— Уже успела себе защитничка найти! — с этими словами он удалился из харчевни.
— Ну вот, он ушел, все закончилось благополучно, — Анатоль повернулся ко мне и еще раз пригласил сесть. Повторять дважды не пришлось. Я нырнула за стол и набросилась на куриную ножку, лежавшую ко мне ближе всего.
Из-за того, что места было мало, нам пришлось потесниться, а я оказалась зажата между Анатолем и его провожатым. Из обрывков разговора я сделала вывод, что это нечто вроде охраны, во всяком случае несколько раз прозвучала фраза: “в этой части лютуют бунты, крестьяне недовольны, здесь может быть опасно для вас, сир”, на что Анатоль только отмахивался.
Я с набитым ртом промычала:
— Это самая вкусная курица, которую я ела!
Мужчина неспеша грыз лепешку и посматривал на меня, иногда улыбаясь чему-то своему. Вдруг он заметил мой перевязанный палец, когда я подняла руку, чтобы с удобством обгрызть косточку.
— Вы ранены? У меня есть мазь травницы, которая отлично помогает при небольших ранах. Она в моих вещах, привязанных к лошади.
— Вы очень благородны, Анатоль.
Один из сопровожатых странно на меня взглянул и произнес:
— Вам следует употреблять обращение Ваше сиятельство или же Ваша милость.
— Оставьте эти правила этикета для королевских дворов, мой милый друг, — Анатоль улыбнулся и его серые глаза заискрили.
Внезапно толпа загалдела и все обратили внимание на вход харчевни. Там стоял хозяин с куском дымящейся кабанятины. Я заулыбалась и подскочила.
— Аве мария, — крикнула я. — Аве Мария!
Но отведать кабанятины не удалось. Внезапно послышался глухой удар и хозяин харчевни удивленно оглянулся и тут же упал. Дымящийся кусок мяса отлетел в сторону, разбрызгивая жирные пятна. Все замолкли. В харчевню медленно вошел мужик, который напал на меня, прямо за ним стоял высокий бородач, одетый в синий выцветший камзол — судя по всему, украденный у кого-то из знати. А еще сзади целая толпа крестьян, вооруженных разного вида оружием — вилами, кирками, копьями.
— Е-мае, — воскликнула тихо я, и схватилась сзади за Анатоля. Тот отодвинул меня назад и медленно достал револьвер.
— Господа, — сказал он, — что вам нужно? Давайте разберемся по хорошему. Сегодня прекрасный вечер и хорошая погода для драки.
Мужик прошел несколько шагов и с отвращением сплюнул. Затем произнес.
— Ваша, так называемая королевская знать, не делает ничего, чтобы помогать нам. Наших людей убивают, утаскивают жен и дочерей на болота в угоду твари, от мужчин остаются лишь одни черепки после таких налетов. Наши урожаи гибнут! И вместо того, чтобы нам помогать, — он обращался ко всем присутствующим в харчевне, — они приходят и забирают наших баб.
Я хотела пискнуть, что я ничейная тут баба, но обстановка была слишком накаленной, чтобы привлекать к себе внимание. На краю стола лежал небольшой, но острый ножик для резки мяса. Не поворачиваясь, я аккуратно его взяла в руку. Холодная сталь приятно охладила кожу и заставила чувствовать себя увереннее — во всяком случае, задаром жизнь не отдам.
Тем временем обстановка накалялась. Кроме компании Анатоля и его сопровожатых, остальные очевидно были обычными крестьянами, а значит принимали сторону главного зачинщика, постепенно обступая со всех сторон нашу компанию. Те, кто не хотел участвовать в драке, медленно выходили из харчевни и отходили в сторону, готовясь смотреть на кровавое побоище.
Сопровожатые Анатоля стали в стойку и достали револьверы, держа наготове кинжалы.
— Я в последний раз повторяю. Мы не хотим драться. Мы здесь проездом и никакой ответственности не несем, — сказал спокойно Анатоль.
— Не несут они ответственности, — усмехнулся мужик, затем вытер вспотевшие руки о косоворотку и глянул на меня, прищурившись, — впрочем есть кое-что, что спасет ваши жизни. Она, — он кивнул на меня, а я сжала кинжал посильнее. Конечно, Анатоль у меня сразу вызвал доверие, но доверять здесь не стоило никому. Он глянул на меня и тут же отвернулся, замолчал. Он точно решил меня сдать этому уроду! Я до боли закусила губу, чтобы не заплакать. От меня сейчас не зависело ничего. Вновь моя судьба была в руках мужчины.
— Девушка не виновата. Она останется с нами.
— Тогда держитесь, жабы! — крикнул мужик, намекая на зеленые камзолы. Прищурив темные глаза и подняв ломик, заорал, — бейте их!
Те, кто стоял к нам ближе всего успели только поднять свои орудия, как тут же пали мертвыми — сразу из нескольких дул револьверов вырвались струйки дымка, мне же заложило уши от грохота так, что я пригнулась. И вовремя! Мимо просвистел топорик и врезался тупой стороной в голову одного из сопровожатых — его зеленый ворот камзола тут же окрасился в красный цвет, а глаза закатились. Это была отправная точка — вокруг начался невообразимый балаган — крики, ругань, драка. Стрелять из револьверов стало невозможно, чтобы не зацепить друг друга, поэтому в ход пошли кинжалы. Я же оказалась зажата в угол, как меня заметил плюгавый мужичок, слепой на один глаз. Он вращал единственным глазом словно циклоп, ища свою жертву, а заприметив меня — пошел, держа в руках небольшой топорик. Почти подойдя ко мне, он обнажил свои кривые редкие зубы, через которые проглядывал красный мясистый язык и запищал неожиданно тонким голоском:
— А вот и баба на ужин! — с этими словами я заорала и выставила кинжал вперед, вспоминая, чему меня учила Томка. Однако, и плюгавый был не промах. Он отклонился в сторону — влево, потом вправо, каждый раз не давая шанса ранить его, а затем занес топор и обрушил его на меня. В последний миг мне все-таки удалось присесть и отскочить в сторону, выкинув руку с кинжалом вперед. Плюгавый согнулся и упал на пол, зажимая окровавленную ногу. Тут же его затоптала толпа.
В этот миг я поймала взгляд Анатоля, сражавшегося сразу с тремя простолюдинами. Он успел мне чуть улыбнуться, а я показала ему круглый знак “ок” с помощью большого и указательного пальца.
— Кто тебя драться так научил? Небось, знатный виконт или сам король? — прямо передо мной вырос насильник, держа в руках металлический ломик.
— Отвали от меня, урод. Отправляйся к своей женушке или сразу к чертям в ад! — заорала я, перекрикивая шум распалившейся толпы. Сбоку послышался звон — разбилось сразу несколько бутылок с бурбоном, по харчевне пополз резкий запах алкоголя.
— Я уже там был, — заржал мужик и метнул ломик в меня. Тот ударил больно по руке и отскочил в сторону. Я заорала от боли и краем взгляда увидела, как Анатоль продирается ко мне. Он выставил кинжал вперед.
— Не подходите к ней, или я вас зарежу! — господи, эти манеры…
Мужичонка тем временем отобрал кирку у какого-то пьяного драчуна и оттолкнул его в сторону, тот упал, ударившись головой об стол.
— Отдай мне свою бабу. на том и порешим, — он ухмылялся.
Анатоль лишь покачал головой. Мужичонка хмыкнул и крикнул.
— А ну-ка, скрутите его. Посмотрим, как красиво он будет висеть на ближайшем дереве!
Несколько крестьян тут же набросились на Анатоля и ему пришлось отчаянно сопротивляться. Мужик тем временем подошел близко мне и прижал к глиняной стене. Я изо всех сил отворачивала голову в сторону, стараясь не смотреть своей смерти в лицо. И тут он высунул язык и облизнул мою щеку.
— Извращенец! — заорала я и оттолкнула его назад изо всей силы, даже не думая о последствиях. И, как оказалось, сделала правильно — сзади мужика поджидал кинжал Анатоля. Глаза простолюдина остекленели, он так и осел на пол с ухмылкой, а затем упал вперед, стукнувшись лбом.
Анатоль, видя мое шокированное состояние, схватил меня за руку и мы выбежали на улицу. Несколько мужичков стояли в сторонке и опасливо смотрели на нас, явно не желая принимать участие в драке. На улице сразу стало немного легче — прохладный ветер обдувал лицо, но я все еще не могла оторваться от пылающей бойни в харчевне.
Анатоль легонько хлопнул меня по щеке.
— Жюстина. Все в порядке? Ты цела? Он что-то сделал с тобой?
