class="p1">Эвандоэле с интересом скользнул по ней взглядом, но тут же снова устремил задумчивый взгляд вперед. Однако, помолчав немного, все же ответил Нере:
– А что бы ты сделала с вами на моем месте?
– Я не на вашем месте. – Раздраженно бросила она, одним только усилием воли не дав ретивой лошади встать на дыбы.
– Тпру! – прикрикнул возле нее один из воинов, попытавшись выхватить у эльфийки поводья, словно у глупой неумехи. – Позвольте я провожу ее, мудрейший! Если девушка не умеет обращаться с животным, то ей лучше ехать в хвосте. Ведь может понести и спугнуть других лошадей…
Вместо ответа Эвандоэле вдруг чуть свесился со своего высокого единорога и ласково провел рукой по шее взволнованной лошади. И та вдруг угомонилась. Всхрапнула, махнув головой так, словно отгоняла назойливую муху, и будто и не бунтовала раньше, спокойно пошла рядом, попадая в шаг с другими лошадьми.
– Спасибо. – Сдержанно выдавила из себя Нера, про себя облегченно вздохнув.
Все же, пытаться вести разговор, одновременно стараясь не выпасть из седла было слишком. Тем более сейчас.
– Не за что, мне следовало поберечь тебя и сделать это сразу. Но кто же знал, что Эривиль предложит тебе именно эту лошадь. – Спокойно сказал эльф, как ни в чем ни бывало продолжив созерцать горизонт впереди. Там, где скалы впереди сходили на нет и тонули в зелено-желтом разнотравье, голубое небо казалось особенно ярким. – Я знаю о чем ты хочешь спросить меня. Нет, я не могу вас отпустить.
Нера судорожно вздохнула и опустила взгляд, едва удержав себя от того, чтобы дотронуться до своего живота. Разумеется, там не было еще и намека, но ведь он узнал, да? Хотя, почему это должно было удивить ее, ведь перед ней даже не просто сильный маг, а сам король эльфов.
– Вы знаете. – Едва слышно сказала девушка.
– Я знаю. – Не стал он спорить.
Отчего-то именно сейчас ей особенно тяжело стало сдерживать слезы. К горлу эльфийки подступил особо горький, болезненный ком, а глаза защипало так, что проще оказалось их просто прикрыть.
– Прошу… – сдавленно прошептала девушка, уже не думая что делает и с кем говорит.
Мужчина тяжело вздохнул и ответил неожиданно мягко и участливо, совершенно без фальши. Впрочем, слова Эвандоэле еще ни разу не звучали для нее не искренне.
– Оставь слезы для себя, дитя. После всего что выпало на твою долю, ты не имеешь права быть слабой. Только не для них.
Эти слова были неожиданными для нее. Что значит “не для них?” Неужели, он действительно не разделяет всеобщего презрения, обращенного к ней?
– А для вас? Могу я быть слабой для вас?
Эвандоэле ответил на ее взгляд и вдруг тепло улыбнулся.
– Ты считаешь что твоя судьба зависит от меня?
Вот это уже был действительно странный ответ! Ведь от кого же еще?!
– Но… вы ведь король эльфов!
– А кто такой король, дитя? – Устало спросил он. – Посмотри вокруг. Я не отец им… я им и не бог чтобы требовать от них подчиняться мне, не задавая вопросов. Однажды они выбрали меня, чтобы вести их. Но считать что я их пастух, а они мое стадо – глупо. – Эвандоэле задумался на мгновение, а потом вдруг горько усмехнулся. – Скорее я их пес, который ведет своих хозяев надежной тропой через опасные темные болота, ища самый безопасный путь. Хм… Дитя, ты же та, кто среди прочих, называет меня Мудрым? Так ответь мне, разве нет мудрости в том, что являясь королем для всех эльфов, я принимаю решения, исходя не из собственных желаний?
Нерандиль замолчала обдумывая его слова. Неужели он искренен с ней и действительно думает именно так? Слуга, а не господин… но ведь так не бывает, чтобы кто-то смог полностью отказаться от желаний своего сердца! Вот она… как бы Нерандиль смогла отказаться от Ульда? Нет, никогда! Не после того, как узнала его и по-настоящему полюбила!
– Тогда… я не понимаю вас. Зачем вы так добры ко мне, если собираетесь…
– Но я ещё ничего не решил. – Оборвал ее Эвандоэле все с той же доброй улыбкой.
– Это значит что… я могу убедить вас нас отпустить?
– О… – беззлобно рассмеялся мужчина, – Даже я порой молюсь Лантишан о том, чему не суждено сбыться. И это правильно. Душа умирает не тогда, когда повержено тело, а когда сдается сама.
Может он и хотел подбодрить ее этими словами, но на деле только сделал хуже. Нерандиль вдруг ощутила, как из самых недр ее души, от куда еще совсем недавно поднималось только горькое отчаяние, словно оживленная порывом ветра на пепелище, вспыхнула злость.
Нет, Эвандоэле только пытается казаться добрым. Правда в том, что ему все равно. Он не чувствует ответственности за ее жизнь, она для него такая же предательница, как и для всех. А Ульд.... животное, которое слишком сложно держать в клетке, а значит есть лишь один выход, как его усмирить.
– Зачем мне бороться, если вы не можете нас просто отпустить? – выпалила она, еле сдерживая рвущуюся наружу отчаянную злость.
– А что тебе остаётся? – повел плечами король эльфов, чем только подбросил дров в ее распаленные чувства.
Нерандиль до боли сжала руки на поводьях, заметив, как напряглись при этом эльфы, следившие за каждым ее движением.
– Это жестоко… вы жестокий!
Эвандоэле развернулся к ней и задумчиво взгляделся в глаза эльфийки. Так, не искал в них другие мысли, а пытался вложить свои.
– Этот груз на моих плечах. – сказал он уверенно, не отводя свой пристальный взгляд. – И он мне по силам. Пойми, нельзя быть справедливым для всех. Но этого и не нужно, когда ты знаешь на чьей ты стороне.
– Я не отступлюсь от него. – Чеканя слова, ответила Нерандиль и едва не задохнулась от чувств, поняв, что сейчас произносит их действительно искренне, до конца раскрыв перед королем душу. – Я люблю его!
Эвандоэле устало вздохнул, слегка отклонившись назад. В этот миг, девушка почувствовала на себя десятки злых взглядов, словно кислотой прожигающих ее насквозь, до самых костей. Еще бы! Ведь свои последние слова она произнесла совершенно четко и громко. Так, что услышали все.
– А это твой груз. – Наконец ответил король. – Но по силам ли он тебе… о том можешь знать лишь ты.
Ульд пришел в себя от ведра холодной воды, которым его обдали двое остроухих юнцов. Судя по их радостному гоготу и недовольным крикам охранников, бросившихся за ними вдогонку,
