− И об Эль-Ороне ему, похоже, хорошо известно, − добавил арин Лаэриэнь.
− Не без этого, − ответил Тамир.
Долго ожидать гостей не пришлось, и вскоре Ринолиэн и магистр Лалин уже оказались перед нами.
− И где же они? − Тамир вопросительно посмотрел на Ринолиэна.
− Кто? − сначала не поняла я.
− Вероятно, наш уважаемый командор имеет в виду тех самых неудачливых похитителей, − заметил арин Лаэрэинь.
− Оставил у портального перехода. Правда, связал вначале, чтобы не убежали. Вода у них есть, а немного отдыха им не повредит. Похищение − очень энергозатратное предприятие. Вот и пусть отдохнут как следует. Как раз будет время осознать неверность выбранного пути.
− Как неосмотрительно с твоей стороны, − заметил арин Лаэриэнь, впрочем, похоже, нимало не огорченный таким поворотом. − А кого же в таком случае мы будем допрашивать? Уж не эту ли прелестную барышню? − кивнул он в сторону магистра Лалин.
− Обойдетесь сегодня без допроса, Руаделлин, − бросил Ринолиэн в ответ. − Свою невесту я никому не позволю допрашивать.
− Кроме самого себя, − не удержавшись, хмыкнула я. Я не то что была удивлена таким поворотом в отношениях между своим одногруппником и магистром, просто не ожидала, что они смогут выяснить отношения так быстро.
− Тем более, что я уже во всем чистосердечно призналась, − заметила магистр Лалин с улыбкой. − Точнее, все, что мне было известно. А это совсем немного. Только то, что неизвестные, которые представились посланниками моего отца, были крайне настойчивы в своем желании препроводить меня к нему. И у меня не было возможности отказать им в этом ультимативном требовании.
− Это не похоже на правителя Орихона, − заметил Тамир.
− Потому что это был не он. А тот, кто является моим отцом по рождению, но чьего лица я не помню, потому что видела его совсем малышкой. Моя мама ушла от него, когда я была маленькой, и уехала из Руада в Орихон, где встретила того, кого я все годы называла отцом, и кого буду продолжать называть так. И то, что год назад мой якобы настоящий отец воспылал желанием общаться со мной, ничего не меняет.
− Полагаю, что тот, о ком вы говорите, это Аэдин Кариллин, − произнес арин Лаэриэнь. − Но он совершенно определенно не мог связаться с вами, Адиниэль. Хотя бы потому, что уже много лет не имеет никакой связи с внешним миром. И это не моя воля, а его собственное желание. Он, как бы это сказать, немного неадекватен. Он полностью погружен в работу и не замечает ничего, что хоть как-то связано с обычной жизнью. Единственные беседы, в которые он соглашается вступить, посвящены лишь научным темам. Боюсь, что он совершенно потерян для общества. И, откровенного говоря, Адиниэль, я не думаю, что он помнит, что у него когда-то были дочь и жена.
− Значит, это сделал кто-то за него, − заметил Ринолиэн, который с тех пор, как они с магистром Лалин появились перед нами, не выпускал из своей руки ее ладонь.
− Тот, кто через меня хотел подобраться к правителю Орихона, − добавила Адиниэль.
− Как у вас тут все интересно, − вздохнула я.
− Еще как, − согласился со мной Тамир.
− Что-то мне подсказывает, что и это, и история с Каэрин, и загадочная болезнь элинов, как-то связаны между собой, − добавила я.
− Именно так, − вновь согласился со мной мой андр. − И пришло, наконец, время, разрубить этот узел. Пустынный Змей, ты нам нужен, − обратился Тамир к Безликому, который все это время стоял поодаль от нас. − Пришло время, − добавил он, когда тот подошел к нам.
− И что же уважаемые господа желают услышать? − усмехнулся тот, чье лицо по-прежнему было скрыто капюшоном плаща.
− Имя того, из-за которого мы все оказались здесь. Ну и краткий экскурс в историю.
− С каких пор из того, чьим именем пугают детей, я превратился в сказителя?
− С тех самых, когда дал клятву моему отцу найти и покарать его убийцу. А за это получить долгожданную свободу. К тому же, всем известно о беспристрастности Безликих. Они никогда не лгут, лишь карают, выполняя данный им приказ.
− Ну что ж, тогда слушайте, − согласился с доводами Тамира Безликий. − Много лет назад Некто, будем называть его так, возжелал создать конфликт между андрами и элинами. Такой, который привел бы к войне, рассчитывая, что в ней одержат верх андры, а элины падут, и Руад потеряет свою частичную независимость от Оранской империи. И это ему удалось. Почти. Старый император и прежний глава рода Руаделлин, будучи ярыми приверженцами не совсем современных представлений о том, как, по их мнению, должен быть устроен мир, охотно позволили втянуть себя в это противостояние. И это, как всем отлично известно, ничем хорошим не закончилось. Но молодое поколение, сменившее погибших императора и главу правящего рода элинов, повело себя мудрее. Возможно, из-за того, что когда-то они были друзьями, и, потому, прекрасно осознавали, что у андров и элинов намного больше общего, чем это может показаться на первый взгляд.
Так или иначе, войны не случилось, а тот самый Некто ушел в тень, вынужденный затаиться в ожидании подходящего момента. Он знал толк в интригах и понимал, что такой момент, рано или поздно, наступит. И оказался прав. Нужно было лишь найти слабость у каждого из его противников, и дождаться, когда можно будет ею воспользоваться. У Руаделлина ею была его сестра, попыток вернуть которую он никогда не оставлял. И ключом к этому возвращению был Аэдин Кариллин, посредством которого было удобнее всего повлиять на Руаделлина. Вернее сказать, ключом была дочь ученого, о существовании которой тот забыл, отчасти тронувшись рассудком. Но препятствием это, разумеется, для Некто это не стало. Наоборот, можно было общаться от его лица с его дочерью, не опасаясь, что обман вскроется. И, надо сказать, что Адиниэль, к тому же, очень удачно оказалась удочерена правителем Орихона. Но, какими бы не были планы Некто относительно Адиниэль, всем им не было суждено сбыться, потому что она решительно отказалась в них участвовать, сбежав и оказавшись под покровительством Руада. Неудачей закончился и план с Каэрин Валлиин, дочерью посла Руада в Оране, которая не захотела предать того, кого любила. А ведь столько сил было потрачено на то, что бы развить в ней дар сирены, столь удачно замеченный известным педагогом, приехавшим из Орихона в Оран не без стараний этого самого Некто.
Только подумать, насколько, это, должно быть, было обидно. Столько лет вынашивать блестящие планы, строить хитроумные комбинации, чтобы те были разрушены так не ко времени влюбившимися девчонками. Но Некто не отчаивался, потому что его планы, связанные с Каэрин и Адиниэль, были лишь запасными. Основной его план заключался в совсем ином. И тот мог бы стать действительно беспроигрышным, если бы не два обстоятельства. Первое − та самая клятва, которую я принес старому императору перед его кончиной. И эта клятва давала мне возможность не исполнять те приказы, отданные Безликим, которые по своей сути противоречили ставшему самым главным для меня приказом − найти и покарать убийцу императора. А второе − это появление Стелларии в Руаде.
В чем же заключался план? В том, чтобы при помощи торинов, так умело распространенных по всей империи под видом изумрудов, повлиять на элинов. Аэдин Кариллин ведь не единственный талантливый ученый в империи. И Некто сумел найти того, чей научный интерес, а, главное, талант, можно было применить в своих интересах. Но для того, чтобы подчинить своей воле элинов, одних торинов было мало. Помимо них нужно было специально устройство, излучатель, под воздействием которого торины особым образом начинали влиять на сознание элинов, открывая его влиянию извне. Но воздействие это имело побочные эффекты. Вначале это был глубокий сон, который мог длиться несколько дней. А затем, когда настройки излучателя удалось улучшить, сон сменился «замиранием» на несколько мгновений. Куда менее заметный эффект, что и говорить. Единственный недостаток излучателя заключался в том, что он был один и имел довольно небольшую мощность. Соответственно, чтобы «обработать» с помощью него большинство элинов в империи требовалось приличное количество времени. И все было практически завершено, когда буквально из ниоткуда в Руаде появилась Стеллария. Та, кого прежде не было в этом мире.
