Паланкин дернулся и остановился у первого здания, и у меня внутри все похолодело. Приехали. Интересно, набросится ли на меня первая жена Рэна с намерением выдрать волосы, или на время свадьбы ее отправили к родственникам?
Я сидела, не шевелясь, и дикими глазами смотрела на закрывающую вход занавеску — пока маг, поняв, что сама я не выйду, не отбросил ее и не подал мне руку. Глубоко вдохнув, словно я собиралась нырять, я набросила на голову «фату» и вышла из паланкина.
Голову словно окутал туман, и я просто безвольно шла, куда меня вел маг, вместе с ним кланялась, когда он мне подсказывал, и в конце-концов осознала себя на возвышении перед целой толпой людей. Кто-то нараспев читал то ли молитвы, то ли поздравления, и на моей руке, сменив обручальный, защелкнулся ярко сияющий свадебный браслет. Я застегнула такой же на запястье Рэна, гости захлопали, раздалась музыка, и меня притиснула к себе какая-то вычурно одетая тетка, назвавшая меня «дочкой», но смерившая меня весьма недружелюбным взглядом, и я поняла, что это, вероятно, моя свекровь. И я уже не невеста, а вторая жена, и этот позорный титул будет со мной все последующие пять лет.
Вызволив меня из цепких теткиных рук, Рэн увлек меня в другой зал, где были расставлены маленькие столики, горели магические огни, в центре зала играли музыканты, и на стенах были развешены вырезанные из красной бумаги гигантские иероглифы «двойное счастье». Перед нашим столом тут же выстроилась вереница поздравляющих, тянущаяся до самых дверей, и я с ужасом попыталась прикинуть, сколько же на пиру было гостей. Наверное, не меньше пятиста человек. По всем соображениям, свадьба второй жены должна быть скромной, но размах празднества потрясал воображения. Может, Рэн таким образам пытался показать мне, что он ценит меня не меньше первой, знатной жены? Или же в понимании семьи Такахаши это и есть «скромная» свадьба?
Поздравляющий в коричневом, сверлящий меня любопытным взглядом, сменился поздравляющем в синем, тоже сверлящим меня любопытным взглядом, и я почувствовала, что если останусь в этой душном зале хотя бы на минуту дольше, то просто упаду в обморок. Шепнув Рэну, что я на минутку, я выскользнула и вышла через ближайшую дверь в коридор, а потом — на улицу. Я помнила, что где-то здесь, возможно, бродит первая жена, но сейчас мне было все равно, даже если бы она понеслась на меня с ножом. Наверное, я бы просто стояла и даже не пыталась защититься.
Холодный воздух немного прояснил разум, и, несколько раз глубоко вдохнув, я наконец-то смогла воспринимать происходящее вокруг и с удивлением ответила, что уже вечер и яркие звезды обсыпали небосвод. Как быстро пролетел день!
Моя рука лежала на перилах, и брачный браслет тускло сиял в падающем из окна свете магических ламп. Мысль, подспудно зреющая у меня в голове последние две недели, наконец-то обрела четкость, и я решила попробовать. Именно сейчас, когда рядом нет никого, кто мог бы остановить меня.
На краю сознания мелькнуло смутное опасение о том, что со мной потом сделает маг, но я тут же его отбросила и решительно подняла глаза на тонущий в чернильном сумраке двор.
52
— Хесо!
Мой голос далеко разнесся по пустому двору. Я замерла, стискивая пальцы на перилах так, что они побелели. Минута, другая, третья… Неужели я ошиблась? Этого стоило ожидать: в последнее время у меня ничего не получается, я просто настоящая…
— Мэй? — серебристая черточка, прочертившая небо, рухнула вниз, на ходу превращаясь из дракона в человека, и Хесо мягко ступил на двор. Полы его ханьфу медленно опали на ноги, а на лице было написано такое удивление, словно с ним внезапно заговорил его диван. — Как ты смогла призвать меня?
Я улыбнулась и срывающимся голосом произнесла:
— Хесо, я отпускаю тебя.
Возможно, следовало бы произнести это более торжественно, но я так торопилась успеть до того, как маг пойдет меня искать, что совсем не соблюла нужный церемониал. Ну вот, а дракон, может, ждал этого мига целую вечность!
Дракон, услышав мои слова, было рассмеялся, решив, что я так неудачно шучу — но тут его словно что-то толкнуло в грудь, выражение его лица изменилось, и, пошатнувшись, он рывком задрал свой рукав и уставился на запястье, где, сияя и оставляя дымный след, развеивался нанесенный на его кожу подобно татуировке знак.
У меня на глаза почему-то навернулись слезы, и я быстро сбежала по ступенькам, остановившись в шаге от него. Мне показалось, что знак не только заставлял дракона повиноваться, но еще и каким-то образом ограничивал его, потому что с каждым вдохом вместе в воздухом он словно втягивал из пространства то, чего ему не хватало на протяжении последних лет и что, попадая в его тело, наконец-то делало его целым. Глаза его, прежде серые, теперь отражали свет тысяч звезд, кожа сияла холодным светом, и даже выражение лица неуловимо изменилось. Теперь он выглядел царственно и недосягаемо, как и должен выглядеть сказочный дракон.
— Как ты это сделала? — неверяще прошептал он и поднял на меня взгляд, и я, улыбнувшись, произнесла:
— Секрет!
Не говорить же ему, что, когда я читала учебник по праву, в главе про добрачное имущество говорилось, что после свадьбы супруги распоряжаются всем имуществом совместно? А в учебнике по магическому праву говорилось, что магических существ, принесших клятву, можно было продавать и дарить, прямо как… имущество. Это и натолкнуло меня на мысль попробовать, а не имею ли я теперь право освободить дракона?
Магу хватит и одного раба. Сегодня он заполучил меня, а Хесо пусть обретет свободу. Я не могу добиться того же для себя, но я должна была хотя бы попытаться отпустить Хесо.
На миг в голове промелькнул образ Мори, постоянно печального, но я не решилась освобождать и его с остальными лесными духами — потому что о них я знала слишком мало, и в дикой природе они вредили людям. Это было бы все равно, что освободить медведя из городского зоопарка — кто знает, скольким людям он бы навредил просто от испуга, добираясь до своей среды обитания?
Хесо шагнул ко мне и уже собрался что-то сказать, но я перебила, оглядываясь на распахнутую дверь, из которой доносились далекие отзвуки продолжающегося пира:
— Хесо, улетай быстрее! Я никогда тебя не забуду, а сейчас поспеши, пока…
— Мэй, что ты наделала? — маг, воздух вокруг которого, казалось, уплотнился, шагнул из коридора и захлопнул за собой дверь. Я, хотя и готовилась к тому, что он будет в ярости, все же невольно шагнула назад и, врезавшись в дракона, неловко сдвинулась вбок.
Глаза мага метали молнии, но в тоне, обращенном ко мне, прозвучало беспокойство.
— Мэй, подойди ко мне. Сейчас же! — напряженно произнес он. Да чего он так опасается, тут же никого нет, кроме нас с Хесо? А дракон мне ничего не сделает.
— Не так быстро, маг, — Хесо перехватил меня, уже было сделавшую шаг вперед, за локоть, и я удивленно обернулась — и не узнала его. Торжество, сейчас написанное на его обычно спокойном лице, странным образом исказило его черты, превратив его практически в незнакомца. Он не смотрел на меня: его пылающий серебром взгляд был направлен на Рэна, но хватка на моем предплечье не ослабевала, и я вдруг ощутила явный озноб. — Ты забыл, что за всякую службу полагается оплата?
— Чего ты хочешь? — Рэн сделал было пару шагов вперед, но дракон, на губах которого зазмеилась тонкая улыбка, покачал головой отступил ровно на те же два шага, увлекая меня за собой.
— Ты знаешь, что я потребую, — голос Хесо был мягок, но от его слов маг почему-то побелел и, сжав зубы, выпалил:
— Проси что-то другое! Хочешь, я подарю тебе поместье? Или просто золото? Драконы же любят золото?
Все это время Рэн держал одну руку за спиной и, говоря, вдруг резко выкинул ее вперед — но Хесо легко отмахнулся от летящего ему в лицо заклинания.
— Я забираю Мэй, — вся притворная мягкость пропала из голоса дракона, и сейчас в нем сквозил лишь холод. — Она должна тебе пять лет, а я служил тебе десять. Оплата вполне справедливая.
