столовую, которая располагалась на летней веранде первого этажа. В стекло бились жирные мухи, оставляя едва заметные разводы. За столом с белой скатертью сидела Дризелла, и теперь мне удалось разглядеть ее лучше. Вторая сводная сестра и вполовину не обладала красотой Золушки: угловато-худая, она напоминала скорее бракованную куклу. Хотя, наверное, в этом мире я выглядела так же несуразно.
— Ты почему все еще не одета? — спросила Дризелла, округлив глаза.
— Не успела.
Элла осталась стоять в дверях, поэтому я тоже не спешила садиться за стол. К тому же было накрыто всего три места: одно для Дризеллы, второе для меня, а третье…
— Что за столпотворение?
Сердце пропустило несколько ударов то ли от радости, то ли от ужаса. Эти язвительные интонации я бы узнала из тысячи: они заставляли холодеть внутренности каждый раз, когда приходилось заходить в гости к Жене.
— Вы. — я повернулась, встречаясь взглядом с Роксаной. — Это правда вы.
Женькина тетка стояла передо мной с невозмутимым выражением на лице. Вокруг ее головы почти клубились грозовые облака, настолько жуткая аура окружала фигуру женщины.
Она казалась другой, более статной и могущественной, но все-таки была частичкой моего мира. Поэтому я едва сдержалась, чтобы не вцепиться в нее.
— Вы знаете, что происходит, да? Женя тоже здесь? Какое счастье, что я не одна в этом кошмаре.
Надежда, такая яркая надежда взорвалась фейерверком в груди, заставив задохнуться.
— Анастасия, дочь, ты в своем уме? — Роксана раздраженно отмахнулась от меня и прошла к столу. — Ты сегодня выглядишь неопрятно, а говоришь странно. Наверное, стоит вызвать лекаря.
— Вы издеваетесь?
— Следи за языком, — ее глаза рассержено сверкнули, — что за вздор ты заставляешь меня слушать?
Я ошарашенно опустила руки и почти заплакала от разбившихся ожиданий.
Роксана меня не узнала, и ни один мускул на ее лице не выдал, что она играет роль или притворяется. В этом мире я была ее дочерью, и это очередная насмешка от ведьмы: подсунуть мне человека из реальной жизни как напоминание, что она, эта настоящая жизнь, у меня все-таки была, пока ее не отняли.
— Не стой, садись завтракать, — добавила Роксана более мягко, — ну же.
Я почти неосознанно опустилась на стул и вперилась взглядом в чайный сервиз: выцветшие незабудки на боках чашек словно насмехались надо мной.
— Она сегодня ведет себя странно, — пожаловалась Дризелла, — утром вопила и Люцифера напугала, потом еще с Золушкой шушукалась.
— Что с тобой случилось? — спросила Роксана, и я поежилась от ее тяжелого, давящего внимания.
Элла, до этого гремевшая подносами в стороне, замерла, тоже прислушиваясь к моему ответу. Казалось, все в этом сказочном мире застыло в ожидании моих слов: и плющ, и особняк, и даже мухи зависли в воздухе.
— Мне приснился плохой сон, — ответила я с вызовом. — До сих пор не могу прийти в себя.
— Что ж, — Роксана взяла нож, чтобы намазать масло на хлеб, но даже это простое движение заставило меня напрячься. Жуть, мало того, что тетка Жени мне в реальности в кошмарах являлась, так теперь еще и в сказке в покое не оставит. — Быстрее приходи в себя, со дня на день мы отправимся примерять платья. Золушка, — тверже обратилась она, — где завтрак?
— Сейчас, — Элла подошла с большим подносом и начала выставлять тарелки с кашей. Управлялась она ловко и почти грациозно.
— Что у тебя на щеке? — неожиданно спросила Дризелла, дергая ее за юбку, — опять зола? Какое убожество, и как тебе не стыдно показываться нам в таком виде.
Элла сразу же коснулась своей щеки, пытаясь стереть грязь, и покраснела. Дризелла рассмеялась, Роксана не сказала ни единого слова, а я вдруг ощутила значимость этого момента, даже мурашки по спине пробежали.
Вот она, ключевая сцена, которая олицетворяла всю жизнь несчастной Золушки. Все начиналось здесь. Может, именно это привело сказочных Анастасию и Дризеллу к болоту? Только вот я лягушкой становиться не собиралась.
— Ты просто завидуешь.
Роксана и Дризелла перестали жевать. Они действительно походили на настоящих мать и дочь: та же мимика, те же движения. Элла нахмурилась, и в ее глазах я прочитала немой вопрос.
— Что? — переспросила Дризелла.
— Ты завидуешь. — я отодвинула от себя тарелку, потому что каша, маячившая перед носом, вызывала лишь тошноту. — Даже если бы Элла искупалась в саже, она все равно была бы намного красивее тебя.
Повисло гробовое молчание, но я могла поклясться, что слышу, как медленно и со свистом вскипает Дризелла. Она хотела что-то ответить, но Роксана ее опередила.
— Немедленно извинись перед сестрой.
— Или что? — я ухмыльнулась, — меня тоже заставишь прислуживать? Ты ведь так поступаешь с неугодными дочерьми.
— Да что же это такое, — Роксана перевела дыхание, полностью шокированная, — что на тебя нашло?
— Озарение.
Я поднялась со стула и направилась прочь из столовой. Взгляды прожигали спину, ну и пусть. Нет никакого смысла оставаться на стороне злодеев, когда можно примкнуть к герою и погреться в лучах его неминуемого счастливого финала.
Элла догнала меня в коридоре и, обхватив за предплечье, заставила остановиться. Ее голубые глаза сияли благодарностью, а еще наигранно щенячьим восторгом.
— Спасибо, — прошептала она, — сначала я тебе не поверила, но спасибо, что заступилась.
— Не за что. — Я мягко отстранилась от нее. — Скажи, если будет нужна помощь, а сейчас мне необходимо отдохнуть.
Я примерно помнила, где находится комната Анастасии, и собиралась переодеться и собраться с мыслями, а еще мне требовалось одиночество, чтобы хоть немного расслабиться. Нервозность и паника выматывали.
— Это ты скажи, если будет что-то нужно, — с готовностью сказала Элла, — я сделаю все, что захочешь.
— Лучше иди покорми своих мышей и птичек, увидимся позже.
Элла нехотя отпустила мою руку и продолжила стоять, неотрывно следя за тем, как я поднимаюсь по лестнице. Ее взгляд не прожигал, как взгляды Дризеллы и Роксаны, но он ввинчивался в позвоночник и оставался в костях, так что на последних ступенях я почти бежала.
Просто показалось, просто нервы.
Это же Золушка, одна из самых беспомощных сказочных принцесс, она не может вызывать ничего, кроме умиления, но я все равно выдохнула с облегчением, когда заперлась в комнате и позволила себе поверить, что нахожусь в полной безопасности.
Побеждена, но не сломлена
Элла танцевала на кухне, тихо мурлыча незнакомую мелодию. Я остановилась в проходе, завороженная ее изящными движениями и голосом. Она меня не заметила, продолжая переставлять чашки и протирать стол, при этом взгляд ее оставался пустым, лишенным осмысленности, и было что-то в этом отталкивающее, пугающее, словно она балансировала на грани
