Сет (ЛП) - Алесса Торн

Сет снова плеснул себе в лицо водой и пошёл посмотреть, что у них есть из еды. Может быть, если он поест, это успокоит то, что она пробудила в нём, и снова сможет ясно мыслить.

Айла ожидала, что конспиративная квартира будет грязной, как и место, где её держали, поэтому она была удивлена, обнаружив, что всё аккуратно организовано и относительно чисто. Она заперла за собой дверь ванной и попыталась успокоить сердцебиение.

Жестокий мужчина в соседней комнате, вероятно, мог бы сломать его, но наличие замка заставило её почувствовать себя лучше.

Айла медленно сняла свою испорченную одежду и врачебным взглядом осмотрела свои раны. Синяки цвели пурпурными цветами вдоль её рёбер, а плечо болело от удара об пол.

На голове была кровоточащая рана, её щека распухла, а на запястьях были красные и синие полосы из-за того, что они были связаны.

Кроме того, были и другие травмы, психологические. В зеркале над раковиной её глаза видели опустошённое и выражающее скорбь лицо.

Мой отец жив. Сет сказал, что может доказать это, и, похоже, он был готов убедить её. Кто был её настоящим отцом, если не мужчина на снимке в её медальоне?

Не это причиняло ей боль больше всего. Её мать, единственный человек, которого она по-настоящему любила и которому доверяла, лгала ей все тридцать два года её жизни.

Было ли это потому, что её настоящий отец был каким-то торговцем наркотиками? Это был последний тип людей, с которыми она представляла себе связь своей добродушной матери.

Едва ли это первый раз, когда она солгала тебе о чём-то, не так ли? Айла понизила голос. Она могла справиться только с одним эмоциональным кризисом за раз.

Айла обыскала шкафы и нашла запечатанные упаковки с мылом, шампунем и другими туалетными принадлежностями. Потребовалось некоторое время, чтобы пошла горячая вода, и когда это произошло, было похоже на рай.

Айла обняла себя, потирая руки, пытаясь согреться, когда шок, который она сдерживала, наконец ударил по ней. Слёзы хлынули из глаз, и она оперлась о прохладные кафельные стены, чтобы удержаться на ногах.

Она ненавидела чувствовать себя такой беспомощной. Вся подготовка, которую она прошла на случай, если её схватят во время работы в зоне боевых действий, абсолютно ничего не значила, когда она столкнулась с реальной ситуацией. Ей не дали возможности дать отпор, использовать всё, чему она научилась.

Если бы не Сет… она не хотела об этом думать. От него исходила сильная, мощная энергетика, и как бы Сет ни пугал её, она не чувствовала, что он представляет для неё угрозу.

Рыцарь в сияющих доспехах, на мою задницу.

Она встречала солдат с комплексами героев, и он определённо не был одним из них. Сет был не просто наёмником. Он был убийцей.

Айла подумала о грудах тел, которые они оставили после себя. Затем она вспомнила тёплую руку, которая мягко отвела её лицо от зрелища резни, прежде чем он взял её на руки, чтобы она не испачкала кровью свои туфли. Замешательство не давало ей описать ночь или мужчину, который сейчас защищал её.

Когда она, наконец, почувствовала, что снова пришла в себя, Айла вытерлась и приоткрыла дверь. Она схватила оставленную для неё одежду и снова быстро заперлась.

Постирав лифчик и нижнее бельё в раковине, Айла повесила их на вешалку для полотенец и надеялась, что к утру они высохнут. Ей не особенно нравилась идея не носить их или чтобы Сет видел, как они сохнут, но у неё не было выбора. Она оделась в одолженную одежду, которая оказалась ей велика.

«Ты сможешь пройти через это», — сказала себе Айла. Она расчесала свои мокрые кудри и открыла дверь ванной.

Сет была на кухне, готовил что-то настолько приятно пахнущее, что её желудок заурчал.

— Я сделал чай, если хочешь, — сказал он, не оборачиваясь.

— Спасибо, — ответила она и налила себе дымящуюся чашку. Она скользнула на стул у маленького столика и сделала глоток. Напиток был мятным и имел приятный вкус, наполнил теплом её тело. Она не знала, с чего начать, поэтому ничего не сказала, просто смотрела, как он двигается.

Убийца, который готовит.

Может ли ночь стать ещё более странной?

— Не лучший мой кошари, но мне пришлось готовить из того, что у нас было, — проговорил Сет, ставя перед ней дымящуюся миску. Он налил ей чаю, прежде чем присоединиться к ней (прим. — Кошари, также называемая кушари, кошери — египетское национальное блюдо, которое готовится из риса, макарон и чечевицы, смешиваемых, а затем приправляемых томатно-уксусным соусом. Иногда в блюдо добавляют короткие кусочки спагетти, нут и обжаренный до хрустящей корочки репчатый лук).

— Я не умею готовить, поэтому любая еда будет хороша, — ответила Айла, прежде чем съесть ложку. — Определённо лучше, чем то, что я приготовила бы сама.

Сет улыбнулся.

— Сойдёт. Если мы выберемся отсюда живыми, однажды вечером я приготовлю для тебя еду как полагается.

— Если ты вытащишь меня из этого живой, я могу просто согласиться на это, — ответила она, удивив себя. Айла явно была более травмирована, чем думала.

— Это сделка, — ответил Сет. Он потягивал чай, наблюдая за ней сквозь пар своими хищными золотыми глазами.

— Ты спокойнее, чем я думал, — признал он через некоторое время.

— У меня был срыв наедине. — Айла разложила немного риса по тарелке. — И ты прав. Я как бы застряла с тобой, пока всё происходящее не прекратится. Я хотела бы знать, что происходит. Я приняла душ и поела, так что скажи мне правду.

— Твоего отца зовут Кадер Аяд. Он руководит крупной операцией из Каира, — без колебаний сказал Сет.

— Операция. Я предполагаю, что она незаконна. Эти люди спрашивали меня о его кокаине.

— «Незаконный» в Египте довольно относительный термин, и ты это знаешь. Он называет себя бизнесменом, но он гангстер, за неимением лучшего слова. Его соперником является человек по имени Мусса Омар. Он каким-то образом узнал о тебе и хочет использовать, чтобы заставить Кадера передать ему Каир.

Айла медленно покачала головой.

— Это смешно. Кадер даже не знает меня. Если он преступник, я сомневаюсь, что он отдал бы что-нибудь за женщину, которую он никогда не видел.

— Однако он знает. — Сет положил телефон перед ней. На экране была её фотография с группой детей, сделанная прошлой зимой в Судане.

— Где он её достал? — спросила Айла.