– И что Ума Оринтадарская сказала вам по прибытии?
С любопытством уставилась на мужчину. Не хотелось больше ни о грустном, ни о родителях. Ни моих, ни ее. Но мужчина лишь усмехнулся:
– А кто сказал, что мы оказались в Оринтадаре? Судьба распорядилась иначе. Наш груз был перехвачен по дороге в степной полис. Так мы обрели новых друзей, свой дом и сына. Так мы познакомились с Эванесенс Лавли.
И снова я вздрогнула, снова сжалась от упоминания ее имени, такого же живого, как рассказ мужчины. Словно она никуда не пропадала, не бросала меня, а просто-напросто занимается своими важными делами и спасает жизни.
Если Тобиас и заметил перемены в моем поведении, то виду не подал, лишь продолжил:
– Не знаю, куда должны были доставить драконов в Оринтадаре, но сделать этого не смогли, так как на груз напали. Тогда еще аэротубы не могли переносить такие огромные контейнеры, а об аэромигах и речь не шла. Мы лишь помним, как мир покачнулся и стал переворачиваться. Откровенно говоря, если бы не горный обвальщик, сохранивший нам жизнь, нас попросту перемололо бы там.
Он ласково погладил любимую женщину по голове, вспоминая события того времени. Этот жест настолько остро отозвался во мне, что на глазах выступили слезы. Странная реакция, ведь никогда раньше я не отличалась подобной чувствительностью.
– И вот двери контейнера отворились, и дракон зашипел, защищая нас, и тогда мы услышали ее успокаивающий голос, увидели дымку Дара, а потом и саму прекрасную наездницу. Я узнал ее сразу, ведь с детства был преданным фанатом.
Фыркнула. Все мы в детстве были преданными фанатами Лавли. Покажите мне хоть одного ребенка, не застывавшего перед волшебными постерами! Я таких не знаю.
– Она была нереальная. Легкая и воздушная. Вмиг успокоила всех пятерых драконов, и они окружили нас, наслаждаясь свободой. Я всегда думал, что у Трис особый Дар управляться с ними, но нет, особый Дар был у Лавли. Одним взглядом она влюбляла в себя всех и каждого. Даже моя девочка подпустила ее к себе после стольких бед и разочарований без раздумий.
Да просто святая правящая в образе простого человека. Верхом на драконе. Его послушать, так Эванесенс Лавли – лучшее, что случалось с ними за эти годы.
– Она обнадежила нас, что все будет хорошо, вместе с драконами привела в это место. Странно, но они действительно оказались дикие, но не захотели возвращаться в горы Монстдара. Эванесенс объяснила, что теперь другие вряд ли их примут. В обществе драконов тоже есть свои законы. Этот дом, построенный как перевалочный пункт, был нами обжит, и мы наконец-то обрели пристанище.
Тобиас сказал это с любовью и удовлетворением. Стало очевидно, что им здесь хорошо. Никто не гонится, никто не пытается убить, а Венус растет здоровым и активным.
– Он же явно не сын Хохото. Никогда не хотели вернуться в какой-нибудь полис, в тот же Оринтадар?
Мужчина отрицательно покачал головой.
– Нет, здесь у нас есть все для счастливой жизни. Конечно, позже я уговорю Трис предоставить Венусу выбор. Может, он захочет вернуться в один из шести полисов, а может…
Многозначительная пауза заполнила тишину вокруг. Сразу же стали слышны умиротворяющие звуки леса: покачивание огромных блинообразных крон, шелест ветра и стрекот насекомых. Где-то вдалеке послышался то ли рев, то ли утробный вой. Значит, в горах живут настоящие драконы. И знают о них единицы…
– А что за новый полис? Как я поняла, звездная наездница там что-то вроде главной.
Мои рассуждения Тобиас встретил хмурым взглядом. Наверняка своим рассказом он хотел отвлечь от этой темы, но не вышло. Хотя моя голова уже раскалывалась. Необходимо было переключиться.
– Эва, это не моя тайна. Рассказать всего я не могу. Возможно, если подождете появления Эванесенс, то она…
Если до этого я успела присесть, то снова подскочила и стала ходить по дому кругами.
– Не подожду. Мне надо вернуться в Нортдар как можно скорее. Совершенно нет времени, чтобы ожидать всяких королев местного разлива.
Что перегнула палку, поняла практически сразу. Тобиас уже не мог скрывать удивление. Его брови поползли вверх, а лицо приобрело странное выражение. Словно он изо всех сил пытался меня не осуждать. Тяжело вздохнула и стала машинально заплетать волосы в толстую косу.
– Не спрашивайте. У вас своя личная история, у меня – своя. Просто связаны они с одним и тем же человеком. Вы видите ее героиней и спасительницей, а у меня несколько иная точка зрения.
Он уже собирался что-то сказать, но, очевидно, в последний момент передумал и лишь пожал плечами. Сейчас все внутри противилось тому, чтобы думать о матери. Не хотела иметь с этой женщиной ничего общего.
Только в данный момент осознала в полной мере, как мне больно. Насколько глубоко во мне сидит обида на самого дорогого для любого человека, бросившего на произвол судьбы, да еще и заблокировавшего Дар. Все-таки уверена, что это была мать.
Что она сейчас думает обо мне? Ищет ли? Знает ли, что Эва Овайо, безродная прислуга, которая теперь мелькает во всех телевилтах в новостях, – ее дочь? Я так похожа на Пассия. Узнает ли в голограмме меня?
Можно было позволить себе съехать в эту пучину сантиментов, но я не могла. Где-то внизу слышался смех Мими и довольный визг Венуса, а потом все это перекрывалось покряхтыванием Виты. Наверняка дети чешут ей пузо. Дракон за такое душу продать готов.
Повернулась к мужчине, но тот уже брал на руки спящую Трис и молча уходил из домика, не сказав и слова. Странная и такая милая вместе с тем парочка.
Сложно не проникнуться их историей. Думала над этим около получаса. Вздохнув, пошла на поиски маленьких проказников. Ну как маленьких: Мими уж точно ребенком не назовешь. Шестнадцать лет все-таки. Еще недолго, и она сможет действительно воплотить в жизнь мечту, осталось шесть лет.
По собственному опыту скажу, что пролетят – и не заметишь.
Спустилась в самый низ и пошла в сторону лежбища. Горные обвальщики спали в отдалении, и в темноте не сразу удалось найти Виту и ребят. Картина, открывшаяся мне, была на удивление милой.
