Хмыкнув, он развернулся, а я поскорее натянула на себя выбранный им наряд.
— Все? Этого довольно? — спросила я.
— Да, люди там предпочитают простоту и комфорт.
С этими словами он скинул свой темный плащ, и я увидела, что на нем надета рубашка с короткими рукавами, называемая «поло», обнажавшие его красивые мускулистые руки. На его бедре висела черная напоясная сумка, а ноги обтягивали синие брюки из странной жесткой ткани.
— Это джинсы, — пояснил он, увидев мой интерес, — пойдем.
Мы снова вышли в ночную прохладу и двинулись вдоль дворца. Дорога была темной, но я уже знала, куда мы идем. В западное крыло, в то самое место, где мы недавно побывали с Толласом. Где исчезла Мидея.
Стараться изобразить удивление от увиденного, мне даже сильно не пришлось. Загадочная комната с порталами все так же завораживала, и я с интересом глядела по сторонам.
— Знаешь, какой из них нам нужен? — спросил Маркс, глядя на меня.
— Вон тот высокий кувшин, теплых оттенков, с треугольными узорами, — уверенно произнесла я.
Я почувствовала это и в самый первый раз.
— Всё верно, — сказал он, поднимая кувшин, примерно с метр в высоту, накрытый декоративной крышкой,
— Но тут есть и второй портал, — сказала я, — я его уже чувствовала раньше. Это что, чемодан из хранилища?
— А ты хороша, — Маркс выудил из-под хлипкого стола уже знакомую мне вещь, — леди вперед.
С этими словами он открыл крышку чемоана, а я увидела яркий свет, а затем все будто смешалось, и я закрыла глаза, шагая в неизвестность
Но уже в следующих миг стало темно, будто я ослепла. Я ничего не видела, но спиной ощущала присутствие кого-то рядом. Надеюсь, это Маркс. Когда мои глаза понемногу привыкли, я поняла, что нахожусь в колодце какого-то старого полуразрушенного замка.
— Ну что, готова? — спросил жрец, выходя из-за моей спины.
Из своей сумки он достал темные очки, и взяв меня за руку, повел известными ему одному путями. Вскоре мы вышли на свет, а я увидела длинную линию из людей, которые в руках держали нечто, называемое телефонами. Я о таких читала. Что-то вроде наших связных.
— Этот замок- популярное туристическое место, — пояснил мужчина, — здесь когда-то жили короли.
— И что, простые люди отдают им дань уважения?
— Не совсем. Им просто любопытно. Как и тебе, держи, они тебе нужнее, — с этими словами он надвинул мне на нос свои темные очки, — так никто не поймет, что ты на них пялишься.
А посмотреть тут было на что. Разнообразие лиц, рас и народов. Все они говорили на неизвестных и непонятных мне языках, хотя я и значение общих жестов, типа большого пальца вверх, или знака «Виктори», с которым они позировали для фотографий, я понимала. А одежда, одежда! Мне казалось, что некоторые из присутствующих и вовсе носят нижнее белье. Черт, да моя ночная сорочка, более закрытая чем то, что было на этих дамах.
Однако долго прохожих Маркс мне не дал, потянув меня к выходу. В глаза забил яркий свет, на дворе стоял день.
— Здесь все почти так же, как и во втором мире, поэтому, я бы хотел показать тебе кое-что поинтереснее.
Однако впечатлений мне уже бы хватила на долгое время вперед. Я следовала за ним на ватных ногах, все ещё плохо соображая, словно на автопилоте. Сменялись коридоры, люди, а потом забрезжила арка выхода.
Он вывел меня наружу и мою кожу обдало теплом и светом, а нос щекотали особенно острые запахи. Они были неприятными, но все скрашивал запах свежескошенной травы. Мы долго шли куда-то по парковой тропинке, а затем я увидела металлическую блестящую машину, стоявшую поодаль у какого-то каменного маленького домика.
— Сторож присматривает за ней для меня, — бросил Маркс.
— Вы что же, умеете ей управлять?
Он довольно улыбнулся, доставая связку металлических ключей, что-то пикнуло, и Маркс галантно открыл передо мной день.
В салоне было узко и пахло кожей, а я с любопытством смотрела на панель управления.
Вскоре, он сам сел за руль, а затем перевязал меня каким-то тканевым поясом, сказав, что это для безопасности. И машина беззвучно тронулась.
— Мы едем в город, — сказал Маркс, заметив, что я не очень-то наслаждаюсь привычными видами лесов и полей.
— Но почему сейчас день? Вернее, исходя из положение солнца, утро… А на дворе лето! Мы же с вами покинули замок де Серра глубокой осенней ночью.
— Время здесь течет по-разному, поэтому хватиться нас не должны. Успеем вернуться к завтрашнему обеду, Кеннеди нас прикроет.
А я невольно залюбовалась им. Эта обстановка была для него привычной. Он выглядел спокойным расслабленным и таким… гармоничным. Никто, наверное, и заподозрить в нем не смел человека из другого мира. Или, вернее из этого. Я совершенно запуталась.
К тому же, насыщенный день и разница во времени дала о себе знать, и, под мерное гудение мотора я уснула в мягком кресле.
Ну что за дивный и странный сон, мне снился.
Сначала я встретилась с родными лорда Лоа на балу, затем так нелюбимую мной Эллину Геллар пытались отравить, после чего я обжималась с Толласом в своих покоях, а брат Маркс оказался иномирцем. И в довершении этого полного безумия, я совершила с ним переход из второго мира в четвертый, мой родной, именуемый Лиссарой.
Ну и бред же, неправда ли?
— Просыпайся, — меня аккуратно потрепал кто-то по плечу.
Я открыла глаза и увидела верховного жреца. На нем была рубашка с короткими рукавами, именуемая «поло» и любопытные «джинсы». А сама сидела я внутри металлической самоходной кареты, называемой автомобилем.
Нет, кажется, это был не сон.
— Ну что, добро пожаловать домой, — улыбнулся белоснежной улыбкой, развел руками он.
Немного придя в себя, моей первой мыслью было, что я оглохну. В ушах раздавался непрекращающийся гул и доносился он с улицы. Да, с улицы.
Сотни, нет, тысячи людей сновали туда-сюда и что-то громко обсуждали, говорили в связные и просто шумели. Машин тоже было не меньше. Они гудели, сигналили и смердели.
Вторым чувством ко мне вернулось именно обоняние, так как смрад источали не только машины. Сам воздух, казалось, был напрочь пропитан им. К нему примешивались сладкие нотки парфюмов, вонь потных тел и вызывавшие слюнки ароматы еды.
Ну а затем подключилось и зрение, запустившее мою память. Высокие, словно горы здания, отделанные стеклом, поражающие воображение постройки и яркие вывески своей пестротой словно выжигали мои глаза. Благо, я была в темных очках.
Город был словно единым организмом, переполненным жизнью и энергией.
— На первое время, я думаю, тебе нужно это, — с этими словами он поковырялся в свое сумке и подошел ко мне почти вплотную.
Он воткнул мне в уши что-то мягкое, но плотное, что заставило шумы немного стихнуть.
— Беруши, — пояснил мужчина.
Следом, он достал какую-то круглую металлическую коробочку с прозрачной мазью и, окунув туда свои пальцы, мазанул мне под носом. Запахло травами и маслом, приглушившими вонь.
— Ты, наверное, проголодалась, — сказал Маркс, пойдем.
С этими словами он завел меня в какое-то здание, в котором сильно пахло кофе. Он посадил меня у окна, а пока я глазела на улицу, отправился к кассе и вернулся с двумя напитками и какой-то дощечкой, на которой был написан номер.
Один из стаканов с цветной жидкостью и кубиками льда он протянул мне. Я обхватила губами трубочку, на подобие того, как это делал он, и втянула в себя напиток.
— Это самое вкусное, что я когда-либо пила! — с изумлением воскликнула я, — что это?
— Сладкая газировка, — усмехнулся он, — по сути, это просто вода, смешанная с красителем и огромным количеством сахара.
— Газировка значит… А как вы её купили?
С этими словами Маркс высыпал содержимое своей сумки наружу. Там я увидела некое подобие кошелька, с купюрами и монетами. Они не так уж и сильно отличались от тех, к которым я привыкла. Далее я повертела пластиковую карточку, с изображением жреца на нем и непонятными каракулями.
