Но несмотря на всю стройность действий, рациональность и выдержку, сердце изнывало, словно бы пронзенное ядовитым кинжалом. Я знал, что моя жена жива, ведь иначе давно погиб бы сам. В ту же секунду, как остановилось бы ее сердце. Но Чароит была так далеко, а я преступно бездействовал, не помчавшись спасать ее в миг, когда понял, в чьих руках она находится.
Я знаю, что брат ее не тронет. И так же знаю, для чего она ему. Он поступил умно, сыграв на единственной моей слабости. И, видят боги, я сотру с лица этого мира все, что дорого ему — просто, потому что он покусился на мое. Нет смысла больше сдерживать дракона, которого я подавлял все эти годы. Он постепенно выкарабкивается наружу, потягивая затекшие мускулы и расправляя кожистые крылья — и я не собираюсь его останавливать. Может, я перестану быть генералом хен Демиром... Но я буду отныне Кассаром, сильнейшим из драконов, тем, у кого отняли самое дорогое, и мой враг еще горько пожалеет о том дне, когда посмел дотронуться до моей любимой.
***
Чароит
- Почему на тебе нет ни единого шрама?
Сарракс поднимает на меня угрюмый взгляд. Снова. Кажется, мои вопросы уже начинают ему надоедать.... Но теперь, по крайней мере, после сытного ужина и пары бокалов вина, он отвечает на них несколько охотнее, чем прежде.
- Потому что я никогда не сдерживал свою магию, Чароит, - поведя плечом, словно стремясь избавиться от противоречивых эмоций, отвечает он.
- Что это значит? Сдерживал... магию?
- Ты всегда так много болтаешь?
- Всегда. Так что это значит?
- Драконы - не люди. Облик, что ты видишь перед собой - личина, которую надевает зверь, но никак не наоборот. Кассар же всегда считал иначе. Он сам себя изуродовал, изнуряя годами, за что и поплатился.
Откинувшись на мягкой шкуре, воин вытягивает ноги и подкладывает руки под голову. Наиболее расслабленная и уязвимая поза... Нож, что я спрятала в потайном кармане платья, словно бы незримо тяжелеет, напоминая о себе. Несколько нервно сглатываю, гоня прочь столь ужасные мысли.
Огонь в очаге потрескивает, словно настоящий. Обвожу украдкой взглядом комнату снова, пытаясь представить, как Сарраксу удается вот так жить и ведь он такой не один. Кто знает, сколько ходов в этих подземных пещерах, и сколько в них скрывается еще таких же драконов. Если они время от времени нападают на Серые земли... И если смогли устроить переворот... От воспоминаний о последнем сердце вздрагивает, замирая в груди.
- По твоему приказу убили императора? — тихо, не скрывая грусти в голосе, спрашиваю я.
Сарракс безмятежно прикрывает глаза. Сейчас он выглядит наименее опасно, так, словно мы с ним могли бы быть на одной стороне.
- Не совсем. Скажем так... Я воспользовался ситуацией.
- А кто тогда?
- Ты слишком любопытная, Чароит. Особенно для девицы в твоем положении.
Поджимаю губы — от досады. Интересно, этим братцам обоим вредность передалась еще в утробе? Или это исключительно драконья черта?
Придвигаюсь ближе, словно бы невзначай огибая грубо сколоченный из досок дастархан, за которым мы ужинали, чтобы сесть рядом с Сарраксом. Черты его лица, острые, словно высеченные из камня, сейчас выглядят так расслабленно... Что я почти готова поверить, что принадлежат они мужчине, который мог бы стать моим другом. Но никак не врагом.
- Но ведь я и впрямь спрашиваю из любопытства, - тихо говорю я.
Мужчина приоткрывает глаза, бросая на меня взгляд, полный тепло-золотистых искорок. До чего легко сейчас представить, что передо мной Кассар... И что нет никаких войн, сражений, плена, недругов, только я и мой муж, наш домашний очаг и бесконечная нежность, что я испытываю к супругу.
Но нет. Видимо, боги наказывают меня за что-то... Раз я вынуждена в который раз проглатывать боль от невозможности что-либо поделать со своим положением.
- Тамали нажил себе достаточно недругов, - наконец отвечает Сарракс, снова закрывая глаза. Тень от его ресниц дрожит на смуглых щеках из-за отсвета от всполохов пламени. - Сильнейшие мира сего обжигаются на уверенности в собственной неуязвимости.
Не знаю, отчего, но внутри меня отчего-то вспыхивает возмущение, вызванное его словами.
- А что до тебя? — говорю чуть громче, с вызовом, — Ты ведь тоже в своей уверен, не так ли?
Дракон отвечает не сразу. Снова открывает глаза. На этот раз смотрит на меня куда серьезнее и внимательнее, словно бы изучая, пытаясь рассмотреть все то, что не видел до этого. Под таким пристальным вниманием моя смелость снова куда-то теряется... Но я выдерживаю эту молчаливую схватку, не отводя своего взгляда ни на секунду.
- Мне, безусловно, лестно сравнение с Солнцеликим, — без капли иронии в голосе отвечает Сарракс, И то, что ты включаешь меня в ряды величайших воинов.
- Я не...
— А что до моей неуязвимости, - резко повысив голос, мужчина не дает мне договорить, - Ты можешь целиться вот сюда, - с этими словами он дотрагивается рукой до основания своей шеи, там, где бьется пульс, Кинжал войдет легко, а смерть будет быстрой. Даже у такой слабой девчонки получится.
Снова положив руки под голову, Сарракс прикрывает глаза, словно бы нарочно подставляя мне шею. Возмущение и стыд в моей груди достигают своего предела. А я-то думала, что смогла незаметно умыкнуть оружие, чтобы потом им воспользоваться... Оказывается, он все время об этом знал. Более того - нарочно теперь дразнится, зная, что у меня ни за что на свете не получится на него напасть.
Да и не способна я на столь хладнокровное убийство.
- Ну и чего ты медлишь? Я же показал тебе свое самое уязвимое место, слышу легкую усмешку в голосе дракона. - Сейчас лучший момент, чтобы воспользоваться возможностью прикончить меня и попытаться сбежать. Или ждешь, пока я усну?
- Я не собираюсь тебя убивать, вздыхаю наконец я.
— Тогда для чего стащила нож?
- Для защиты, - ворчу я, проникая в потайной карман и доставая лезвие обратно. Кладу кинжал прямо на грудь мужчины — и не успеваю убрать руку, как он тут же перехватывает ее своей, крепко обхватывая пальцами и прижимая к себе.
- От меня? - пронзительный, жгучий взгляд. Сарракс даже на локтях приподнимается, приближаясь ко мне. - Глупая, я последний, кто причинил бы тебе вред на сотни миль окрест. А от остальных крохотный ножичек не поможет.
Вместо ответа пытаюсь выдернуть руку, но у меня не выходит. Еще одно хищное движение и дракон рывком привлекает меня к себе, приподнимаясь окончательно, и я сама не понимаю, как вдруг оказываюсь прижата к шкуре его телом, не способная пошевелиться.
В груди зарождается странное, незнакомое чувство. Очень сильное... Ярость. Стремление себя защитить, несмотря ни на что. Должно быть, оно отражается в моем взгляде... Потому как еще немного - и мои эмоции точно выйдут из-под контроля.
- У тебя не выйдет, - мужчина выдыхает мне это прямо в лицо. - Даже не думай о побеге. И о том, чтобы запудрить мне мозги своими разговорами. Это опаснее, чем ты думаешь, птичка.
7. Птичка на свободе
От обращения подобным образом у меня и вовсе темнеет перед внутренним взором. Возмущение достигает своего предела... И, зажмурившись, я изо всех сил стараюсь оттолкнуть Сарракса от себя. Вкладываю в этот удар ладошками все свое негодование...
Что-то происходит. То, чего я вообще не могла ожидать. Гнев, что обжигал меня изнутри, словно бы трансформируется во что-то иное, растекаясь по всему телу, высвобождается, сметая все на своем пути, заполняет собой пространство и вместе с ним мое сознание будто бы тоже расширяется, множится, вынуждая покинуть пределы разума. Когда я распахиваю глаза, запоздало понимаю, что вижу. Вспышка фиолетового огня, удар, отброшенное в сторону тело дракона... Со стены со звоном падает оружие, книги разлетаются в стороны, стол ломается пополам под Сарраксом, а огонь в очаге приобретает лиловый оттенок.
Страх сковывает меня в ту же секунду, вслед за тем, как уходит моя ярость, целиком и без остатка. Я не понимаю, что натворила. Но пары мгновений, которые я трачу, чтобы склониться над бездыханным драконом, мне хватает, чтобы убедиться, что он жив. Кто знает, когда он придет в себя... Нужно спешить. Мысли бьются встревоженными птицами внутри головы, подталкивая вперед:
