Что, объяснять, что сестра мыла полы и трудилась в замке день и ночь? Нет уж, обойдутся. Да и вообще, не стоит много болтать…
Леди-дуэнья укоризненно покачала головой и прохладно обронила:
– Вы бы не горячились так, милочка…
– Вы правы, – виновато признала Фалина, – простите, и лучше ничего не говорите её величеству. Я просто очень волнуюсь.
– Я понимаю, – сказала леди мягче и погадила Фалину по руке. – Придется трудиться всю ночь, и столько соперниц! Лучшие девицы королевства! О, это волнительно, я понимаю. Хотела бы я взглянуть на кружево, которое будет достойно королевского приза!
Фалина не сразу поняла. Она серьезно?.. Да пропади оно, это кружево вместе с королевскими призами!
Скорее бы добраться до Лисса, что ли!
Азельму изуродовали, но король пожалел её. Он танцевал с ней! И накажет виноватых?..
Он не злой.
Она обрадовалась, когда карета, наконец, миновала городские ворота, а потом и ворота замка…
Глава 23. И слушайте
Обе кареты в окружении стражи одна за другой подъехали к боковому входу, Конан гарцевал верхом рядом. Дверца распахнулась, Фалина с помощью лакея выбралась наружу, леди-дуэнья следом. Конан тут же подошёл.
– Вы не устали, дорогая? – обратился он к Фалине, сияя улыбкой.
– Ах, вы такой заботливый! – пропела леди Гуин. – И вы с ней такая красивая пара!
Вот не было печали…
Фалина искоса наблюдала за другой каретой – вот стражники распахнули дверку, Гантер не торопясь вылез, притопнул ногами по мерзлой брусчатке, встретился взглядом с Фалиной, коротко и мрачно посмотрел в упор и отвернулся. Это было невыносимо.
Оттолкнув руку Конана, который сделал попытку её удержать, она подбежала – стражники двумя копьями преградили ей путь, она схватилась руками за копья, крикнула.
– Гантер, это не я! Клянусь тебе. То есть я… я не нарочно! Это колдун прошёл по моим следам… он видел нас обоих… Гантер…
О да, они виновата, конечно. Лучше бы не возвращалась! Он предлагал.
Он снова взглянул, слабо усмехнулся, покачал головой. Потом…
Взгляд у него стал горячий, как расплавленный мёд. И ей пришлось вздохнуть, глубоко и судорожно. Выдохнуть.
К ним спешил колдун.
– Вам нечего бояться, леди, – заявил он, – мы разобрались, нам все известно. Этот человек больше не причинит вам вреда. Отойдите, леди…
И он опять усмехнулся. Он, Гантер…
Он смотрел куда-то позади неё. На Конана? Она быстро обернулась.
Да. Гантер и Конан буравили друг друга глазами, казалось – искры сейчас полетят. И кажется, они не видели пока ещё кое-кого.
Короля. Король стоял на лестнице выше, и двое лордов позади него. Король смотрел…
На них. И на неё.
– Ваше величество! – воскликнула она и присела в низком поклоне, подхватив юбки – монастырская дрессировка юных дев тоже на что-то годилась.
Остальные тоже заметили короля и принялись кланяться. Кроме стражи и Гантера – этот поклонился позже всех, с какой-то картинной сдержанностью и все с той же легкой усмешкой на губах. Король ответил ему холодным, и, пожалуй, пристальным взглядом, и стал спускаться – он двигался легко, со звериной грацией, почти не слышно. Остановился напротив Фалины.
– Добрый день, эссина Калани. Ваша сестра беспокоилась и уговорила послать за вами. Вам тоже полагается приглашение на кружевное состязание, которое затеяла графиня Карри. У вас все хорошо? Азельма напрасно волновалась?
И то, как он небрежно и как-то мягко упомянул Азельму, было немного странно. А он улыбался.
– Да, ваше величество. Но станет ещё лучше, если вы исполните мою нижайшую просьбу… – её даже в жар бросило от волнения.
Вот, сейчас…
– Если вы об отмене вашей помолвки, но нет, эссина, – прервал её король, – Мой отец тоже избегал вмешиваться в настолько семейные дела. Только в самых крайних случаях. Особенно если учесть, что ваших родителей нет в живых. Их воля заслуживает уважения, не правда ли?
– О, ваше величество, – она отважно взглянула прямо в глаза Ильярда, – выходить замуж придётся мне, а не родителям, которых я, поверьте, глубоко уважаю.
– Ваше величество! – Конан поспешил подойти, – моя невеста расстроена, и она вообще, её нрав неустойчив, как известно. Прошу вас не придавать значения её словам, ваше величество!
– Убирайтесь вон! – прошипела Фалина, – я не с вами разговариваю! Прошу прощения, ваше величество!
– Да, вижу, про неустойчивый нрав все правильно, – кивнул король, с любопытством глядя на девушку.
Она разрумянилась, глаза сверкали. Ей это очень шло.
– Прощаю, раз просите, – сказал он. – но ответ вы слышали. Нет. Не вижу ни малейших оснований расторгать ваше помолвку. Ваш жених, человек разумный и хладнокровный, вам подходит чрезвычайно. Все Трои этим славятся, верно?
– Разве вы можете с одного взгляда судить о том, что мне подходит, ваше величество?! – не выдержала Фалина, совсем убитая такой несправедливостью.
– Вот и я о том же говорю, – заметил король уже гораздо холоднее. – Тем более не вижу оснований нарушать волю покойного барона Калани. Он-то позволил себе больше взглядов в свое время, я полагаю?
– Простите, – она поклонилась опять, ругая себя за несдержанность.
Она оглянулась. Гантер не сводил с неё глаз. А он что подумал? Что она совсем дурочка. Дерзит королю! В то время как он…
О Пламя, а что будет с ним? Зачем она просит короля о ерунде?!
– Я жалею, что вообще заговорила об этом, ваше величество, – заговорила она быстро. – Я вовсе не этого хочу на самом деле. Клянусь, я выйду за лесного демона, не то что за лорда Троя, если вы простите лорда Гантера и не станете его наказывать! Умоляю вас!
– Что-о? – протянул король. – Вы хорошо подумали?
Он непритворно удивился. И Гантер тоже, даже рот приоткрыл от изумления.
– Не слушайте её, милорд, девушка несёт вздор! – воскликнул он.
– Я тоже так считаю, – невозмутимо согласился король. – И я вроде не обещал вам исполнение желания, эссина, с чего это вы на этом настаиваете? Вот выиграете кружевное состязание – посмотрим. Половина приза победительнице именно исполнение её заветного желания. Всё в ваших руках, эссина. Проводите эссину, леди Гуин! – он кивнул дуэнье.
Та немедленно подхватила Фалину под руку и хотела утащить, но девушка не сдвинулась с места. Она смотрела на короля, который больше не обращал на неё внимания, и на Гантера. И леди не стала настаивать – наверное, ей тоже было интересно взглянуть на то, что произойдёт между королём и пленниками.
Король приблизился к Гантеру, их теперь разделяли несколько шагов и опущенные копья стражи.
Гантер снова поклонился. Изящно. Картинно.
– Гантер Минуген к услугам вашего величества.
– Ну думаю, что рискну воспользоваться, – уронил Ильярд. – Кто изменил однажды, не стоит доверия.
– Я не изменял моему королю и моей стране, – очень четко сказал Гантер. – И не причинил ей вреда. Я попробовал совместить верность королю и помощь другу. Имел шансы на успех.
– Своей присягой ты отдал мне право решать, где вред мне и стране, а где польза. И знал, на что шёл, верно?
– Да, милорд. Я знал. И так же знаю, что верных слуг найти проще, чем верных друзей.
– Ты так считаешь? – хмыкнул Ильярд. – Ну что ж. Будем считать, что тебе не повезло. Верные слуги превзошли тебя в ловкости. А присяги дают не затем, чтобы нарушать, даже ради друзей.
– Моя голова в руках моего короля.
– Вот именно. И распрощаться с ней ты готов? Не сомневаюсь.
– Готов, милорд. Хоть сейчас.
– Ещё пару дней можешь ею пользоваться, – Ильярд опять взглянул непонятно, слишком пристально, и усмехнувшись, отвернулся.
Фалина, слышавшая всё, ахнула и пошатнулась. Теперь она была вне себя от ужаса.
– Ваше величество! Умоляю вас, простите его… – она оттолкнула руку Конана, который хотел её поддержать, и склонилась перед королём.
Она трепетала. Пошатнулась, и теперь Ильярд сам подхватил её. Поднял. Так плохо ей ещё не было никогда в жизни.
