— Что там в центре, как думаешь? Рынок? - голос Лены был единственным звуком, который разрезал тишину.
— Думаю, площадь, тюрьма, базар. Там, как правило, стоят дома богачей, - тихо ответила Аня, озираясь.
— Ну, хоть это похоже на наше прошлое место проживания, - хихикнула Лена. – Я не про тюрьму, а про дома богачей. Кстати, как у нас главную улицу в городе продлили, тюрьма стала тоже находиться в центре. Так что, чувствуем себя, как дома, - добавила она, подумав.
— Что мы можем предложить, Лен? У нас и продать нечего, или обменять.
— Кроме чести и чистого лица, - добавила Лена.
— Ну, честь давай оставим при себе. Я честь только в браке буду отдавать, - твердо сказала Аня. Прозвучало это как-то слишком бравурно, и Лена засмеялась. Вдали залаяла собака, где-то скрипнули ставни.
– Отойди от стен, а то получишь кроме моей обиды порцию ночной вазы на голову, - Аня отскочила к центру улицы.
— Все лучше и лучше, Ань, наше приключение. Даже боюсь предположить что будет дальше. А про честь я с тобой согласна, хоть ты и загнула слишком уж витиевато. Будто и правда нецелованная.
— Ну, я имела в виду, что я еще не замужем, значит, имею шанс.
— Кошки, знаешь ли, тоже не замужем, - хихикнула Лена, но, поймав недовольный взгляд подруги, притихла.
Глава 5
Город был тише, чем вчера, но тут и там, то и дело начали встречаться спешащие люди. Среди них были и дети. И то, что они в свои шесть-семь лет шли одни, значило, что они тоже где-то работают или родителям плевать, где они вообще ошиваются.
— Там, смотри, видимо, харчевня, - Аня указала на высокое крыльцо, с которого сошли двое мужчин и отвязали лошадей, мирно жующих что-то из кормушки.
— Судя по запаху, скорее всего, - Лена боялась куда-то заходить, а тем более, заводить разговор. Ей до сих пор казалось, что «дичь», которая с ними происходит – сон или фантазия больного рассудка. – Слушай, а может, я просто с ума сошла и все это вижу…
— Тогда вместе сошли и попали в одну галлюцинацию, да? – хмыкнув, ответила Аня.
— Ну, ты можешь мне просто казаться и отвечать в наших диалогах, - задумавшись, ответила Лена.
— Слушай, не знаю, как твоя галлюцинация, а у моей живот уже к спине прилип. Так что давай сегодня прислушаемся к чувствам. Кроме голода я не чувствую ничего, - Аня уже поднималась на крыльцо, когда дверь открылась.
— Ёп-пер-ный театр, - Аня чудом успела увернуться от летящего из двери сильно пьяного мужчины. Вместе с ним из кухни, если это можно было так назвать, вырвался запах пекущегося теста, прогорклого жира. А «вишенкой на торте» был запах блевотины.
— Я, пожалуй, в эту гельминтную ни ногой, - Лена оттащила Аню от двери. Давай что-то другое придумаем, Ань. Обидно было бы умереть от поноса в первые пару дней.
— Ну а что ты предлагаешь? – Аня понимала, что подруга права, но желудок, старательно отделяя запах пекущегося хлеба от нечистот, говорил об обратном.
— Пойдем, попросимся на работу, если уж ты права, и мы в средневековье, то знаем куда больше многих, - Лена плотнее завязала на голове косынку, в роли которой выступал кусок ткани, найденный в деревне.
— Мы знаем больше их всех, если разобраться. Ты права, - Аня глубоко вдохнула и пошла следом за Леной.
Они пересекли площадь, прошли по прямой улице, то и дело шарахаясь от криков над головой, после которых на улицу выливались такие ингредиенты, что аппетит пропал.
— Вот здесь чисто, смотри, - Аня, как ребенок в большом городе, тянет родителей к магазинам игрушек, тянула Лену к харчевням.
Дом, на который указала Аня выглядел совсем иначе, и только по запаху можно было предположить, что здесь готовится много и вкусно. Те же белые стены, деревянные ставни, но чистый порог и висящие с торца дома тряпки, говорили что здесь все иначе.
— Хорошо, давай зайдем, только что мы, кроме твоей чести, можем предложить? – попыталась пошутить Лена, и Аня зыркнула на нее своими синими глазами.
Ровно за секунду до того, как девушки ступили на порог, дверь открылась. Аня на этот раз сориентировалась еще быстрее и отскочила на метр, оттолкнув Лену.
— Чего бродите? Все помои вечером отдала, - женщина, возраст которой было сложно определить, к их удивлению, не кричала, не выглядела злой.
— Мы можем помогать за еду. Хоть немного. Самую дешевую еду. А за это мы научим вас новым блюдам, - протараторила Аня и осеклась. К ней вдруг пришло понимание, что говорит она не на привычном языке, как и эта женщина, но понимает ее. И слова не подбирает, а говорит свободно, будто всегда их говорила.
— Не замок лорда. Не обязательно нам кроме каши и жаркого что-то еще уметь, - женщина выглядела и на тридцать, но с большими проблемами кожи, и на шестьдесят. Для шестидесяти она была уж очень подвижна.
— Я покажу, что можно с окнами сделать, чтобы даже в холод можно было не закрывать ставни, - Аня осматривалась с такой скоростью, будто искала как залезть на крышу дома, и когда глаз выцепил ставни, тут же брякнула первое попавшееся.
— Детям сказки свои рассказывайте, а не мне, - женщина оглянулась назад, в дом, и девушки услышали голоса детей. Один что-то говорил, а второй чуть слышно «гулил».
— Помогите нам. Просто дайте еды, а я вам сделаю окна. Прошу, иначе мы умрем. Наша матушка и сама умрет от горя, узнав, что ее дочки погибли далеко на чужбине, - выдала Аня очередную порцию душещипательных историй.
— Вы чужестранки? – женщина, похоже, заинтересовалась.
— Да, мы с севера. Это земли, о которых у вас не знают, - добавила Лена.
— Вы без мужчин? – удивление и любопытство женщины росло.
— Мы вдовы, - выдала Аня и посмотрела на Лену. Та поймала ее взгляд и тяжело вздохнула.
— Да, дочери лейтенанта Шмидта. Наши мужья Шерлок Холмс и доктор Ватсон погибли при переходе через Памир, - добавила Лена и ущипнула Аню за плечо, чтобы та больше не выдумывала деталей, в которых они легко запутаются уже через пару дней.
— Не входите. Я сейчас вынесу вам поесть, - дверь за хозяйкой закрылась, и девушки переглянулись снова.
— Не и зачем ты вот это вот: «Дети лейтенанта…» - недовольная Аня присела на порог.
— Мне показалось, что ей нравится, когда мы говорим что-то непонятное для нее. Мы же как телевизор для чукчи из анекдота, понимаешь? У нее вся жизнь: кормушка вот эта, дети орущие и мужик где-то к обеду должен подняться, чтобы напиться, погонять ее по двору, пожрать и спать снова упасть.
— Нет у нее мужа, Лен. Я потому и сказала, что мы вдовы. Чтоб она поняла наше положение, - Аня смотрела на пыльную дорогу.
— Таа-ак, похоже, у нас тут не вдова Шерлока, а сам Шерлок Холмс! Я даже боюсь спросить, как ты это поняла, потому что в ответ явно получу: «элементарно, Ватсон», - Лене удалось изменить голос, и он даже стал чуть похожим на голос Ливанова.
— Потом скажу, а вы, товарищ следователь по не особо важным делам, попробуйте разгадать эту шараду. Хоть на несколько минут помолчишь, и то хорошо, - Аня явно устала и оттого, что ее окружало, и от страха за жизнь, и даже от недоверия подруги. Вместо того, чтобы принять эту правду, Лена отшучивалась. А проблема была куда серьезнее, чем она думала: не зная местных правил, можно вляпаться куда угодно. От сточной канавы до виселицы или даже на костер, как ведьма.
Минут пять спустя хозяйка вынесла кусок хлеба размером с небольшую булочку и котелок с мутной жижей.
Лена взяла хлеб и с осторожностью заглянула в котелок.
— Это от мяса. Немного отлила вам, чтобы запить хлеб, - поняв взгляд Лены, сказала она. – Нищие с руками бы оторвали.
— Благодарим вас, хозяйка, - Аня, в отличие от Лены, не стала долго думать, выхватила из ее руки булку, разломила пополам и принялась жевать, запивая этой странной жижей. – Лен, это бульон. И он еще теплый, давай, - она подала подруге котелок и мотнула головой. – Он кипяченый, пей, говорю!
Лена откусила полусухой хлеб, с брезгливостью отпила из котелка и принялась жевать. Судя по вкусу, варили в этом бульоне не особо жирное мясо, а из-за сильного огня он превратился в мутную, будто мыльную воду. Но желудок приказал не смотреть на то, как еда выглядит.
