два шарика антистресс, которые я дала ему.
— Понятно.
Мысленная пометка: позже надрать задницу своей паре.
— Он очень милый, так что не держи на него зла. Последняя пара недель у него выдалась тяжёлой. Он оказался заперт со мной, и ни разу не заставил меня чувствовать себя неловко или так, будто я помеха. Он терпеливо объяснял мне про паранормальное общество и рассказывал истории, — бессвязно бормотала Мерин.
Элизабет улыбнулась. Если её пара во время перехода провёл с этой женщиной много времени и не потерял самообладания, он святой.
— Сколько он уже проходит свой переход? — спросила Элизабет.
Мерин внимательно посмотрела на неё.
— Он не хочет, чтобы люди знали.
— Мерин, я всё прекрасно понимаю, я выросла среди вампиров. Кроме того, я его пара и обычные правила на меня не распространяются.
Мерин вздохнула.
— Думаю, пару месяцев.
Элизабет ахнула.
Глаза Мерин широко распахнулась.
— Что?
— Что ты знаешь о вампирских переходах? — спросила Элизабет, ощущая боль в животе.
— Не очень много. Только то, что ему требуется больше крови, чем обычно, и что в конце всего этого он «повысит уровень» как в игре.
Элизабет кивнула.
— У вампиров нет возраста, но это не значит, что они не меняются. Всё в мире меняется. Вампиры проходят два типа изменений. Одно основано на возрасте, происходит где-то около пятьсот лет, и затем каждую тысячу лет. В пределах возрастных переходов изменения в тысячу и пять тысяч лет являются самыми тяжёлыми. Второй тип перехода основан на потребности. Он самый жестокий, потому что именно тяжёлые обстоятельства диктуют изменения, а не естественный ход событий. Мой дядя Магнус прошёл через переход, основанный на потребностях, ещё до моего рождения. В Ноктем-Фоллз до сих пор об этом говорят, он стал неуравновешенным, когда тело набрало силу и мощь, которые ему понадобятся, чтобы стать старейшиной. Оба этих перехода зависят от возраста. Чем старше вампир, тем дольше переход. Чем дольше переход, тем сильнее они становятся. К сожалению, чем дольше переход, тем опаснее он становится не только для вампира, но и для тех, кто его окружает.
Мерин открыла рот, затем закрыла. Какое-то время она молчала, потом подняла взгляд на Элизабет.
— Итак, если Гавриэль в переходном состоянии почти два месяца, он, вероятно, проходит через переход на пять тысяч лет и переход, основанный на потребностях, поскольку на него находит дикость, и что дальше?
Элизабет с трудом сглотнула и откинулась на спинку кресла.
— А то, что тогда мы, возможно, будем жить с самым опасным существом на земле, по крайней мере, пока его переход не закончится.
Мерин улыбнулась.
— Это так круто. Гавриэль и раньше был плохишом, а теперь он как плохиш из Чернобыля.
Элизабет посмотрела на Мерин и моргнула.
— Тебе совсем не страшно?
Мерин покачала головой.
— Сейчас он угрюм и сварлив, но когда я впервые встретила его, когда его переход только начинался, он был очарователен. Гавриэль всегда был добр ко мне.
— Мне нравится, когда он ворчит, — призналась Элизабет.
— Эйдан такой, я знаю, что ты имеешь в виду, — сказала Мерин, проводя пальцем по чехлу ноутбука.
Элизабет посмотрела на голубой Тардис и улыбнулась.
— Мне нравится чехол твоего ноутбука.
Мерин прищурилась.
— Знаешь «Доктора Кто»?
— Конечно.
— Кто играл первого Доктора? — спросила Мерин, с подозрением глядя на Элизабет.
— Уильям Хартнелл. А к чему вопрос? — спросила удивлённая Элизабет.
Мерин облегчённо выдохнула.
— Многие говорят, что любят «Доктора Кто», но когда я спрашиваю, кто был первым доктором, отвечают, Эклестон, и мне хочется кричать. Ты прошла тест. — Мерин просияла. Она казалась довольно милой.
— Ты очаровательна. Открою тебе один секрет — я уже достаточно взрослая, милая, и смотрела «Доктора Кто», когда он впервые вышел в эфир. Моя семья в то время гостила в Лондоне, и я сразу подсела на сериал. — Элизабет чуть не рассмеялась, увидев благоговейное выражение на лице Мерин.
— Это чертовски круто! — воскликнула та.
Элизабет расхохоталась. Она ещё не встречала никого более открытого и бесхитростного, чем Мерин, которая похожа на ребёнка, и это что-то новое.
— Я фанат научной фантастики с тех пор, как она появилась.
— Я пыталась уговорить Эйдана, съездить на DragonCon, но он отказался, сказал, что это будет «логистический кошмар». — Мерин показала пальцами воздушные кавычки.
— Я возьму тебя в следующем году. У меня есть постоянная бронь в отеле в центре города на время DragonCon. Я могу показать тебе секреты мероприятия, которые большинство туристов никогда не видят, — предложила Элизабет.
— Да ты что?! Люблю тебя! — Мерин подпрыгивала на месте.
Элизабет ещё не доводилось встречать того, кому нравилось то же, что и ей. В Ноктем-Фоллз научная фантастика считалась незрелой или смешной. Элизабет обнаружила, что разделяет энтузиазм Мерин.
— И чем же вы все здесь занимаетесь, чтобы не сойти с ума? Колтон собирался отвезти меня в город, но мне почему-то кажется, что теперь этого не будет. — Элизабет положила ноги на оттоманку.
— Я эксперт по интернет-безопасности…
— Хакер, — перебила её Элизабет.
Мерин с улыбкой кивнула.
— Я работаю с Эдэйром. Это брат Эйдана, который руководит учебной академией в городе. А ещё пытаюсь убедить его и совет, что выгоднее распределить стажёров по подразделениям для более практического обучения, чем оставлять их томиться в академии до тех пор, пока не появится вакансия. Если моё предложение будет принято, все тридцать стажёров будут распределены по подразделениям здесь, в Ликонии, и Эдэйр со своими инструкторами сможет приступить к следующей партии. Если проект будет успешным здесь, его примут и в других трёх городах, фактически утроив силы обороны. Они должны принять решение сегодня или завтра, — объяснила Мерин.
— На самом деле это очень хорошая идея. — Элизабет нахмурилась и удивилась, почему они не сделали этого раньше.
— Не надо так удивляться, — пробормотала Мерин.
Элизабет усмехнулась.
— Извини, я не имела в виду, что ты глупа, просто эта идея настолько выгодна, что я удивилась, почему до сих пор не приняли эту практику.
— О, всё просто — здесь никто не любит перемен. Клянусь, они не стали бы менять нижнее бельё, не будь в этом необходимости. Традиция, традиция, традиция. Большинство забыло, почему изначально решилось делать что-то определённым образом. Многие практики нужно перенести в двадцать первый век, — сказала Мерин с явным отвращением.
— И не говори. Я выросла в Ноктем-Фоллз, там практически поклоняются викторианской эпохе. На
