выпал. В осадок. А хотелось бы, чтобы из окна столовой. Хоть был бы наглядный пример для остальных сплетников. Чтобы знали: когда девушка оказывается не в духе, те, кто ее достают, рискуют оказаться в гробу.
И тут затрезвонил мой магофон. Я машинально приняла вызов, и на меня тут же напористо набросился незнакомый голос с лавиной вопросов. Я, не отвечая, сбросила вызов.
– Ники, может, нам лучше уйти? – видя, как на нас со всех сторон глазеют адепты, предложил приятель.
– Поздно, – выдохнула я и взглядом указала вперед.
К нам целеустремленной походкой бультерьера шли Дара и Лори. Последняя держала под мышкой газету.
– И как это понимать? – шлепнув листами об стол, с возмущением уточнила алхимик.
– Ты обещала все объяснить, – добавила некромантка.
И тут стало ясно: если я промолчу, то первая добьется от меня правды с помощью зелий, а вторая даст заступом хорошенько по темечку, а когда я окочурюсь, поднимет как зомби и вытрясет информацию. Это минимум.
– Ну, где я была на выходных вечером, вам уже известно, – начала я, прикидывая, сколько подслушивающих заклинаний сейчас сконцентрировалось вокруг нас. И тут вновь ожил мой магофон. Я уже с куда большей осторожностью поднесла артефакт к уху. Этот собеседник хотя бы представился. Репортер из «Столичных хроник». Больше он ничего сказать не успел. Я отсоединилась и продолжила:
– А об остальном… может, в другом месте поговорим…
– И где?
– Как насчет оранжереи? Там всегда тихо, мало народу…
Дзинь… и вновь это был кто-то из журналистов, охочих до сенсаций. Я не выдержала и отключила магофон. Ну их… к демону! Тому самому, прожаренному в посольстве.
Что ж… Спустя полчаса я поняла, как промахнулась. Еще никогда у Штопса не было такого аншлага. Желающие прополоть, подкормить, опрыснуть… Их было столько, что не хватало тачек, ведер, тяпок… Он был просто счастлив: наконец-то у адептов проявилась тяга к труду! Только недоумевал: почему у всех разом?
– Тут никого нет… Можем спокойно поговорить… – поминая мои слова, фырчала Дара, выкорчевывая сорняки.
Лори громко молчала, поддерживая рыжую.
– Я откуда знала, что даже запах навоза не отпугнет этих… любителей покопаться в подробностях.
– Мухи… – протянула Лори и пустила в одну, особо назойливую, заклинанием. Но сдается мне, имела в виду она отнюдь не насекомых.
Как итог – поговорить мы не смогли. Зато тепличник, наблюдавший за миграцией внезапных волонтеров по оранжерее, наконец смекнул, кому обязан столь активному и продуктивному дню.
И когда я наконец отработала положенное время, старичок подошел ко мне и, широко улыбаясь, сообщил:
– Адептка Роук, я решил зачесть тебе все оставшиеся часы! – это прозвучало столь торжественно, что я ощутила, что мне вручают минимум ежегодную Магическую премию. – Вы привели сюда столько добровольцев!
– Боюсь, что завтра их трудовой энтузиазм слегка погаснет, – как мне ни хотелось принять столь щедрый дар от Штопса, но я все же попыталась осторожно сообщить тепличнику правду. – И они навряд ли придут…
– Я знаю, – старичок улыбнулся еще шире, – но они сегодня сделали годовой план по рекультивации. Его бы хватило на сотню проштрафившихся. Не знаю, как вам это удалось, Роук, но я это ценю.
Мне не осталось ничего другого, как поблагодарить Штопса.
– К тому же с вашим умением попадать в неприятности, уверен, мы все равно скоро свидимся, – напутствовал меня тепличник на прощание. Я чуть не споткнулась о порог оранжереи.
А затем мы с Лори и Дарой шустрой трусцой понеслись в общежитие. Мор не стал участвовать в забеге, сообщив, что прикроет наше отступление.
И лишь когда мы оказались в нашей комнате, под десятком пологов тишины и артефактов защиты от прослушки (как оказалось, у Лори их был целый арсенал, что с родителями-ренегатами немудрено), я смогла наконец рассказать им, что случилось вчера. За минусом наших бурных отношений с Дэном. За вычетом тайны инкогнито Мора. Не упоминая угрозы госпожи Стилл. И запамятовав о ночном разговоре с канцлером. Одним словом, вышла очень даже приличная история.
Правда, под конец я ощутила, насколько устала. Захотелось лечь в постель, накрыться одеялком и попытаться осознать, как теперь жить и что делать. А еще очень хотелось в душ. Но я вдруг поняла, что если только выйду в коридор, то меня сразу же настигнут они… вопросы от всех и каждого.
– Возьми артефакт невидимости. Он, правда, почти разряжен, но до душевой и обратно должно захватить, – предложила Лори.
А я… не стала отказываться. Правда, сначала все же, как примерная адептка, решила сделать домашние задания. Выложила на стол из сумки учебники и тетради. Меж страниц последних затесался и выключенный магофон. Я отодвинула его на край стола.
А когда с заданиями и расчетами было покончено, то я поспешила в душевую. И пока кралась привидением по коридору, поймала себя на мысли: как же это здорово, когда тебя не замечают!
Стоя под теплыми струями, я пыталась понять, что могло произойти с Дэном? И как мне его увидеть?
Почему-то казалось, стоит нам нормально поговорить – и он сразу все вспомнит.
В душевой я задержалась. И когда пришла обратно в комнату, то Дара первым делом сообщила:
– Тут какая-то настойчивая дамочка так названивала тебе, что извини, но я не выдержала. Нажала на прием и сказала, что Николь Роук умерла.
– И… – насторожилась я.
– Тогда она спросила, кто я, – сообщила Дара. – Ну я представилась. Назвала имя и специальность.
– Ты сказала, что некромантка? – Я сглотнула, начиная догадываться, КТО именно проявил такую настойчивость: дозвониться на выключенный магофон… такой суперспособностью обладал лишь единственный человек в мире… Моя мама.
– Ну да…
– Дара, а у тебя нет какого-нибудь уютного склепа на примере? – проникновенно спросила я.
– Для кого? – практично уточнила рыжая.
– Для меня. Прятаться.
– От журналистов?
– Хуже. От мамы… – выдохнула я, представляя, на что способна госпожа Роук, когда даже немножко переживает. А сейчас, после такого заявления Дары, – явно множко.
Ложась в постель, я малодушно прикидывала: не попросить ли политического убежища у Мора на то время, пока мама будет в столице? Все же отец приятеля – канцлер, а не дырка на панталонах, и в подчинении у него целое ведомство, агенты… Может, они меня спасут от матушкиного гнева?
Но боюсь, что плата за такой постой в особняке, что расположен в самом центре столицы, тоже будет немаленькой – как минимум раскопать правду об исчезновении леди Толье и ее саму. Желательно – не из могилы.
Вот только пока я взвешивала все за и против, оказалось уже поздно. Госпожа Роук примчалась в столицу, подобно урагану. Судя по скорости, с
