которому плевать на мнение своего короля? Воспоминание о тронном зале всё ещё смущало его, но воин никогда не слышал, что в Мистаре есть другой Владыка вампиров. Ему подчинялись все разбросанные по миру кланы, не важно, находились они на территории Аштиссы, их королевства, или вне её.
— Если ты надеешься на свою милую татуировку, то совершенно напрасно — она не действует.
— Это невозможно! Её нельзя инактивировать иначе, чем убив меня. А значит, она сработает в любом месте Мистары.
Широкая улыбка вампирши заставила его сердце на мгновение замереть.
— А кто тебе сказал, что ты по-прежнему в своём мире? Добро пожаловать в Ситран, раб. И, как понимаешь, мне глубоко безразлично мнение вашего Стефано, как и его отношения с эльфами, поскольку здесь я — единственная правительница и имеют значения лишь мои желания.
Новость ударила эльфа, словно таран, вышибая дыхание вместе с надеждой. И только сейчас мужчина осознал, что, будучи в тронном зале, прекрасно понимал язык, звучащий для него совершенно незнакомо, хотя теперь вампирша общалась с ним на эльрэа. Не его мир! Значит, всё бессмысленно. И что самое обидное, вампирам Мистары ничего не грозит: тело вместе с татуировкой исчезло из пределов родного мира, что и покажет поисковое заклятье. И никому в голову даже не придёт, что причина исчезновения — перенос его в другой, а не смерть. Их маги не могли ходить между мирами, хотя и знали о их множественности. Для отца и всех остальных он теперь мёртв. Неизвестно где, неизвестно как, но мёртв.
Он готов был сломаться, согнуться под тяжестью непреодолимой судьбы. Но наткнулся на внимательный взгляд вампирши. Сдаться на потеху этому монстру в кукольной оболочке? В Бездну! Эль выпрямился и с вызовом уставился в алые глаза. Девушка, однако, лишь рассмеялась — довольно, как показалось эльфу. Нежный голос, приобретший какую-то вкрадчивость, поплыл по комнате.
— Любишь вызовы, мальчик? Ммм… Пожалуй, позволю тебе немного посопротивляться. Пока мне не надоест. Я озвучу правила — исключительно ради того, чтобы понимал, за что наказываю, когда будешь их нарушать. А ведь ты будешь, я права? Права. Итак. В моём присутствии ты находишься только на коленях, всегда. Исключение — если мы куда-то идём, во время движения. Но и то, я могу захотеть, чтобы ты полз за мной на четвереньках, — мужчину передёрнуло от представшей перед глазами картины. — Обращаясь ко мне, отвечая на вопрос, всегда добавляешь «хозяйка», взгляд должен быть обращён в пол. Без разрешения ты из этих комнат выйти никуда не сможешь. А поддерживать здесь порядок — отныне твоя обязанность. Как видишь, правил не так и много, и они не особо сложные. Но, как уже сказала, за их нарушение будешь наказан. Тебе не понравится, поверь.
Дэйна смотрела, как внутри кипит её раб и предвкушала. Гордость и аристократическая спесь — наихудший враг при нахождении в плену. Скоро мальчик это поймёт. Но не сломается, нет, а вот прогнуться ему придётся — не производит эльф впечатление идиота, следовательно, разберётся в происходящем быстро. А своё наслаждение Дэйна получит, несомненно. Спектр наказательных и пыточных заклинаний очень широк. Даже с учётом того, что придётся исключить все, наносящие серьёзный физический ущерб. Впрочем, заклинания ментальной магии в этом плане ещё хуже.
— Ну и, поскольку ты уже нарушил одно из правил, я с радостью тебя за это накажу.
Эти вкрадчивые нотки в прелестном голосе теперь вызывали дрожь. Но Эль не собирался идти на попятную — он выдержит. Знание, что он доставит ей удовольствие, как сопротивлением, так и покорностью, бесило неимоверно, но из двух зол воин выбирал гордость. А боль можно перетерпеть.
— Как бы ты ни наказывала, вампирша, я не боюсь. В том числе — боли.
— О, новое нарушение? Неправильное обращение. Ты просто радуешь меня, мальчик.
Нет, ну это ж надо быть таким придурком? Гордость он решил показать, твёрдо смотря в глаза врагу! И только попав вновь в плен алого взгляда, Эль вспомнил, что с ним творила вампирша в тронном зале. В этот раз слова она не применяла, но молчаливый приказ и без этого неумолимо пригибал его к полу. Вот только глаз оторвать он не смог, вскоре оказавшись в очень неудобной и унизительной позе: на коленях, опираясь на полусогнутые руки, отставив задницу и прогнувшись в пояснице, да с задранной вверх головой — взгляд вампирши так и не отпускал. Когда мужчине стало казаться, что шея сейчас не выдержит и всё же сломается, его наконец «отпустили». И, к собственному ужасу, Эль испытал почти благодарность к своей мучительнице. В таком ракурсе требование не смотреть в глаза выглядит скорее спасением, нежели ущемлением прав.
Только на этом всё не закончилось. Он понял, как наивно было бы так думать, когда тело затопила такая волна ломающей и разрывающей внутренности боли, что крик почти тотчас же сорвался с губ. И как бы ни пытался эльф мысленно приструнить себя, презирая за слабость, недостойную воина, тело совершенно не хотело слушаться разума, продолжая извиваться на полу и исторгать жалобные звуки. Священный Лес! Почему, ну почему же ему так больно⁈ И как бы его ни учили терпеть боль, отстраняться от неё, но, оказывается, существуют вещи, с которыми ничего подобного не получается по определению.
Следя за корчащимся в болевой агонии телом, Дэйна думала над последними словами эльфа. Не боится он боли. Боль, она может быть такой разной… А заклинания ментальной магии часто дают весьма интересные эффекты. Например, полную беззащитность и чересчур острое восприятие любого воздействия. К тому же после наказания включится приказ не причинять себе вред действием или бездействием, клеймом закреплённый на всех слоях ауры, и парня будет колотить от одной только мысли ослушаться. Но ещё немного на поиграть его упрямства наверняка хватит. А ещё, того, кто не боится боли, всегда можно научить её любить. Вечно юная вампирша улыбнулась и деактивировала заклинания, наблюдая за свернувшимся в клубок и мелко подрагивающим эльфом.
— Продолжим? Если через минуту не примешь должное положение, я буду знать, что ты готов к новому кругу наказаний.
Должное положение? Эльнарион лихорадочно пытался сообразить, о чём говорит вампирша, пока в памяти резко не всплыли озвученные недавно правила. В её присутствии стоять на коленях. Не смотреть в глаза. Называть хозяйкой. Три нарушения, за которые его сейчас наказали. Священный Лес, дай сил всё это вынести! Вот только Лес остался в родном мире и, как бы эльф не презирал себя за слабость, стойкости, чтобы вынести ещё одно наказание, просто не было. Опираясь на подрагивающие руки, Эль перекатился на колени, устроив на них ладони, и уткнулся взглядом в пол, ожидая дальнейших приказов и… ненавидя себя за появившиеся вдруг чувства к хозяйке. Если страх был вполне логичен и уместен, то как оправдать перед собой же мелькнувшее восхищение её силой, совершенно непонятно.
Вампирша тихо рассмеялась и послала слугам мысленный приказ накрывать на стол. Потом кинула рабу приготовленные заранее тонкие штаны.
— Неплохо. Ещё раз подтверждается правило о том, что, чтобы чему-то научить, надо просто подобрать правильную методику и мотивацию. А теперь встань, оденься и иди за мной.
Элю сейчас ничего не оставалось, как выполнить приказ, да и какая-никакая одежда была очень кстати, давала, пусть иллюзорное, но чувство некоторой защищённости. Вот потом, когда вновь наберётся сил и воспоминания поулягутся… Они прошли через несколько комнат и оказались в небольшой столовой. С ума сойти, а он думал, что вампиры питаются только кровью. Но роскошно сервированный стол опровергал эту информацию — не для него же, в самом деле, так старались? Впрочем, что он знает о вампирах другого мира? Девушка между тем села во главе стола и внимательно посмотрела на эльфа. Когда её губы начали раздвигаться в улыбке, мужчина спохватился и опустился на колени рядом с креслом. В животе предательски тихо заурчало. Боги, когда же он ел в последний раз? Кажется, хозяйка нашла ещё один способ его помучить — от вкусных запахов даже голова начала кружиться.
— Подвинься ближе к креслу, ещё. Очень хорошо. Ты ешь животную пищу?
От удивления Эль
