— Нет! — в панике закричал я. — К Ядику! Или к Гере, я не помню даже.
— А о чем вы, добры молодцы, речь держали в тот момент?
— Это… боевую тренировку обсуждали.
— И еще невест, — предал меня Гера. — Зуб сказал…
Я ткнул его в хвост, но было уже поздно.
— А ну, Ядик, потрогай жемчужину.
— С превеликой радостью. Мне самому ее достать из декольте можно?
— Э, руки убрал, чешуйчатый! Ай!
Дед только пальцами шевельнул, как жемчужина сама выползла наружу. Ядик попытался ее ухватить, но тут же отдернул руку. Даже я видел крошечную молнию, что его по пальцам шарахнула.
— Геральд?
— Нет, спасибо. Это точно не моя суженная. Пусть Зуб ее трогает.
— Можно не надо?
— Надо, Зубослав, надо. Мне тебя заставить, или сам справишься?
С обреченным видом я прикусил губу и потрогал проклятое украшение. И даже не удивился, когда оно засветилось под моими пальцами и змейка, обвивающая древний артефакт, приветливо шевельнула хвостом.
— Ну, при трех свидетелях, — с чувством глубокого удовлетворения констатировал дед. — Алена, свет мой, как тебя там по батюшке, добро пожаловать в семью Полозовых!
— Чего?
— У вас товар, у нас купец. Вот жених твой, Зубослав. Истинный суженный.
— Дед! — взвыл я. — Ну за что? Я не хочу жениться! Я слишком молод!
— Я в твои годы уже отцом стал.
— Времена другие были!
— Погодите, как это жениться? — заволновалась Алена. — А я против! Мы друг друга совсем не знаем!
— Да, да! — обрадовался я. — Нам нужно познакомиться поближе, пообщаться, девочка привыкнуть должна к новому статусу, манеры подучить. Смотри, дед, она же дикая совсем.
— Да хрен с ними, с манерами, — воскликнула Алена. — Мы же разных видов! Как вы вообще себе это представляете? Он же змей! А я — человек!
— Ну… — Дед почесал нос и внимательно поглядел на Ядика. — Как показывает практика, это непринципиально.
— Я категорически против!
— Боюсь, дети, у вас нет выбора. Зуб, легенду помнишь?
— Про сапоги, что ли? — неохотно отозвался я.
— Про них, родимых.
— Не помню, — пробурчал я, скрещивая руки на груди.
— Даже так? Скажу преподавателю истории, пусть тебе даст дополнительное задание. Ядик?
Друг мой молча смотрел в пол.
— Геральд?
— Ну… я ж неместный, Громохвост Душегубович. Плохо помню, правда. Перепутаю сейчас половину слов.
Дед закатил глаза и медленно, сжимая и разжимая кольца, вернулся за свой стол.
— Практику по истории не зачту. Головы рыбьи, а не дети. Напоминаю, что легенда гласит, что Великие Полозы только тогда на свет появляются, когда истинная пара брак заключает. И только дитя истинной пары наденет те самые сапоги, что в сундуке в царском дворце хранятся.
— Формально дворец уже не царский, — блеснул Гера. — И не в сундуке, а за стеклом витрины. К тому же в легенде не говорится, какие сапоги. Скорее всего, сапоги — это метафора. Просто у дитя ноги будут. Две.
— Умничать на экзамене будешь, дружок. Суть не в сапогах, а в истинной паре. Вот у нас есть истинная пара. И они должны как можно быстрее родить ребенка, и тогда род Великих Полозов возродится на веки вечные!
— Трындец, — убито сказала Алена, и я впервые с ней был совершенно согласен.
Глава 5. Бред или не бред, вот в чем вопрос
Алена
В какой-то момент я начала подозревать, что все это — не сон и не бред. Наверное, та страшная и очень длинная змеюка была убедительно натуральна. Бабушку он мою знает, ты погляди-ка!
Я вообще люблю читать всякое фэнтези. И подобный сюжет, наверное, встречала не раз. Мог ли мой несчастный мозг в отключке сгенерировать этот мир? Мог. Истинные пары, наги, ректор, красивый черноволосый парень с зелеными глазами… все, как подразумевает жанр. Но какого хрена тогда у меня нет магии? И почему жених шарахается? Разве так должно быть?
А про магию этот их Казимир сразу сказал: ничего не видит. А он, видимо, профессионал. Но это неважно, я и без магии им прекрасно подхожу. Надо только ноги раздвигать и рожать змеят: чем больше — тем лучше. Ну, он как-то более красиво выразился, но суть от этого не поменялась. Меня прочат на роль инкубатора.
Знаете, выше пояса Славик (ну не звать же его Зубом!) мне даже нравился. Кубики все эти, нос, волосы — фотомодель, не иначе. Но вот ниже — извините. Мне такое не подходит. Я же не зоофилка. Даже представить страшно, как это может произойти.
Но даже если меня напоят в дупель или одурманят, рожать детей я не собираюсь. Я не готова становиться никакой матерью. Я не нагулялась.
А Казимир, в смысле Бронехвост, в смысле ректор, уже требует, чтобы я жила в его доме и привыкала к новой семье.
— Аленушка, — тянет он так ласково и нежно, что у меня зубы сводит. — Ты такая красивая… Как повезло Зубославу! А расскажи мне про Вареньку, как она поживает, как жизнь у этой мерзавки сложилась?
— Уважаемый, разве я не сказала, что бабуля умерла пять лет назад?
— Ай-яй-яй, какая незадача! А вышла б за меня замуж, как моя истинная пара, сейчас бы вполне здравствовала.
— Замуж? — хлопнула глазами я, ища кресло — стоять надоело. — Да вы что! У неё муж был. Космонавт, ага. И вообще… вы же ее в три раза старше!
— Кто, я? Ничуть. Мы ровесники были. А мне почти триста, и это не предел для нагов.
— Но бабуля…
И тут я сбилась и замолчала. Села прямо на хвост Зубославу и растерянно поглядела на ректора.
Мы не знали, сколько лет бабушке. Она говорила, что родилась в глухой деревне, там и писать никто не умел. Это потом она паспорт выправила, уже в колхозе, и днём рождения выбрала 1 мая, чтобы у ее детей всегда был в этот день выходной.
Старухой, впрочем, бабуля не выглядела. Всегда с аккуратной стрижкой, опрятно и ярко одетая, с маникюром и накрашенными губами, она вечно меня ругала за небрежную одежду и разноцветные волосы, но потом всегда добавляла: жить надо по любви, делать то, что нравится. Плохо — оно само получится, а хорошо — уже постараться нужно.
Я и старалась.
А после ее смерти прикатили мои родители, продали бабушкину квартиру, выдали мне ровно треть денег, сказали, что я совершеннолетняя, а значит — сама справлюсь. И уехали обратно в свои горы. Они у меня геологи. Родили, бабке подсунули (все равно старушка на пенсии) и потом раз в год приезжали в отпуск. Как-то честно пытались меня забрать в одну из экспедиций, но я дважды заблудилась, один раз отравилась и заболела воспалением лёгких, и все это за месяц. В общем, бабушка больше меня не отдавала. А я и радовалась, в горах и тайге мне было скучно. Одни взрослые, да ещё холодно, и вкусного ничего не давали. С бабушкой лучше.
А ведь родители даже не узнают, что я пропала. До моего дня рождения ещё два месяца, а до нового года и вовсе больше полугода. Два раза в год они мне обычно и звонят.
— Зубослав, за Аленушку отвечаешь своей тупой головой. Угробишь невесту — я тебя прикончу и шкуру чертям отдам, они из неё сапоги и кошельки сделают. Ясно?
— Угу, — тоскливо вздохнул у меня за спиной товарищ по несчастью.
— До конца недели освобождение от занятий по семейным обстоятельствам. А вы, господа, почему прогуливаете? — Это ректор на Ядовитого и Цыгана покосился.
Те тут же наперегонки бросились к выходу из кабинета, столкнулись, застряли. Длинный чёрный хвост Бронтозавра ласково ткнул их в спины. Юноши кубарём вылетели в коридор.
— Мне ее домой вести, да?
— Именно. Матери твоей я сам все объясню. Пока же своди невесту в лавку готового платья, а то выглядит она… не слишком достойно. Ну, чего ждать от внучки Варвары, та никогда умом не отличалась. Уверен, умерла в нищете и опале.
— Пережив троих мужей, — добавила я злорадно.
Дед скривился, словно лимон съел, но никак не прокомментировал мои слова. Личная жизнь бывшей невесты его не касалась. Он ведь тоже женился и завёл детей, а не страдал всю жизнь.
