и только одна из этих немногих сейчас была в университете, и она бы не стала…
Распахнув окно, он высунулся по пояс. Холодный утренний воздух обдал тело, и только сейчас Родерик вспомнил, что спал без рубахи. Но Оливии оказалось все равно.
– Ну наконец-то дозвалась. Дик, ты мне очень нужен!
Родерик не мог даже представить ситуацию, которая заставила бы чинную и хорошо воспитанную графиню Сандью кричать под окнами вместо того, чтобы дождаться, когда мужское общежитие откроется, и попросить вахтера позвать нужного человека.
– Сейчас спущусь.
Он торопливо натянул одежду, слетел по лестнице.
– Что случилось? – спросил он у Оливии.
Ее непокорные кудряшки сейчас торчали в разные стороны, наспех сколотые парой шпилек, лицо побледнело. Как бы ни старалась девушка скрывать эмоции, выглядела она встревоженной.
– Мне нужен портал домой. Нужно поговорить с отцом. Немедленно.
– Что случилось? – повторил Родерик, внутренне холодея. Нет, не может быть чтобы что-то случилось с Нори. Он просто только что думал о ней, и разум еще…
«Да, – прорычал дракон. – И я разнесу дворец правосудия по камешку, если…»
«Сайфер»? – оторопел он.
Не сон?
– Дик, – охнула Оливия, заглядывая ему в глаза. Озадаченно моргнула. – Показалось.
Он сжал кулаки, заставил себя опустить веки. Значит, не примерещилось. Не примерещился Сайфер. Значит, не примерещился и страх Нори. И волнение Оливии, которое он ощутил не так четко, но все же уловил.
– Что с Лианор?
– Откуда ты знаешь, что дело в ней?
Эта манера отвечать вопросом на вопрос, подхваченная подругой от матери, раздражала Родерика и в более спокойные моменты, а сейчас и вовсе хотелось зарычать. Он взял себя в руки.
– Догадался.
– Так это ты тот парень, что задарил ее артефактами?
– Я, – не стал отнекиваться он. – Что с ней?
«Сайфер»?
«Откуда мне знать, если истинная связь не установлена? Ей страшно и плохо – это то, что я чую».
Тогда откуда он знает про Дворец правосудия? Впрочем, неважно. Нори арестовали? За что? Она ведь мухи не обидит.
Поправка – не обидит, если ее не задирать. Неужели кто-то вывел девушку из себя настолько, что она серьезно кого-то покалечила, а то и, не ровен час…
Нет. Нельзя строить предположения, пока нет фактов.
– Значит, к тебе она бегала вечерами. Я тебя сама убью, вот только разберусь… – Оливия резко выдохнула. – Извини. Это подождет. Сделай мне портал. Если тебе не совсем на нее наплевать…
Не совсем наплевать? Родерик заставил себя успокоиться. С точки зрения Оливии все и в самом деле выглядело очень некрасиво: парень его положения мог увиваться за простолюдинкой только с одной целью.
– …оставайся, я буду рассказывать отцу, послушаешь. Не хочу тратить время, повторяя дважды.
Не расспрашивая больше, Родерик сотворил портал. Он хорошо помнил ориентиры: дом Сандью был одним из немногих, куда он мог завалиться в любое время суток безо всякого повода. Где рады были ему самому, а не его знакомствам и родственным связям.
Они вышли из портала у самой двери дома, скрытой густыми садовыми зарослями. Оливия коснулась косяка, и дверь сама распахнулась. В вестибюле словно из ниоткуда вырос лакей, поклонился.
– Мне нужно немедленно увидеть папу, – безо всяких предисловий заявила Оливия.
– Его сиятельство изволит почивать.
– Я знаю. Разбуди его, пожалуйста, скажи, что я очень просила. И предупреди, что у нас гость.
Лакей с поклоном удалился, а Оливия потянула Родерика в малую гостиную. За руку, как в детстве, когда, набедокурив, она просила его «постоять рядом», чтобы родители не распекали слишком сильно. Ее держали в строгости. Хотя Родерик был уверен, чета Сандью обожала свою старшую дочь. Как, впрочем, и остальных детей.
– Папе сегодня не на службу, в такие дни он еще спит в это время, – сказала Оливия, устраиваясь в кресле. – Подождем немного.
Родерик, без приглашения сел в другое.
– Нори арестовали? – Страх обжег, словно спросив вслух Родерик превратил предположения в реальность.
«По камешку! И залью все огнем», – взревел Сайфер.
«Уймись! – рявкнул на него Родерик. – Держи себя в руках!»
«У меня нет рук!»
«Значит, держи себя в лапах! Так ты ничем ей не поможешь! Мы с тобой однажды уже поддались эмоциям, и чем это закончилось?»
«Это ты поддался эмоциям!»
«Хорошо, я поддался, эмоциям. Значит, не повторяй моих ошибок, о, мудрый дракон».
Сайфер взрыкнул, уловив сарказм, но – о чудо – заткнулся.
Оливия затеребила черный бархатный ридикюль.
– Откуда ты… Только не говори маме. Она расстроится.
Естественно, расстроится. Родерик и сам расстроился. Если это можно так назвать – ни в одном известном ему языке не было слов, чтобы описать состояние, когда сходишь с ума от беспокойства за девушку, которая тебе очень дорога; в голове сидит дракон, готовый начать бесноваться в любую секунду, а человек пытается совладать и с ним, и с собой, сохранив способность мыслить трезво.
Ему очень нужна будет эта способность в ближайшие часы, и как жаль, что у них с Сайфером не нашлось времени притереться друг к другу. Как и когда дракон пришел к нему – и вскоре покинул.
– Здравствуй, Родерик.
Кассия улыбнулась ему, стоя в дверях. Он поднялся, приветствуя хозяйку дома. Та жестом велела сесть снова.
– Мы соскучились по тебе.
Она обернулась к дочери, та опустила голову. Родерик знал это выражение провинившейся девочки. Кассия покачала головой.
– Оливия, объясни, пожалуйста, почему я узнаю от слуг, что ты дома. И что именно нельзя мне говорить, иначе я расстроюсь?
Оливия порывисто шагнула к матери, обняв ее.
– Я тоже скучала, – шепнула Кассия, прежде чем выпустить ее из объятий. Добавила строже: – Но я настаиваю…
– Мам, я все расскажу. – Оливия снова затеребила сумочку.
– Вечерний ридикюль к утреннему платью… – задумчиво проговорила Кассия, устраиваясь на диване. – Что тебя так взволновало?
– Нет, я специально взяла его. Я все расскажу, правда, только давайте дождемся папу, и я все…
– Поняла, – не дала ей договорить мать. – Хоть один из вас завтракал?
Она кивнула сама себе, не дожидаясь ответа. Потянула за шнур, висевший у дивана. Через несколько минут появилась служанка, неся на подносе блюдо с булочками, масленку и все необходимое для чая. Кассия сама разлила его в кружки.
– Угощайтесь.
Оливия замотала головой, заметно было, что ей кусок в горло не полезет. Сам же Родерик, к собственному изумлению, обнаружил, что жутко голоден несмотря на то, что в это время должен был носиться по полигону… или благополучно спать перед завтраком в первый с начала года свободный от учебы день.
Булочки оказались горячими, масло так и таяло на них.
«Как ты можешь жрать!» – взбеленился Сайфер.
