– Заходит один агент, двое стерегут на выходе. Агент проходит по восточному коридору, устанавливает взрывчатку на обе стены коридора и выходит. Взрывает. Поскольку эти стены, согласно план-схеме, несущие, здание начинает разрушаться. Цели и охрана бегут к одному выходу.
– Благодарю, агент Шейнберг, – кивнул Уоррен.
– Прощу прощения, сэр, но я не закончила.
Уоррен вопросительно изогнул бровь. Остальные, включая моего бывшего мужа, попытались спрятать смешки.
– Продолжайте, агент Шейнберг, – разрешил Уоррен.
– Не могли бы вы включить схему? – попросила я.
– Пожалуйста, – Уоррен нажал кнопку на пульте, и проекция вернулась мне за спину.
Я подошла к отметке «вход/выход».
– Здесь нужны еще два взрыва. Первый – на улице со стороны выхода. Когда первая цель и его охрана выбегут на улицу, взрыв должен рассредоточить их внимание, и они инстинктивно попятятся назад. Когда их настигнет вторая цель и ее охрана, должен быть второй взрыв – в здании в коридоре, ведущем на выход. Две цели окажутся в одной точке одновременно. Охрана будет рассредоточена, возможно, кто-то из охранников пострадает во время взрывов. Трем агентам будет легче взять цели при предполагаемом сопротивлении.
– А если цели пострадают при этих двух взрывах? – Уоррен кивнул на надпись «вход/выход».
– Охраняемые объекты никогда не следуют первыми или последними. Они идут в центре колонны. Вероятность, что цели пострадают при взрывах, минимальна.
– Но риск есть, – Уоррен перевел взгляд на меня.
– Риск есть всегда, – ответила я.
– Два взрыва нужны, чтобы облегчить задачу для трех агентов, которые будут проводить задержание целей? – спросил он.
– Совершенно верно, сэр. Дополнительные взрывы повышают вероятность выживания агентов во время выполнения задания.
– Не уверен, что на претворение вашего плана им хватит минуты, – ответил Уоррен и повернулся в кресле ко всем остальным.
– Я могу идти, сэр? – произнесла громко и четко.
– Да, агент Шейнберг. Позже вам сообщат о результатах собеседования.
Я быстро вернулась к сидению, забрала свой клатч и сказала всем: «До свидания».
Они ничего не ответили. И при моем уходе никто не встал.
Я вылетела из здания бюро, как пробка из бутылки шампанского: быстро, стремительно и без шансов всунуться обратно. Не могу сказать, что я в конец опозорилась, но, когда хочешь блеснуть, а в итоге напарываешься на громкий провал, разочарование давит на горло похлеще чужих рук. С другой стороны, меня вряд ли уволят, и нагретое место рядового начальника обычной следственной группы останется за мной.
Я купила бутылку дорого шампанского, вернулась в свою обросшую пылью квартиру, сняла с себя дорогие туфли и метнула их в стену. Сняла пиджак и отправила его на кухонный стол. Юбка улетела на ковер в зале. Блузка повисла на люстре. Включила музыку, сделала громче и начала попойку.
Пила прямо из бутылки. Не каждый же день ты доставляешь себе радость прошляпить шанс на повышение и переместиться в элитный клуб тех, кто отвечает за спецоперации! А так хотя бы опустошу бутылку дорого напитка, вкуса которого я не могла оценить по достоинству в виду того, что плохо разбиралась в шампанском.
Сначала мою попойку прервал звонок Дадли. Потом позвонила Лирет. Я рассказала им обоим про свой «триумф», и дала совет никогда не прерывать руководство на собеседовании, особенно когда твое мнение уже никого не интересует. Потом был звонок в дверь. Пришлось сделать музыку тише, ибо мне светили разборки с недовольными соседями именно по этому поводу. Открыла дверь и уставилась на мистера Уоррена Райта в его идеально сидящем темно-синем костюме. Правда, галстук его был развязан и уныло висел на шее, да и ворот рубашки он уже расстегнул, но это ничего по сравнению с моим внешним видом: лифчик, трусы, чулочки и бутылка в руке.
– Миз-з-зтер Райт, сэр! – я отсалютовала ему и глотнула.
Уоррен в ответ протянул мне новую бутылку шампанского, перевязанную красной лентой с пышным бантом.
– Собутыльников принимаете? – он улыбнулся.
Хотелось ответить «нет», но его бутылочка была раза в три дороже моей. И такого шампанского я еще не пробовала.
– У меня не убрано, – я шире открыла дверь. – Но вам ведь наплевать? – я вырвала бутылку из его руки и пошла на кухню.
Уоррен закрыл дверь и прошел следом за мной. Я начала искать бокалы для шампанского. Потом вспомнила, что у меня их вообще нет. Пришлось достать стакан для виски, вымыть его, вытереть насухо и протянуть Уоррену.
– Ваш стакан, – я снова пригубила с горла.
– А где ваш? – он начал открывать свою красивую бутылку.
– В шкафу, – ответила я и засмеялась.
Бах! Пробка красиво стрельнула в потолок, пенное полилось на его руку. Он пригубил прямо из горлышка, не обременяя себя пачканьем стакана.
– Злишься? – поставил бутылку на стол и пошел ополаскивать руки под краном.
– С чего вдруг?
– За месяц могла бы хоть раз и позвонить. Или оставить сообщение. А вообще, – он повернулся ко мне, вытирая руки полотенцем, – ты бы могла поздравить меня с назначением!
– Поздравляю! – я снова отсалютовала и приложилась.
– Почему не звонила?
– А ты хотел, чтобы я позвонила? – я усмехнулась. – Так взял бы свой браслет или телефон и набрал мой номер. Или оставил бы сообщение.
– Ты же на задании была! Агент на задании выходит на связь сам! Или протоколы ты тоже забыла, вместе с правилами субординации?!
Я с прискорбием ему улыбнулась и снова выпила. Забыла. Я действительно забыла, что агент, отправленный на задание, должен звонить по личным вопросам сам. Для нас нет такой привилегии, вроде «О, привет! Как у тебя дела? Что нового?» А в ответ: «Я тут в засаде сижу, так что пока ничего нового». Постойте! А вторая часть фразы была про субординацию?!
– Простите, сэр! – я поклонилась. – Я больше не буду открывать рот после того, как вы скажете мне: «Благодарю, агент Шейнберг!»
– Будешь! – он кивнул. – В этом же вся ты! Когда надо промолчать – тебя несет! Когда сказать надо – ты молча сваливаешь!
Зазвонил мой телефон. Надо же, как вовремя! Да и кто звонит?! Имя моего бывшего начало звучать со всех динамиков в квартире.
Я ответила на вызов и включила громкую связь:
– Ну, привет, Курва! – язык у моего бывшего мужа заплетался, поэтому я сделала вывод, что мы с ним примерно на одном уровне трезвости (простите, опьянения).
– Привет, Козел! – засмеялась я.
– Весело тебе, да?
– Да тебе тоже, судя по голосу, нескучно!
– Я понимаю, что ты у нас персона обиженная! Но что ты еще и сука?! Вот это был сюрприз!
– Ты мне зачем позвонил? Оскорблениями сыпать или по делу?
– Ты же трахаться нормально не умеешь! Ты даже целоваться нормально не можешь, не говоря уже о том, чтобы отсосать! «Джефри, прости, у меня рвотный рефлекс!» Ты ему тоже самое говоришь, или рефлекс уступил позиции перспективам? Хорошо отработала, раз он тебя в начальники пропихнул! На мое место зама села? Это тебе не на его хер садиться! Здесь нужны мозги! А у тебя их нет! Только рожа, сиськи и задница! Вот что у тебя есть! А мозгов нет!
– Что ж ты, мудак, на мне женился? – сквозь зубы процедила я. – Или место заместителя начальника сектора, на которое мой отец тебя усадил, справилось с моими недостатками в постели?
– Тварь, я тебя размажу!!! – закричал Козел.
– Агент Сонсерт! – рявкнул в ответ Уоррен.
Повисла тишина.
– Завтра в девять утра жду вас в своем кабинете, – громко произнес Уоррен. – Вам все понятно?
– Да, сэр, – Козел повесил трубку.
Я присосалась к бутылке. Слезы потекли из глаз. Это из-за пузырьков. Они нос щипали и слезы сами текли.
– Ну, все, – Уоррен отобрал бутылку и прижал меня к себе. – Все. Я уберу его из отдела. Ты больше его не увидишь.
– Мне не нужно его место заместителя начальника сектора разработок спецопераций.
– Тебя собеседовали на другую должность.
– Какую? – промычала я.
