семье герцога, с самого детства родители в ней души не чаяли, потакая всем капризам избалованной дочери. Подобное воспитание наложило отпечаток на характер девушки — она была невыносима. Для нее, как и для других подобных детей не существовало никаких запретов, они росли с мыслью, что важна только их жизнь и их собственное мнение. Когда пришло время поступать в академию, родители подошли к выбору учебного заведения с полной ответственностью. Они хотели, чтобы их чадо получило самое лучшее образование.
При поступлении в любую из магических школ первым делом ученика проверяют на наличие магии и измеряют силу его дара.
Пенелопу проверял сам ректор нашей академии, так как являлся давним другом семьи девушки. К его ужасу она оказалась носительницей очень редкого дара, который не проявлял себя уже очень много тысячелетий. Дар — хаоса. С ним нельзя совладать или договориться, он не поддается подчинению. Все, что оставалось — заблокировать носителю его способности. Прямо в зале, где проходила церемония проявления дара, ректор нацепил на Пенелопу блокаторы магии и поспешил к ожидающим вердикта родителям девушки.
Отец и мать Пенелопы были убиты горем, они не понимали, как смогут вернуться домой со своей бракованной дочерью, и тогда ректор предложил им оставить ее здесь в академии. Он прекрасно понимал, что сделать из нее настоящую горничную вряд ли удастся, но всеми силами хотел помочь друзьям.
Так Пенелопа оказалась в библиотеке. Все, что от нее требовалось, проверять наличие бытовых заклинаний и не попадаться никому на глаза. Сначала ее поселили в корпус к другим служанкам, но вскоре перевели сюда, на чердак. Ужиться со взбалмошной девицей не мог никто, а свободных комнат в доме для прислуги не было. Ее переселение в здание библиотеки, было единственным спасением остальных девушек от гадкой соседки.
К сожалению, после того, как семья от нее отказалась, характер девушки поменялся в еще более худшую сторону. Привыкшая жить в роскоши, она восприняла предательство родителей очень тяжело, всеми силами желая отомстить когда-то самым близким людям.
— Родители действительно поступили бесчеловечно! Любили, баловали, а потом бросили, — перебила я хранителя. — Неужели им легче сказать, что их дочь уборщица, чем то, что она носительница плохого дара?
— Из академии родители Пенелопы уехали с вестью о том, что их дочь погибла во время церемонии проявления дара. К сожалению, редко, но такое случается.
— Офигеть, — ошарашенно выдохнула я. — Да тут бы кто угодно озверел! Как можно было так поступить с родной дочерью? Бедная девочка, куда же она пропала…
— Не знаю. Я тоже считаю поступок родителей Пенелопы недостойным, но ты сильно ее не жалей, более черной души я не встречал за всю свою жизнь. Да и после нее, — подумав добавил призрак.
— Не могу не жалеть, — отрицательно покачала я головой. — Не она виновата, что стала чудовищем, а те, кто ее такой вырастили. Ты пойми, нельзя родиться злодеем или самаритянином, нужно им стать! Те, кто с самого начала были виноваты в ее поведении, просто бросили ее на произвол судьбы, как поломанную вещь, не оправдавшую их ожиданий.
— Я понимаю, о чем ты, — грустно согласился призрак.
Вздохнув, я углубилась в свои мысли, которые невежливо прервал мой неожиданно забурчавший живот.
— Простите, — выдохнула, покраснев. — Меня просто не покормили.
— Ой, что ж это делается! — приложив прозрачные ладони к щекам возмутился хранитель. — Голодом удумали заморить! И когда ты последний раз ела то?
— Ну точно не сегодня, — честно призналась я. — А может даже и не вчера. Я не помню, если честно.
Призрак взметнулся к потолку, резко влетев в один из книжных стеллажей. Из недр библиотеки послышалась возня и странный звон. Спустя минуту напротив меня, прямо на невысоком столике возникла чашка с дымящимся чаем и блюдечко с печеньем.
— Нам повезло, что нынешний библиотекарь любит похрустеть печеньем во время работы, — по-доброму улыбнулся вновь появившийся хранитель. — Иначе пришлось бы тебе ждать утра.
— Ночью тоже нельзя выходить? — спросила я, разламывая задеревеневшее угощение.
Видимо библиотекарь не мог себе позволить свежие лакомства к чаю, но я и этому была безумно рада, так как от голода уже начало сводить живот.
— Тебе нельзя, — кивнул призрак. — У тех, кто живет в доме для прислуги, есть особое расписание, когда они могут выходить для того чтобы, навести порядок в академии. Практически весь персонал работает по ночам в строго определенные часы. В это время ученики находятся под замком в своих комнатах.
— Получается, я здесь пленница? — воскликнула я.
— Можно и так сказать. К сожалению, только тебе нет места в этом мире. Без магии ты пропадешь, а с магией уничтожишь все живое. Здесь о тебе заботится ректор, а там опасный и чужой для тебя мир.
— А вдруг с ректором что-нибудь случится? Что тогда будет со мной?
— Да что с ним случится-то? — усмехнулся хранитель. — Он всех нас переживет. Драконы, видишь ли, живут очень долго.
— Драконы? Ректор дракон? — подскочила я, уронив недоеденное печенье на пол.
— А что тебя так удивляет? Драконы, конечно, создания редкие, но вряд ли ты о них раньше не слышала.
— Хранитель, а как вас зовут? — Откинувшись в кресле, спросила я.
— Хранитель и зовут, — радостно заявил призрак. — Своего имени при жизни я не помню. Так чего тебе плохо-то стало? Боишься драконов?
— Не знаю, — покачала я головой, все еще пытаясь прийти в себя. — В моем мире их нет.
— Нет? — Грустно повторил призрак. — Это, наверное, очень скучный мир. А кого еще у вас нет?
— У нас кроме людей никого не водится, если вы об этом. А драконы и прочие сказочные создания живут только в книжках.
— Какой неинтересный мир, — задумчиво прошептал хранитель с тоской глядя на меня.
Я подняла голову и бросила на хранителя хмурый взгляд.
— Меня все вполне устраивало. А есть способ вернуть меня обратно? — Подскочив с кресла, спросила я. — Назад в мой мир и в мое тело? Это возможно?
— Ну здесь тебе сможет помочь ректор, только драконы способны перемещаться между мирами. Может стоит ему рассказать, что в тело Пенелопы попала чужая душа?
— Не стоит, — отмела я эту идею.
— Ты не сможешь долго притворяться. Пенелопа вела себя ужасно, трудно такое повторить, если специально этому не учиться.
— Ректор думает, что я потеряла память. Точнее он решил, что одно из заклинаний выжгло мне все воспоминания. Притворяться мне не придется. А рассказать о себе я смогу только тогда, когда буду ему доверять.
— А мне стало быть доверяешь? — расплылся в улыбке призрак.
— Доверяю, — усмехнулась я, — Выбора-то у меня не было.
