гному. – Сказал, передать графине его благодарность за приют в холодную зиму.
Я поджала губу и нехотя выпустила край фартука служанки. Мне, как никому другому, было известно, что у моих подданных у самих столы не ломятся от яств, а вот это пиво Вакуй мог бы продать на ярмарке и купить на вырученные деньги что-то для своих ребятишек. Однако, такой отклик людей, старающихся помочь нам с братом не ударить в грязь лицом перед высокими гостями, трогал до глубины души. Гном тем временем сделал из кружки хороший глоток и замер, глядя на меня, явно ожидая ответа.
Я молчала, перебирая пальцами вверх-вниз по глиняному боку кружки, собиралась с мыслями перед долгим повествованием.
- Как случилось?.. – начала наконец. – Да так и случилось. Отец отправился на королевскую службу, эта Холодная смута потом... Нечего тут рассказывать.
С этими словами я чуть отпила из кружки, желая поскорее закрыть неприятную тему.
- Нечего? – с жаром возмутился Габриэль. – Да тут столько всего надо рассказать, что до утра времени не хватит!
- Ну раз тебе есть что рассказать, так говори, - сухо заметила на это. – А я пойду лучше на кухне помогу. Есть хочется.
Не дожидаясь, что скажут мужчины, поднялась из-за стола и направилась к выходу из обеденной.
Мне не хотелось ни вспоминать о пережитых тяготах, ни тем более о них рассказывать. Годы, прошедшие с момента, когда отец покинул графство, казались сплошной чередой невзгод и несчастий, которым пришло время закончиться. Надо бы оставить все плохое в прошлом и никогда не вспоминать. Я бы так и сделала, если бы не Брот. Этот мерзкий сборщик податей имел твердое намерение взять меня в жены любой ценой, ибо так ему завещал на смертном одре старый граф Снейге. И я прекрасно понимала, что сама никакого интереса у Брота не вызываю. Он не питает ко мне каких бы то ни было нежных чувств. Его всегда интересовали титул, земли, нормундское долголетие для потомков. Перспектива такого замужества нисколько не вдохновляла, но, возможно, если я не стану противиться, барон Снейге сохранит жизнь Габриэлю.
Погруженная в невеселые мысли добрела до кухни, открыла дверь и, войдя в помещение, не поверила своим глазам: там творилось что-то совершенно невообразимое! Кроме Аннет тут трудились ещё три крестьянки, пришедшие из деревни, над очагом что-то бурлило и кипело, шкварчало и невероятно вкусно пахло.
- Ваше сиятельство, - бросила Аннет, не отвлекаясь от ощипывания гусыни. – Вы ко мне в помощь? А не надо, вот уже Зитра, Кларисса и Фрида пришли помогать.
В первую секунду даже растерялась, глядя на то, как женщины споро шинкуют, помешивают, раскладывают.
- Что вы здесь все делаете? – наконец выговорила я.
- Как что? – заметила, стоящая у очага и помешивающая в котелке длинной деревянной ложкой рагу из кролика, Зитра. – Помочь пришли. К её светлости вон какие гости пожаловали! Надо их как следует угостить. Может они подсобят и не допустят скорой беды…
- Ты о чем? – нахмурилась я.
- Ясно, о чем, - подхватила Кларисса, продолжая шинковать капусту. – О бароне Снейге и его притязаниях.
Я поджала губы, чувствуя, как кровь отлила от щек, понимая, что побледнела.
- Если вы решили, что королевский советник явился, чтобы решать наши проблемы, - проговорила я. – То знайте, что это не так. Его светлость Кромур здесь проездом, завернул случайно.
- Ну может и случайно, а может его сами Стихии к нам послали! – заявила Фрида, очищая очередную морковку.
- Так! Хватит болтовни, - строго заметила Аннет. – Спасибо, ваша сиятельство, что проявили заботу, но ваша помощь на кухни не нужна.
Она отошла от своего места, и обтерев руки о передник, мягко стала подталкивать меня к выходу.
- Идите в свои покои, приведете себя в порядок, - продолжала Аннет чуть на распев. – И смените, наконец, егерский костюм на что-то более приличествующее девушке. Вот хоть бы на то сиреневое платье, что осталось от вашей матушки…
Я сама не заметила, как оказалась в коридоре. Хоть и не хотела этого признавать, но мне была приятна такая забота, радостно от того, что без всяких просьб и увещеваний крестьянки пришли в замок и трудятся на кухне. Губы сама собой тронула легкая улыбка. Вздохнув, отправилась к себе, намереваясь последовать совету Аннет и, по меньшей мере, вычесать из волос листья и ветки, принесенные из леса.
Когда вернулась в обеденный зал, Габриэль уже закончил повествования о произошедшем в графстве Стааф со времени начала Северной войны и Холодной смуты. На столе появилось множество тарелок со съестным, а Аннет и Фрида прислуживали у стола.
- О! – воскликнул гном, взглянув на меня. – Вот теперь истинно графиня! Видно, видно.
Смущенно поправила выбившийся из незамысловатой прически темный локон, отливавший горьким шоколадом, отдернула сиреневое платье, и чуть приподняв юбку, направилась к столу и села на прежнее место. Такой наряд был мне непривычен: надевать платье приходилось только по официальным случаям, а такой случай в графстве случался один раз в год, во время сбора подати. Во все остальные дни ходить в брюках и камзоле или рубахе было сподручней: и в лес удобно, и в поле, и в огород, и на конюшню. Ныне я все больше выполняла не графскую работу. Однако, это платье напоминало о тех далеких днях, когда все ещё было совершенно по-другому: рядом были отец и мать, графство процветало, а мерзавец Снейге и не помышлял о женитьбе.
- Ну, мы тут с Габриэлем поговорили, - начал гном, но замолчал, бросив взгляд на все ещё суетившихся у стола Аннет и Фриду.
- Оставьте нас, - произнес Габриэль. Девушки быстро присели и вышли.
- А потом я подумал, - продолжил гном, когда дверь обеденной закрылась. – И вспомнил вашего отца. А ведь знаете, если бы не он, не сидеть бы мне сейчас здесь, ох не сидеть. И не носить гордый титул герцога. Меня бы еще тогда, на Северной войне тифлинги в мелкий фарш порубили…
Бортро снова закурил, выпустил несколько колец густого, пахнущего луговыми травами дыма, немного помолчал.
- Тебе бы защиту от этого Снейге какую-нибудь найти, - наконец изрек он.
- Ха, - всплеснула руками я. – Где же ее взять? Если кто ещё прознает о нашей ситуации, действия и мотивы будут все те же:
