в руках Сара.
— Обычный, — нехотя отозвался тот и вернулся на стул.
Белинда перевела дух и заняла любимое кресло.
За чаепитием Фредерик рассказывал последние столичные новости, Джейн и Сара с интересом его слушали. У Белинды появилась возможность предаться своим размышлениям без помех в виде настойчивого внимания жениха.
«Что же делать? — думала она, покусывая нижнюю губу. — Рошер явно не настроен идти навстречу. Вполне возможно, он прикажет секретарю не пускать меня в кабинет. Не на улице же мне его караулить».
Сара не сдержалась и на очередную новость отреагировала изумленным восклицанием:
— Неужели?! И как только маркиза Дизайт отважилась устроить прием прямо перед Праздником Новолетия? В такое время все готовятся к домашним торжествам. Людям некогда посещать светские мероприятия.
— На ее день рождения съедутся все богачи, — с уверенностью знатока отозвался Фредерик. — Вряд ли кто-то упустит возможность развлечься за чужой счет.
— Точно! — выпалила Белинда и хлопнула по подлокотникам кресла до того громко и неожиданно, что собравшиеся вздрогнули. — Я достану приглашение на этот прием и там вытрясу из ректора согласие на открытие факультета!
Изумлению ее подруг и жениха не было предела. Каждый пытался убедить Белинду не соваться в логово высшей аристократии, но та уже все решила, и ничто не могло убедить ее отказаться от задуманного.
Дверь в покои вдовствующей маркизы Элизабет Дизайт была крепко заперта, но, несмотря на это, оглушительные стоны, всхлипы и даже периодические крики разносились по всему второму этажу роскошного особняка в самом сердце столицы. Почтенный дворецкий заранее известил всех слуг о том, что к хозяйке наведается ее «молодой любовник», как он презрительно именовал господина Максимира Рошера, уступавшего маркизе в возрасте всего четыре года.
Горничные старательно избегали походов на второй этаж, разве что самые любопытные могли раз-другой набраться храбрости, ослушаться запрета дворецкого и украдкой прошмыгнуть к заветной двери. Там они тихонько стояли, краснели, бледнели и, вздыхая, воображали, что и на их долю когда-нибудь выпадет такое блаженство, от которого захочется вопить во все горло.
В это время в спальне ничего не подозревающий «молодой любовник» старательно ублажал растрепанную, взмокшую и запыхавшуюся маркизу. Элизабет слыла женщиной опытной, изведавшей любовь не одного десятка кавалеров. Все же ее выдали замуж совсем юной, а в мужья ей достался древний старик, тут даже самая последняя скромница на стенку полезет и начнет пробовать запретный плод. Но даже ее выдержки подчас не хватало, Элизабет выдыхалась и начинала молить о пощаде:
— Макс… остановись… ах… пожалуйста! Ох! Больше не могу!
Максимир как обычно был сверху и, только-только поймав нужный ему ритм в третьем заходе за вечер, не собирался слушать слабых протестов внезапно утомившейся маркизы. Элизабет задергалась, цепляясь из последних сил за смятые гармошкой влажные простыни, запрокинула голову и громко завыла, точно тоскующая в лунную ночь волчица. Максимир завершил начатое и навалился на маркизу всей тяжестью блестящего от пота тела.
Элизабет с блаженным стоном обмякла под ним и затихла, тяжело дыша. Максимир наконец оставил ее в покое и вытянулся рядом, закинув руки за голову. На его привлекательном лице играла самодовольная улыбка, и даже всегда раздражавшая маркизу короткая щетина на подбородке и щеках не портила впечатления. Чуть вьющиеся темно-каштановые волосы Максимира торчали в беспорядке, и маркиза провела по ним пальчиками, унизанными перстнями.
— Ты совсем меня не щадишь, — попеняла она ему, но Максимир и не подумал раскаяться или устыдиться.
— Ты слишком долго игнорировала мои послания. Я предупреждал, что не смогу столько ждать.
Сильные маги всегда отличались любвеобильностью. Поговаривали, что это дар накладывал на них особый отпечаток.
Маркиза хихикнула и поднялась с кровати. Покачивая широкими бедрами, она прошла к туалетному столику, присела на пуфик и принялась расчесывать остриженные до лопаток медного оттенка волосы. В столице только-только вошли в моду дерзкие женские стрижки, и Элизабет в первых рядах избавилась от непомерно длинных локонов. Глядя на отражение в зеркале, она с обожанием любовалась своим обнаженным телом и загадочно улыбалась.
Максимир скользил взглядом по ее фигуре и отмечал про себя каждую лишнюю складочку, оплывшую в последнее время талию и уже слегка обвисшую слишком полную грудь.
«Нужно будет перед свадьбой отвезти ее к целителям в академию, — мимоходом подумал он. — Пусть приведут все в порядок. Моя невеста должна выглядеть идеально».
Максимир встал, прошел к своим вещам, оставленным на кресле, и достал из внутреннего кармана сюртука коробочку с кольцом. Маркиза продолжала изучать себя, и Максимир, подойдя вплотную, принялся одной рукой поглаживать ее плечи.
— Лизи, — начал он, пряча за спиной футляр, — мы с тобой уже год вместе. Это время стало для меня самым счастливым и волнующим. Не представляю, как я жил все эти годы без тебя.
Маркиза с удивлением на него покосилась. Макисмир опустился на одно колено, освободил руки Элизабет от щетки для волос и завладел пухленькими ладошками.
— Элизабет Дизайт, — торжественно произнес он, — ты выйдешь за меня?
Максимир протянул маркизе раскрытую коробочку с баснословно дорогим украшением.
Элизабет ахнула и в изумлении приоткрыла крохотный ротик.
— Макс! Какое чудесное кольцо!
Она схватила украшение, нацепила на свободный палец левой руки и полюбовалась переливами крупного камня.
— Как жаль, что я не смогу его носить, — с горечью разочарования вздохнула маркиза, стянула украшение и вернула на красный бархат футляра.
— Что? — опешил Максимир. У него запершило в горле.
— Ну, Макс, — надула губки Элизабет, — ты же понимаешь, что я не могу выйти за ректора академии. Это очень мило, что ты хочешь на мне жениться. Я польщена. Ты отличный любовник, лучший из тех, что у меня были. Но я рассчитываю получить предложение от герцога Фулиша на торжестве по случаю моего дня рождения. Так что, предлагаю оставить все как есть. Думаю, мы сможем видеться после моей свадьбы раз в месяц, к примеру. Да, раз в месяц меня вполне устроит.
У Максимира язык прилип к небу, и он не смог выдавить из себя ни слова. Впервые он сделал женщине предложение и получил отказ. Никогда в жизни он не думал, что окажется в настолько глупом положении. Нутро обдало жаром — признак неконтролируемого всплеска магии. Максимир прекрасно владел даром, но даже он мог поддаться искушению и испепелить маркизу чистой силой.
Максимир захлопнул коробку и поднялся. Его лицо закаменело, губы растянулись в оскале, вовсе не напоминающем учтивую улыбку, синие глаза опасно сузились. Маркиза передернула плечами и сложила руки на груди.
— Мило. — Максимир эхом повторил подобранное любовницей определение его сватовству.
Но та подумала, что он
