что мы отказываемся искать предательницу, изгнанную из клана.
— Рину изгнали? Папа не мог этого сделать… — голос сорвался на визг, а после, на хриплый шепот.
— Эй… милая, — подошел к ней и обнял содрогающееся от слез тело любимой. — Все хорошо…
— Хорошо? — она отпрянула и посмотрела с видимой злостью. — Моя сестра изгнана из клана. Это ты понимаешь? Изгнание — это когда ты не можешь вернуться ни при каких условиях, — пытается выпутаться из моих рук, но я держу ее крепко и ни за что не отпущу.
— Твой отец — мудрейший человек из всех, кого я встречал, — прижимаю к себе мою девочку и целую в висок. — Он знает, что делать.
Дара сдается и, освободив руки, которые были в тисках между нашими телами, обнимает меня, скользя теплыми ладонями по моей спине.
— Как ты? — задаю вопрос, потому что чувствую волнение и смятение исходящие от нее.
— Не знаю. Словно не было этого года и в то же время… Не знаю… Пока что я ощущаю себя странно. Сейчас была вообще какая-то вспышка агрессии.
— Успокойся. Ничего необычного не происходит, вы с ней долго были порознь. Твое совершеннолетие прошло без волчицы, вам обеим нужно время. Это нормально чувствовать потерянность.
— Ладно, я поняла. Ты кушать хочешь? — тон ее говорил не о еде, точнее, не о той, что для утоления аппетита желудка. О другого рода голоде, явно.
— Не откажусь, — мои руки заскользили дальше вниз и через секунду, она уже обхватывала мой торс ногами и терлась о живот своей промежностью, тяжело дыша.
— А чем мы займемся потом?
— Чем угодно, только с тобой. У нас чертов медовый месяц.
Мы впились в губы друг друга и выпивали остатки самообладания. Готовые сожрать друг друга прямо тут на месте. Но Дара остановилась.
— Алан?
— М? — кое-как сдержал недовольный рык, потому что она отняла у меня свои губы.
— Ты же видел моего зверя? Как она тебе? — ее вопрос сначала меня в некотором роде застопорил неожиданностью. Разве она могла думать, что я был не в восторге? Но я понял и то, что ей важен мой ответ.
— Она самая прекрасная волчица, которую я когда-либо видел. С длинной, мягкой шерстью, грациозной походкой и статным телом. И я и мой волк навеки ваши.
Дара хихикнула и позволила вновь ненадолго поиграть с ее вкусными губами.
— Пойдем кушать, я не могу держать мужа голодным, — спрыгнула и, сверкая голой задницей, ушла в ванную.
— Ты издеваешься? — застонал и поплелся по пятам.
После вкусного обеденного завтрака, учитывая время, в которое мы вышли на кухню, было принято решение позвонить родителям.
Все волновались и уверен, ждали вестей от нас. Неизвестность, как известно пугает, но в данном случае мы все боялись именно за Дару.
— Алло? — на той стороне трубки слышалась паника. Они не подозревали о том, что я могу сказать.
— Всем привет.
Я сделал конференц-связь, чтобы сразу всем сообщить приятные новости.
— Алан, — начал мой отец, — как вы с Дарой? — и прямо зазвенела тишина.
— Боже, Алан, — вмешалась пара. — Всем привет, я хорошо. Мой зверь теперь со мной.
Коллективное дыхание вызвало смех, а затем пошли общие поздравления.
— Остаток ночи прошел нормально? Не было никаких происшествий?
— Все в порядке. Удивительно тихая ночь.
— Согласен. Границы никто не нарушал. Будто… — Арон недоговорил, но все мы знали, что последовало бы за этим словом.
— Будто выжидают. Дара вполне контролирует себя. Но пока что мы не знаем, как будут объединяться между собой силы волка и магии. Эта ночь была воссоединением. Полнолуние уже прошло.
— Будьте осторожны, — отвечает отец. — Если что зови меня или Дилана.
— А где Коби?
— Он уехал уже, — слышу голос мамы.
— Так рано? Он как минимум две недели мог пробыть с нами дома.
— Алан, — Дара шикнула на меня, и я замолчал, а по тут сторону трубки раздался смех.
— Теперь все решат, что я под каблуком.
— Будто мы этого, итак, не знали, — слышу, как орет брат.
— Когда собираетесь в клан? — спокойно спросил мой отец и все поняли, что этот вопрос скорее пожелание, чтобы это произошло в ближайшее время.
— Полагаю, что нам можно пробыть здесь неделю, не так ли?
— Хорошо, неделю, — дал добро и быстро попрощавшись все отключились.
Мы с женой молчали какое-то время.
— Нам грозит опасность? — заглянув в глаза, спросила проникновенно Дара.
— Думаю, ты знаешь ответ. Но я все же отвечу. Да, опасность существует, и она не маленькая. Когда вернемся домой к моим родителям, мы обо всем поговорим. Здесь, я хочу громко наслаждаться тобой, — толкнул ее на спину и стал подниматься вверх, задирая зубами платье, под которым не было ничего. — О да…
К ночи мы так и не расцепились и постоянно целовались, обнимались и занимались сексом. Поэтому вырубились, как только стемнело. Но посреди сна я ощутил, что в моих руках нет никого и место рядом просто ледяное, а значит, Дара не вышла на пару минут в туалет. Ее нет довольно долго.
Обошел весь дом и, не найдя ее, выскочил из него, неся лапы вглубь леса, зовя ее ментально, но не получая ответа.
Я бежал так быстро, как только мог. Спустя минут десять я стал чувствовать ее запах. И ринулся по следу, стремительно пробуксовывая в выпавшем за эти два дня снегу.
Она была рядом. Я это ощущал. Пытался проникнуть в ее голову, но там стоял блок. Звал, но она молчала. И я понял, что она в трансе. Том самом, что впадала она когда были ее видения.
Плохо. Это очень плохо. Потому что я знал, что бегу к обрыву.
«Давай, приятель… Наша девочка в опасности», — взмолился к своему зверю, который все больше наращивал темп.
Мы подбежали к тому самому месту, где совсем недавно после воскресного костра, я нашел ее и поставил метку принадлежности.
Но в этот раз, появление здесь было иным. И когда я увидел ее, встал как вкопанный и не мог пошевелиться.
За секунду поднялся на ноги человеком и стал подходить ближе к Даре, объятой пламенем и балансирующей на краю. На чертовом краю пропасти, где внизу острые скалы.
Ебучая магия подвела, потому что сегодня она сияла не синим, а красным.
Я боялся произнести слово и боялся дотронуться. Понятия не имел, что делать и что с ней вообще происходило. И судя по тому, что она голая, она пришла сюда не в этом обличии.
Теперь ее состояние вызывало страх. Буду сидеть по ночам у ее
