришло время учиться говорить, я поняла, что уже могу свободно говорить. Только вот мой детский голосок меня сильно смущал, поэтому я в основном молчала.
Болтала за нас двоих Веста, она же переводила мои мысли. Родители и не требовали от меня говорить. За это им огромная благодарность. Хотя когда мы были наедине с сестрой, я говорила вслух, понемногу. И, кажется, родители это слышали, потому не настаивали, чтобы я им что-то говорила.
Через год после нашего рождения у нас появился братик. Озорник и проказник. Я немного побаивалась его. Не знаю даже почему. Может, виной тому было то, что когда он учился ходить, он ухватился за мои волосы и почти вырвал клок волос. Но и уронил при этом больно. Сейчас, когда нам пять, ему четыре он болтает так же уверенно, как и Веста.
— Даша, − подошел мелкий, – пошли гулять.
— Куда? – тихо спрашиваю у Жени.
— На улицу к ребятам.
Ему хоть и четыре, он ростом с нас. Чувствую, по росту он нас еще и перегонит. Говорит Женя для своего возраста очень хорошо. Если бы сама не видела, как он родился, заподозрила бы, что он, как и я, все помнит. Кошмар, он и сестра. Иногда хотелось заткнуть уши и не слышать их лепета. А родители умилялись глядя на них.
Сейчас мы с сестрой гуляли во дворе с другими девочкам, а потом вообще остались одни. Наши подружки разбежались по домам, завидев местных хулиганов. Я их одновременно и боялась, и хотела побить, но не в этом возрасте и не магией. Магией мне пока нельзя пользоваться. Рано, это тело еще не готово.
— Веста, опять они.
Мы поспешили домой. Но старшие ребята догнали нас и окружили. Снова стали обзываться и кидаться сливами, а потом кто-то даже камни стал в нас бросать. Домой мы пришли изрядно побитые. Лично у меня болело все. У сестры, наверное, тоже.
Брат, увидев нас, нахмурился и убежал на улицу. Отец – следом за ним и еще успел оттащить от старших ребят, хотя наш младший братец уже успел врезать старшим парням. И как только исхитрился? Мама с няней успели обработать наши ссадины и синяки, когда пришел отец с братишкой.
А вскоре заявились отцы ребят с самими хулиганами. Начали предъявлять претензии Жене, типа он побил их деток драгоценных.
— Они в нас камнями кидали! – не выдержала я.
— Надо же, это чучело даже говорит, − съязвил один из парней.
— Моему сыну всего четыре года, − с ухмыльнулся отец, – дочкам по пять, – произнес уже без намека на улыбку. – Вашим лбам минимум восемь лет. Ничего не хотите сказать?
Мужчины молча ушли со своими отпрысками. А мы вскоре переехали в столицу.
— Меня повысили, − сказал нам отец. – А ты, оказывается, хорошо говоришь.
Я смущенно потупилась.
— Не стесняйся, все хорошо.
— Правда? – спросила тихо.
— Да, родная.
Обняла отца.
— Спасибо, папа.
— Наконец-то я это услышал, − он крепко обнял меня. – Таня, Даша меня наконец-то папой назвала.
Мама улыбнулись нам. Брат смотрел на меня с хитрой улыбкой. Показала ему язык. Он только еще довольней улыбнулся. Всю дорогу в карете просидела у отца на коленях.
— Папа, я страшная?
— Что?! – удивились родители и няня в один голос.
— Те мальчишки говорят, я страшная.
— Ты красивая, − сказал Женя, – а они дураки.
— Вот-вот, послушай брата, он правду говорит. Я с ним полностью согласен.
— А где мы будем жить? – родители обалдели от моей говорливости.
Раньше было достижением от меня слово услышать. А тут столько вопросов.
— В красивом и большом доме.
— Наконец-то заговорила, − счастливо улыбалась мама.
— Она давно говорит. − выдала меня сестра. − Просто стеснялась, своего голоса. Еще эти мальчишки обзывались.
Новый дом действительно был большой и красивый. Бегать по нему было одно удовольствие. Тут у нас добавилось слуг, новеньким не очень нравилась наша беготня по дому. Вскоре родители активно взялись за наше воспитание. Пришлось вспомнить, как меня дома, на моей планете, учили манерам и этикету. Тут были немного другие правила, более жесткие. Сестра не хотела учиться и бунтовала. Пришлось ее убедить:
— Веста, быстрее выучим, быстрей нас отпустят.
Сестра согласилась с моим доводом. И учителя были приятно удивлены нашей прилежностью. А вот после уроков мы снова могли бегать в свое удовольствие.
— Это никуда не годиться, вы же леди, а носитесь, как простолюдинки! – возмущалась наша учительница по этикету.
— Мадам Эшер, они еще дети и у них очень много энергии. Наверное, стоит девочек уже танцам обучать.
Брата стали учить еще борьбе и фехтованию. Я тоже захотела учиться, отец честно пытался спровадить меня. Но после истерик, на которые он не умел адекватно реагировать, разрешил. Решил, что сама сдамся и буду только танцами заниматься. Стоит ли говорить, что ни брат, ни отец, ни наставник брата меня не переубедили. Так я стала наравне с братом обучаться борьбе и фехтованию. И делала хорошие успехи. Я многое помнила, но теперь нужно было заставить «вспомнить» свое тело.
— Она словно родилась с шестом, − сказал наставник. – И Женю хорошо стимулирует еще больше выкладываться.
Сестренка ни в какую не хотела заниматься борьбой, ей понравились танцы.
