Ёлки, мандарины, шампанское…
Энтузиазм кивания сошел на нет, заметив, как округлились глаза лохмача.
– Новый год у вас зимой празднуют? – удивился лесник. – Это ж где такое? У нас в Симорее новый год осенью начинается, когда урожай собрали, аккурат через 2 недели. Да и везде начало года – осенью.
– Где-где? – Маша поперхнулась воздухом.
– В Симорее, – повторил лесник. – Страна наша так называется.
– Ущипните меня, – она судорожно прижала родную сковородку.
– Да уж уволь, – лесник притронулся к набухшей шишке, поморщился и отодвинулся подальше. На всякий случай. Шишка испуганно запульсировала.
Старушка обнюхала Машу, как заправская ищейка и покрутила головой.
– Ох, не думала я, что так скоро всё будет!
– Что скоро? – в один голос воскликнули Маша и лесник.
– Говори, старая, не томи! – поддал ещё мужик.
– Видение мне было этой ночью. Что помочь мне надо будет деве с неба. Схоронить её и её спутника. Вот и думаю – кто ж еёный спутник – ты аль тот? – она качнула головой в сторону двери.
– Не я! – замахал руками лесник. – Я её уже с ним на полу увидал!
– Никакой он мне не спутник! – взвилась Маша. – Так, посидеть только!
– Ага, – хитро прищурился лохмач. – И полежать голяком!
– Не было ничего! И не голая я! – завопила девушка и замахнулась сковородкой.
Лесничий резво соскочил с крыльца и отпрыгнул на безопасное, как он думал, расстояние.
– Так! – прервала их беседу старушка. – Значится так. Ты! – она ткнула пальцем с длинным крючкообразным ногтем в лесника, – закрыл рот и ничего тут не видел! Понятно?
– А чего ж не понять? – пожал аршинными плечами здоровяк. – Мы люди понятливые, соображаем, что к чему. С головой прощаться неохота. Она мне ещё самому пригодиться.
– А ты, – бабка ткнула теперь уже в Машу, – бери свово… спутника и айда за мной!
– Как же я его возьму, если он спит? – возразила Маша и попятилась к двери.
– Растолкай! Некогда мне тут с вами возиться! Дела делать надо, а не языком чесать!
Что-то в тоне бабушки, помеси божьего одуванчика и Яги, нашей Маше не понравилось. Но она не стала спорить, так как окончательно уверилась, что попала в самую, что ни на есть задницу
Еле растолкала сонного парня и, практически повесив его на себя, она вышла из сторожки и поплелась вслед за лекаркой. Тащить гору мускулов было тяжело. Через несколько метров она совершенно выбилась из сил. Парень пытался идти сам, но у него это плохо получалось. Ещё через несколько метров он стал подозрительно принюхиваться к Маше. Девушка залилась краской – ну да, она пахла не фиалками.
– Если ты не прекратишь мне своим носом в шею тыкаться, брошу тебя тут! – прокряхтела она со злостью.
Но было в его «нюхательном интересе» и свои плюсы. Чем дольше его нос торчал около кожи Маши, тем сильней становились его ноги и девушке легче было его тащить. Наконец, они добрались до избушки на краю села. Маша скинула с себя парня и облегченно рухнула рядом с ним в траву. Всё. Дальше сил нет. Она закрыла глаза и блаженно растянулась на теплой земле. Оказывается, это такой кайф! Однако, долго разлеживаться ей не дали – под нос сунули деревянную кружку с горячим травяным отваром.
– Пей! Не бойся, это восстановит силы! – над ней склонилась лекарка и протягивала питье.
С видом великомученицы Маша выпила сладковато-пряный настой. И правда, через несколько минут она почувствовала себя лучше. Попыталась приподняться и сесть. И, если первое у неё получилось, то со вторым вышла проблемка – парень, пришибленный сковородкой, обнял её ноги, положил голову и бессовестным образом спал.
– Бабушка! А нельзя ли и ему влить это волшебное снадобье?
– Зачем? – бабулька примостилась рядышком. – Проспится, сам встанет. А мы с тобой пока думу думать будем. Что делать-то надумала?
Маша задумчиво пожевала травинку. А что делать? Девушка она была разносторонняя, книжки читала разные, про всяких попаданок тоже. Тут и думать нечего – если она в другой мир вот ТАК попала, то назад дороги нет. Можно было бы позаламывать руки и с подвыванием броситься на шею бабуле – «верните меня обратно!» Только смысл какой? Там, дома, её никто не ждал. Даже кота не было. Ирка, конечно, погорюет. Но это пройдет. Да и дорогу назад она не помнит, вернее вперед… нет, все-таки назад… Тьфу. Короче, перемещение между мирами произошло в бессознательном состоянии и координаты она не запомнила. А значит…
– Надо здесь жизнь налаживать. Может, и пригожусь кому.
Лекарка загадочно посмотрела на парня и кивнула.
– А как же? Раз тебя притянуло сюда, значит, это кому-нибудь нужно.
– И что? Часто у вас вот так вот притягивают с других миров?
Всё же какую-никакую информацию надо собрать. Вдруг тут у них есть ассоциация попаданок и попаданцев? Тогда ей прямая дорога туда, к новым узникам этого мира. Интересно, а сколько миров вообще существуют?
Но бабуля оборвала все надежды на сотрудничество с возможными товарищами по несчастью.
– На моей памяти не было ни одной.
Маша огорченно вздохнула – прощай надежда! И да здравствует пипец!
– А вот прабабка моя встречала такую, – лекарка с кряхтеньем поднялась. – Пойдем в избу. Там поговорим.
– А… – девушка глазами указала на парня.
– А ниче. Сам придет, – отмахнулась старая. – Ниче с ним не сдеется.
Маша осторожно выпуталась из сильных рук и побрела вслед за бабулей.
– Ты тута сидай, – лекарка указала на длинную скамью около стены.
Скамья соседствовала с таким же длинным столом.
– Чай кушать хочешь?
– Хочу, – скромно потупила взгляд Маша. Неужели её накормят? – Давайте помогу, что ли! Сижу, как барыня!
Старушка хохотнула.
– Давай! Доставай с погребу кринки с молоком.
Маша в жизни ни разу в погреба не лазила, поэтому с опаской заглянула в темный зев подземной кладовки и на дрожащих ногах спустилась по шаткой лестнице вниз. Ещё она боялась темноты. Но как только нога коснулась первой ступеньки, в погребе зажегся мягкий теплый свет и внутри сразу стало уютно и совсем не страшно. Кроме кринок
