Он прислонился к боку Ламборджини, скрестив руки на груди. Мне потребовалась секунда, чтобы понять, что он ждал прибытия остальной части своей свиты.
Король Торин жестом указал на бар, и двое его охранников соскользнули со своих мотоциклов и направились внутрь.
Сидевшая рядом со мной Шалини прошептала:
— Ты думаешь, они идут за тобой, Ава?
— Ни за что. Здесь должна быть ещё одна женщина-фейри.
Я оглядела бар в поисках другой девушки-фейри вроде меня. Обычно нас было нетрудно заметить. Наши слегка удлинённые уши и необычный цвет волос, как правило, выдавали нас с головой, но, насколько я могла судить, все в баре были людьми.
Один из слуг короля Торина толкнул дверь — мужчина с длинными чёрными волосами и бронзовой кожей. Он был сложен как кирпичный дом. Вы могли бы услышать, как упала булавка.
— Король фейри хочет остановиться здесь и выпить.
Я подавила смешок. Король фейри, вероятно, привык к многовековым винам с лучших виноградников Бордо. В «Золотом трилистнике» его ждал сюрприз, ибо единственное, что здесь было старым — это еда и клиентура.
Я уже собиралась сказать об этом Шалини, но тут король Торин переступил порог «Золотого трилистника», и я почувствовала, как у меня отвисла челюсть.
Я знала, что он великолепен, но воочию его красота поразила меня, как удар кулака. Конечно, я видела его лицо во многих светских журналах. Квадратный подбородок, дьявольская улыбка, ледяные голубые глаза, в которых, казалось, мерцали какие-то грязные секреты. Но они не учитывали некоторые детали, которые я могла разглядеть вблизи: угольно-чёрные ресницы, лёгкую ямочку на подбородке.
Адонис во плоти? Богоподобный? Это какая-то магия фейри?
Я всегда думала, что Эндрю был десять из десяти. Но если бы Эндрю был десяткой, то мне пришлось бы изобрести совершенно новую шкалу, потому что он не шёл ни в какое сравнение с королём фейри.
Пристальный взгляд короля встретился с моим, и я совсем перестала дышать, когда ледяной холод пробежал по моей спине. Внезапно я почувствовала, как будто мороз расходится от моих позвонков во все стороны.
Тени, казалось, сгущались вокруг него, пока он пересекал бар, и посетители инстинктивно расступались. Я слышала, что он оказывал такое влияние на людей, и что одного его присутствия было достаточно, чтобы подчинить людей его воле.
Рука бармена дрожала, когда он наливал виски королю Торину.
— Король Торин, — благоговейно шептали люди. — Король Торин.
Некоторые из них опустились на колени. Стив Тройничок прижался лбом к заляпанному пивом полу.
— О, Боже мой! — просипела Шалини, сжимая мою руку так сильно, что я знала — от неё останутся синяки.
Может, это из-за того, что я была фейри, или, может, из-за пяти кружек пива, влитых в моё маленькое тело, но я не собиралась падать на колени. Пусть я могла чувствовать, как сила Верховного Фейри проникает в мои кости, требуя почтения, я продолжала стоять, даже если бы это убило меня.
Торин взял у бармена свой виски, и его глаза сверлили меня. Когда он начал подходить ближе, желание опуститься на колени стало непреодолимым.
На его челюсти дёрнулся мускул.
— Ожидается, что фейри будут кланяться своему королю, — его низкий, бархатистый голос ласкал мою кожу.
Я улыбнулась так очаровательно, как только могла.
— Но на самом деле я не одна из вас. Вы все давно это решили, — алкоголь маскировал страх, который я должна была испытывать. — Так что теперь я живу по человеческим правилам. А людям не обязательно кланяться.
Резкое, болезненное сжатие моей руки Шалини советовало мне заткнуться.
Я поморщилась и подняла руку.
— И мне на самом деле больше не нравятся мужчины после того, как я застала Эшли верхом на Эндрю.
В помещении воцарилось густое и тяжёлое молчание.
Губы короля дрогнули.
— Кто такая Эшли?
Я вздохнула.
— Думаю, на самом деле проблема не в ней. Проблема в том, что я не поклонюсь перед красивым, богатым мужчиной. У меня был чертоооооовски тяжёлый день, — произнесла я заплетающимся языком.
Затем он оглядел меня, отметив пятна на моей толстовке с котом и пустой стакан, который я сжимала так, что побелели костяшки пальцев.
— Понятно.
И снова наши взгляды встретились. Позади него, казалось, сгущалась тьма, и тени подбирались всё ближе. Холод пробежал по моим костям, и зубы начали стучать.
«Почитай своего короля. Почитай своего короля». Голос в моей голове приказывал мне склониться перед ним, и страх заплясал у меня по спине.
Король Торин слегка нахмурил брови, как будто его удивило моё сопротивление. Но разве он не слышал, как я сказала, что я не одна из них?
Уголок его рта дёрнулся.
— Хорошо, что я здесь не для того, чтобы пригласить тебя побороться за мою руку. Твоя непочтительность немедленно привела бы к дисквалификации.
Я посмотрела в его арктические глаза. Король Торин только что недвусмысленно отклонил моё участие в конкурсе, в котором у меня не было абсолютно никакого желания участвовать.
— О, не волнуйся, меня не интересует твой турнир. На самом деле, я думаю, что это немного позорно.
Глаза короля Торина расширились, и впервые на его идеальных чертах появилось выражение, напоминающее настоящие эмоции.
— Ты знаешь, кто я такой?
— О, да, король Торин. Я понимаю, что ты королевской крови, из древнего рода Благих и бла-бла-бла… — я смутно сознавала, что заплетающийся язык отчасти смягчил резкость моей тирады, но король просто оказался не в том месте и не в то время, и ему придётся это выслушать. — Я действительно мало что знаю о тебе или фейри, так как вы все посчитали, что я недостаточно хороша, чтобы быть рядом с вами. И это прекрасно. Потому что здесь, в мире смертных, есть удивительные вещи. Но я знаю, вы все думаете, что вы лучше людей. И вот в чём дело, король, — я не обращала внимания на ногти Шалини, впившиеся в мою руку. — Всё это представление… зрелище, которое ты устраиваешь, на самом деле ничуть не лучше, чем самая тупая сторона культуры смертных. Твой турнир невест? Я знаю, что эти штуки древние и восходят к старому миру, когда мы жили в лесах и носили оленьи рога, и трахались, как животные, в дубовых рощах…
Его челюсти напряглись, и я почувствовала, как мои щёки вспыхнули румянцем. Откуда это взялось? И что я только что говорила?
Я на мгновение закрыла глаза, пытаясь восстановить ход своих мыслей.
— Но чем вся эта концепция отличается от «Сцепленных и сшитых»? — я лихим жестом махнула в сторону экрана. — Твоя жизнь — это, по сути, nadir человеческой цивилизации. В наши дни турнир твоих невест даже транслируется по телевидению. Это всё фальшивка, не так ли? И на самом деле ты ничуть не лучше Чада, пилота с абсурдно белыми зубами в «Сцепленных и сшитых». Вы оба просто симпатичные, богатые придурки. Любой, кто хочет принять участие в таком турнире, стремится к двум вещам: славе и власти.
— Ава, прекрати болтать, — прошипела Шалини.
Несмотря на своё опьянение, я осознавала, что делаю что-то ужасающее.
— Ладно, слава, власть и твой… ну, ты знаешь, — я махнула рукой в его сторону. — Твоё лицо и пресс. Никогда не доверяйте таким сексуальным типам, дамы. В любом случае, я воздержусь от поклона. Хорошего вечера.
Пиво вырвало из меня поток речей, и я не могла его остановить.
За моей спиной посетители «Золотого трилистника» уставились на меня широко раскрытыми глазами размером с обеденные тарелки. Тени, кружащиеся вокруг Торина, казалось, сгустились во что-то почти плотное, подтверждая то, что я всегда знала о фейри: они опасны. Вероятно, именно поэтому мне следовало просто упасть на колени и держать рот на замке.
Глаза короля, казалось, стали ярче, и лёд переполнил мои вены. Я чувствовала себя замёрзшей и хрупкой. Я не смогла бы сдвинуться с места, даже если бы захотела.
Голос короля Торина был мягок, как шёлк, а в его глазах мелькнул слабый огонёк веселья.
— Как пожелаешь. Очевидно, что вся твоя жизнь прекрасно налажена, — его взгляд снова скользнул по моему телу, остановившись на толстовке с ворчливым котом. — Я бы не хотел всё испортить.
