В следующую нору из пещеры мы почти вбежали и дальше двигались весьма бодрой рысью. Через пару часов я снова начала чувствовать запах благовоний Пылинки, смешанный с Гу Юнженевским. Значит, они точно шли тут и мы их почти догнали. И главзло мою соотечественницу все еще не придушило. А она, соответственно, не натравила на него медведя с домашним лисом. Стало быть, все не так плохо, да?
Когда за очередным поворотом коридора темное подземелье вдруг закончилось и все вокруг залило ярким светом, от которого пришлось закрываться рукавом, я еще с минуту не могла проморгаться и сообразить, что за безобразие тут происходит. Опять огненные сопла? Нет, жаром не тянет.
— Джейсин! — Меня еще и оглушило хоровым воплем. Но голоса я опознала и выдохнула — детишки, мы их догнали! Кто молодец? Мы молодец! Только проморгаться бы еще и оценить обстановку.
— Долго же вас пришлось ждать. — Ага, и главзло здесь. Полный комплект.
— Как посмела ты, недостойная, отказавшаяся от дара Звезды, предстать перед ней!
Да ёпт! Давно с призраком не виделись, заявился. Я едва проморгалась, поняла, что этот яркий свет — от повисшей в середине огроменной пещеры Звезды, перед ней застыли скованные одной цепью добро и зло, парни наши в сторонке, а у меня прямо перед лицом материализуется злющий хранитель с огромным копьем наперевес.
И этим самым копьем он со всего маха ударил меня в грудь. С жутким воем:
— Умри, отступница!
Я только и успела испуганно моргнуть. А на пути призрака и его копья вдруг оказался мой лис. С жутким звуком оружие вонзилось в его тело, пробив насквозь.
Сначала мне показалось, что мир застыл — как будто кто-то нажал стоп-кадр. Но нет, это просто мое сердце вдруг перестало биться.
— Ах ты, гад! — от моего крика дрогнул потолок пещеры, а духа-хранителя словно сдуло в сторону Звезды мощным потоком воздуха. Туда же кинулся с ревом озверевший Баосы. Только мне было уже наплевать. Призрачное копье, может, и улетело, но рана от него оказалась совершенно реальной. И теперь мой лис давился кровью, медленно оседая на усыпанный мелкими каменными обломками пол. Совсем как в дораме. Только там он защитил собой главную героиню, а здесь…
— Придурок хвостатый, ты что наделал?! — Губы у меня дрожали, и я едва сумела произнести несколько слов. Лиса пришлось ловить, чтобы не ушибся вдобавок к ране. Я так испугалась и растерялась, что драгоценные секунды текли водой сквозь пальцы, а как помочь Сан Линю — сообразить не могла.
— Это же не по-настоящему? Он же не может умереть… так? — раздался где-то за спиной растерянный полный ужаса голос Пылинки. Гу Юнжень что-то мрачно ей ответил, но я уже не слышала, пытаясь удержать моего лиса здесь, со мной.
— Молчи! — зашипела я, когда он попытался что-то прошептать сквозь пузырившуюся на его губах кровь. — Только молчи. Я сейчас… сейчас… я что-нибудь придумаю сейчас! Не смей умирать, слышишь?!
Лис только улыбнулся, чем вогнал меня в совершенно ужасное состояние — все внутренности превратились в желе и затряслись, а потом растаяли окончательно и хлынули по лицу слезами.
— Лишь в легендах существуют артефакты, способные воскрешать! — зло выдохнул Гу Юнжень, невольно повысив голос, отвечая на какой-то вопрос Пылинки.
Легенды, сказки, выдуманные истории. Мы как раз и находились в одной из них! Но я все равно теряла того, кого хотела всегда видеть рядом.
Краем глаза я отстраненно отметила и слезы, оставляющие на щеках Пылинки грязные потеки, и непривычно бледное лицо Гу Юнженя с таким несвойственным ему отчаянием, сочившимся из глаз. Главдобро вместе с главзлом просто застыли, став удивительно похожими в своей печали, и совершенно не обращали внимания на пылающую совсем недалеко вожделенную Звезду. Все это пролетело в моем сознании за пару секунд, пока я тщетно напрягала свой мозг на тему: как же спасти такого вредного и настолько дорогого мне лиса.
Лихорадочно пытаясь сообразить, что же теперь делать, я больше не отвлекалась ни на что. И даже не удивилась, поняв, что Юань Шуай с Да Сьоном подошли вплотную. Двое парней помогли мне уложить Сан Линя поудобнее, подсунув ему под голову что-то из своей одежды. Слезы так и лились, я не успевала их ни вытереть, ни сморгнуть. Вдруг ударила мысль, что в моем рюкзаке может оказаться что-то, что спасет лиса. И я не могла вспомнить точно, что это за вещь или снадобье, и существует ли оно вообще.
Вскочила, сбросила со спины мешок и, ни о чем больше не думая, перевернула его. Высыпала на камни все, что накопилось за время жизни в этом мире, не разбираясь и не задумываясь.
— Ой! — Совершенно не ожидавший выпавшего ему буквально под ноги ректора, рухнувшего к тому же на гору разного барахла, Гу Юнжень сначала шарахнулся в сторону, а потом, наоборот, бросился к телу и вытаращился на него как на восьмое чудо света. Но я даже внимания не обратила, вообще все происходящее словно бы краем глаза замечала, но осознавала с трудом.
— Только не умирай, только не умирай, — бормотала я в полузабытьи, лихорадочно разрывая одежду на груди лиса, чтобы добраться до раны. Никакого волшебного средства в моем рюкзаке не нашлось, обычные исцеляющие эликсиры этого мира, но, если я направлю всю свою ци без остатка в эту жидкость, может быть, у меня получится. Должно получиться! И плевать, если я пережгу себе меридианы, главное — чтобы Сан Линь выжил.
— Только не умирай. — Мой голос становился все тише, потому что рана на груди моего лиса выглядела очень страшно, говорить он уже и не пытался, а глаза становились все тусклее. — Пожалуйста! Пожалуйста… все что хочешь сделаю, только не умирай. Не бросай меня…
Не знаю, сколько раз я повторила эти, по сути, бессмысленные слова, склоняясь все ниже и ниже над Сан Линем. Мне казалось, что ничто уже не поможет и я умру вместе с ним, потому что одна не хочу тут оставаться. Почему и зачем мне вдруг так нужен этот лис? Не знаю. Понятия не имею. Мне все равно! Только пусть он останется жив.
Время стало стеклянным и медленно крошилось по краям, режа душу тонкими осколками. Даже свет в пещере стал каким-то словно нереальным. Сначала слишком ярким, а потом приглушенным.
Стоп. Свет? Что происходит?
Но я тут же забыла об этом, потому что лис под моими руками дернулся, как мне показалось, в агонии.
— Сан Линь, пожалуйста… — От слез голос сел и звучал еле слышно. — Все что хочешь сделаю, только не умирай…
— Договорились, — вдруг сказал он почти нормальным голосом, но потом все же закашлялся и резко сел. — Три поклона сегодня же вечером, и я обещаю жить с тобой долго и счастливо аж до скончания времен.
— Что?! — От потрясения у меня совсем пропал голос, и это слово я буквально просипела почти без звука. Наверное, глаза у меня стали как у очень удивленного лемура, потому что даже лис забеспокоился, заерзал и потащил меня к себе на колени, ласково поглаживая по щеке:
— Тихо, все в порядке. Я живой, честное слово.
— Почему ты живой? — В совершеннейшей прострации я полезла снова раздвигать одежду у него на груди — когда он сел, слои шелка смялись и прикрыли рану.
— Понятия не имею, — пожал плечами Сан Линь. — Нет, погоди. — Он перехватил мои запястья. — Погоди меня раздевать, сначала три поклона, потом брачная ночь. Не наоборот!
— Придурок, — сквозь слезы просипела я, без сил откидываясь на него. — Еще раз такое устроишь — сама прибью! Что это было?!
— Его излечила Звезда, — сказали вдруг у меня над головой весьма мрачным голосом.
— В смысле? — хором удивились мы с Сань Линем, поворачиваясь к говорившему.
— В прямом. — Да Сьон мрачно пожал плечами и невоспитанно ткнул пальцем куда-то в сторону. — Они что-то сделали, Звезды больше нет, но сила исцеления принадлежала точно этому артефакту. Думаю, лучше о подробностях спросить их.
Проследив за его жестом, я увидела зареванную, но счастливую Пылинку, больше не прикованную к главзлу. Вместо этого она почти висела на плече обессиленно сидевшего прямо на полу Гу Юнженя. Сцепив руки в замок, они из своих ладоней исторгали белый свет, который впитывался в грудь лежавшего рядом с ним ректора. Раны Се Лянченя исчезали прямо на глазах. Однако…
