я должна быть совсем в ином месте. Что, может быть, у меня нет времени… и кто точно так же зашьет раны Вахида. Вытрет ли кто-то пот с его лба, дадут ли воды, когда он попросит.
– Твоя кровь творит чудеса…твоя кровь дает тканям возможность регенерироваться со скоростью звука. Я, конечно, не знаю как бы на нее отреагировал хрусталь…но против серебра она творит чудеса. Удивительно…я исследовала каждую молекулу. Удивительна связь…Я пока не могу проследить цепочку, но я узнаю. Постепенно я все точно пойму.
Она говорила сама с собой, а я ее почти не слышала.
На моих глазах раны ликана затягивались, исчезали шрамы, растворялись нитки.
Когда мы вышли из операционной, она сняла на ходу перчатки и окровавленных халат. К ней навстречу сделал несколько шагов сам король вампиров. Величественный и в тоже время смертельно бледный.
– Как мой внук?
– Кровь аксагола залечила все раны. Потребуется немного времени, чтобы регенерация тканей завершилась и внутри. Думаю, часа через два он сможет отправиться домой на своих двоих.
Я не выдержала и схватила ее за руку.
– Что с Айше? Что с Императором?
Фэй отвела взгляд в сторону, посмотрела на короля, а потом на меня.
– Айше мертва. Ее убили хрустальным клинком прямо в сердце…Девочка только сделала первый вздох своей нормальной жизни, впервые обратилась…А какая-то мразь оборвала ее жизнь.
Фэй снова отвела взгляд в сторону и подошла к зеркалу, умылась холодной водой, промыла руки. А я почувствовала, как по моим щекам катятся слезы и сжимается сердце в болезненных спазмах. Я еще не могла понять, не осознала, что Айше больше нет. Как будто говорят не о ней, а о ком-то другом.
– А император?
Тихо спросила я.
– Не знаю и пока что наши ищейки ничего не докладывают. Император был дважды ранен хрустальным клинком.
– Это смертельно?
– Да…, – ответила она и я пошатнулась, меня поддержал за локоть Воронов, не дал мне упасть.
– Хрусталь смертельно опасен для всех бессмертных. Соприкасаясь с плотью, он выделяет яд, который заставляет раны и плоть разлагаться живьем. Ничто не может остановить гниение и умирание тканей.
– Мне надо туда! – вскрикнула я и схватила ведьму за запястья.
– Это невозможно! – ответил вместо нее король – Уже есть сведения от ищеек. Состояние императора тяжелое. Вся власть перешла в руки его фаворитки и матери его дочерей – Гульнары. А она…она может позволить демону и его шайке взять особняк. Я думаю твари уже окружили периметр.
Я медленно обернулась к королю.
– И никто ничего не сделает? Никто не придет к нему на помощь? – закричала и почувствовала, как грудную клетку буквально разрывает от боли, а в глазах темнеет и я, кажется, начинаю гореть изнутри. Сама начинаю разлагаться будто бы это меня искромсали хрусталем.
– Ну почему никто?
Голос разрывает тишину и заставляет замереть мое сердце. Я резко обернулась и увидела главу Нейтралитета. Он прошел словно тень по больничному коридору. И кажется даже воздух замер и покрылся инеем от его появления.
– Я готов отправить туда пару десятков хорошо обученных нейтралов, чтобы они отогнали демонов подальше от усадьбы и взяли ее под охрану.
– О Боже! Вы это сделаете? Вы реально пошлете туда своих людей?
– Своих убийц ты хотела сказать…и Господу Богу это не имеет ни малейшего отношения. Скорее я не хочу, чтобы пала такая великая династия. Если у кого-то и есть шанс выдернуть императора из лап смерти – это аксагол.
Я рухнула на колени перед Нейтралом и подняла к нему лицо, по которому катились слезы.
– Я буду вашей должницей! Вы сможете попросить у меня всего что захотите!
– Какая пылкая речь! Никогда не нужно давать такие клятвы самому ДЬяволу, девочка. Кто знает, что он может попросить взамен и когда!
– Помогите спасти Вахида и просите что хотите!
– Недавно ты просила меня спасти тебя от него! Что вдруг изменилось…разве его смерть не освободит тебя и твоего сына навсегда?
– Эта свобода будет для меня хуже смерти!
Саркастичная улыбка пропала с его лица, и он подал мне руку, помогая подняться.
– Второе имя женщины – это безумие.
Он повернулся к Фэй…
– Ты проверила то, что я просил?
Она кивнула и загадочно улыбнулась.
– Ты был прав…ДНК показало степень родства.
– Кто бы сомневался, что это семейное.
Я не понимала, о чем они говорят, но видела и чувствовала, что обо мне. Мысли о Вахиде о том, что он смертельно ранен отбивало какое-либо любопытство. У меня не было сил и желания спрашивать, что они имеют ввиду. Но Фэй вдруг обняла меня за плечи и тихо сказала.
– Ты двоюродная сестра Марианны Мокану со стороны матери…потом я все расскажу тебе…потом.
– Вашей жены? – спросила я у нейтрала, и он усмехнулся. В этой усмешке была доля тепла, удивительная для такого жуткого зверя как он.
– Моей жены…
Потом повернулся к Владу.
– Позаботься о сыне императора, защити его и спрячь. Фэй…теперь ребенок ваша забота. Это наследник. Этот мальчик в случае смерти императора должен будет возглавить династию. Там творится адский кошмар. Роксана сослана вон, вся власть в руках этой женщины! И она сделает все, чтобы уничтожить мать наследника и самого наследника!
Он сказал слово «смерти», и я застонала, чувствуя, как вывернулось сердце наизнанку и словно покрылось рваными ранами. Мне придется расстаться с волчонком, с моим маленьким, с моей жизнью…придется оставить его здесь и мысль об этом была невыносимой. Но я не могла бросить его там одного…на смерть, на растерзание.
Нейтрал вдруг повернулся ко мне и взяв меня за руку резко привлек к себе.
– Посмотри мне в глаза, девочка. Я хочу, чтобы ты четко и ясно вспомнила день рождения твоего сына. Вспомнила все до мельчайших подробностей, впустила меня в свою голову и дала посмотреть!
– Николас! – взволнованно прошептала Фэй.
– Я возьму боль!
– Даже у бессмертных есть предел!
– Но не у такой твари как я! Не волнуйся за меня дорогая моя, ведьмочка. Я справлюсь. Я же глава Нейтралитета. Я тварь, которая так просто не сдохнет! Смотри мне в глаза и расслабься…тебе не будет больно если ты раскроешься и доверишься мне. Позволь мне стать твоими глазами и окунуться в твои воспоминания.
Роксана выбежала на улицу, видя, как из машины достают носилки. Она буквально выскочила по ступенькам, спотыкаясь и прижимая руки к груди. Ее единственный сын, ее любимый мальчик. Вся ее жизнь была сосредоточена на нем, замыкалась на нем, принадлежала ему. Ее император, ее надежда на будущее. Любовь к нему абсолютна.
Ради сына она
