Осмотревшись внимательнее, я поняла, что лаборатория эта не совсем похожа на привычные мне. Если бы точной – она выглядела, как будто в лаборатории какого-нибудь НИИ устроила себе логово сказочная ведьма. Потому что помимо колб и реторт здесь были еще медные и чугунные котлы самых разных размеров, и пучки трав и кореньев, и множество разнообразных (а местами и тошнотворных) ингредиентов, вроде каких-то звериных зубов и пучков, по-моему, волос.
А потом на одной из полок я нашла настоящий клад – стопку тетрадей в твердых переплетах. Увидев на обложке верхнего вытисненное слово “Дневник”, я на секунду обрадовалась, вообразив, что мне попались дневники настоящей Тамилы и я смогу что-то о ней узнать из первых рук. Но взгляд тут же упал на второе слово на обложке – “...наблюдений”, и пришлось тяжко вздохнуть. Это всего лишь записи чьих-то опытов…
Тем не менее, стопку я сняла с полки и обнаружила, что все тетради аккуратно пронумерованы. А внутри…
В какой-то степени это и были девичьи дневники. Между записями опытов попадались самые обычные заметки о жизни юной девушки. Так что, пролистывая все химические – нет, алхимические! – выкладки, я очень скоро увлеклась. Передо мной разворачивалась картина жизни моей предшественницы.
…Тамила Моллин, как и я, была дочерью ученого – известного алхимика и зельевара в черт знает каком поколении. Но, в отличие от меня, она только и мечтала продолжить дело своих предков. Увы, век эмансипации в этом мире еще не настал. Хоть уже и появились первые ученые труды женщин-самородков, те, как правило, были простого звания. О том, чтобы девушка благородного происхождения вместо того, чтобы выйти замуж, поступила в академию, не могло идти и речи.
С детства маленькая Тамила любила пробираться в лабораторию отца, который творил, по ее мнению, самые настоящие чудеса. Ну и пусть они выглядят не так ярко, как у магов-стихийников. Это все равно волшебство! И она наверняка тоже так сможет.
Подрастая, девочка постепенно начала помогать отцу в его опытах, а иногда и в ведении записей. Изучила множество книг в его библиотеке. И совершенно была уверена, что даст изрядную фору любому из юношей, поступающих на алхимический факультет в академию!
Отец увлечение дочери зельями добродушно поддерживал. Ну и пусть девочка терпеть не может вышивать и музицировать, как полагается благородной юной дине. Зато образованна, умна и с легкостью поддержит любую беседу.
Правда, светские беседы Тамиле казались невероятно скучными. И обидно было до безумия, что вот двоюродный брат, у которого в голове ветер свистит, – папенька всегда это говорил! – а все-таки поступил. И будет уважаемым алхимиком-зельеваром. А она…
А она еще всем покажет! Она еще совершит настоящий прорыв в области зельеварения! Так решила Тамила и начала действовать. Прежде всего – тайком занялась собственными разработками, а потом и опубликовала несколько статей в научных журналах. Под псевдонимом, конечно. Мужским. Рано пока миру знать о ней правду. Статьи даже вызвали немало споров среди ученых мужей – она сама слышала!
Вот только, надо сказать, папенька те статьи чуть снисходительно высмеивал. И это было обидно.
Она даже подходила к нему с вопросом – мол, как же так? Разве теории и эксперименты Томаса Молла не заслуживают внимания?
На что папенька все так же добродушно пояснил:
– Милая, ты у меня настоящая умница! Но, видишь ли, твоим знаниям не хватает системы, они несколько обрывочны… это, конечно, не твоя вина, голубка! Что до этого юноши… знаешь, такое чувство, будто и в его образовании имеются существенные пробелы. Словно в академии он спал, а то и вовсе учился самостоятельно, как придется. Хм…
Ох, как было тогда обидно Тамиле! Однако, стиснув зубы, она твердо решила, что все равно еще всем покажет. Даже без всякой академии. Просто на это понадобится больше времени.
Вот, если честно, я бы в этой ситуации, наверное, попыталась прикинуться мальчиком и поступить-таки учиться. Наверняка в мире, полном магии, есть возможности создать себе что-то вроде личины.
Но это мне со стороны легко так рассуждать. На самом деле – кто его знает, на что я бы решилась в реальности. Или не решилась.
Но когда отец Тамилы предложил ее кандидатуру в жены Киянскому дону, она даже обрадовалась. Потому что брак с драконом – это лет пятьсот жизни. А значит, у нее будет сколько угодно времени на изыскания! К тому же драконы, говорят, к своим женам чаще всего равнодушны, так что особенно мешать муж ей не будет…
А заодно она придумала наконец, что такого революционного изобретет.
Приворотное зелье! Но не простое. Особенное.
Всем известно, что на драконов привороты не действуют. Так что, если создать такое зелье, чтобы и драконов пробирало, на нее как мастера-зельевара точно обратят внимание. Это будет сенсация!
Да, можно подумать, что девчонка без образования замахнулась на дело себе не по зубам. Но ведь у тех, кто создавал такие зелья раньше, не было и не могло быть возможности испытывать их именно на драконах.
А у нее, Тамилы Моллин, в замужестве Мальком, было неограниченное время, сколько угодно возможностей и… подопытный дракон!
В самом деле, что стоит подлить в тарелку или чашку мужа пару капель экспериментального зелья? А потом отслеживать реакцию, все тщательно фиксируя в своем дневнике наблюдений и подбирая идеальный состав…
На этом месте я подняла голову от очередной тетради, не в силах поверить в прочитанное. Я давно уже уютно устроилась в собственной спальне на кровати, листая тетрадь за тетрадью.
Серьезно?! Подопытный дракон? Да она сумасшедшая! Я попала в тело безумной фанатички!
Ладно бы сама была влюблена и старалась ради своего счастья. Пусть я в такое “наведенное” счастье и не верю, но хоть могла бы понять.
Нет, совесть у Тамилы поначалу даже шевелилась немного. Все-таки живой муж. Пока что живой. Но в конце концов она для себя сделала нелогичный, но исторический вывод “Что ему, чешуйчатому, станется!”
Свои опыты она ставила по всем правилам, подробно записывая результаты. Перебирала все известные составы приворотных зелий и методик их изготовления. Постепенно пробовала вводить новые, самые неожиданные ингредиенты. Муж, как и предполагалось, не вмешивался в ее занятия и не интересовался ими. Особенно дружеских отношений между супругами не сложилось, скорее они жили как соседи.
Между прочим, в ходе экспериментов эта одержимая наукой разработала нечаянно целую кучу зелий для драконов. Обычные-то на них действуют куда слабее, чем на людей. А Тамила нашла идеальное снотворное для драконов, сильнодействующее успокоительное для драконов, а также тонизирующее, веселящее (хм?), слабительное…
Тут я поперхнулась. Бедный Корин! Трудно быть женатым на непризнанном гении.
Представлять общественности эти “побочные” зелья Тамила не торопилась. Хотелось сначала всех поразить, совершив невозможное – а уж потом, став признанным специалистом в узкоспециализированном, ею же созданном направлении зельеварения…
И в последнее время ей начало казаться, что она как никогда близка к своему открытию. Один из последних образцов зелья показал реакцию – еще не соответствующую ожидаемой, но хоть что-то!
Каждый день она пробовала добавить что-нибудь для усиления и сверяла поведение мужа со списком признаков приворота. Иногда находила какие-то соответствия. Для проверки даже кокетничала с Корином, делала двусмысленные предложения и наблюдала реакцию.
И наконец – чисто теоретическим путем вывела окончательную формулу, которая совершенно точно должна была подействовать! Не хватало только одного ингредиента – какой-то жутко дорогой и редкой пыли из мерцающих кораллов. И – на ее счастье – эти самые кораллы росли как раз у побережья ар-дона Киян. Правда, на такой глубине, что целенаправленно добывать их было невозможно. Зато эта пыль усиливала действие любых зелий в несколько раз.
Достать драгоценную пыль оказалось до смешного легко. Всего лишь попросить у мужа! Корин без вопросов дал жене доступ в семейную сокровищницу, где и нашелся ларчик с недостающим ингредиентом.
