ойкнула, поняв, что, забывшись, заорала на весь дом. Нет, в самом деле. Весь мой нехитрый гардероб помещался в ящик комода – если не считать верхней одежды, конечно. Ну, и белье. Все равно это нужно было только для того, чтобы доехать до работы. А там – хирургический костюм, поверх халат, фартук, нарукавники и так далее. Но…
– Госпожа Корси, – осторожно начала я. – Так получилось, что вся моя одежда… погибла. Осталось только то, что сейчас на мне.
– Ах, вот почему… – вырвалось у нее. – То есть вам действительно нужны туалеты на все случаи жизни?
– Да, но я хотела бы обойтись самым необходимым.
Модистка удивленно распахнула глаза, Винсент едва заметно нахмурился, и я поспешно добавила:
– Согласитесь, есть особое удовольствие в новом наряде. Я бы хотела его растянуть. Поэтому сейчас – только то, без чего никак не обойтись, а потом – нет предела совершенству, верно?
Она вежливо засмеялась.
– В самом деле. Тогда я бы предложила сейчас выбрать по два-три туалета на каждый случай, бальное платье и белье. По одному я сделаю сейчас, остальное дошлю в течение двух дней.
– По два туалета на каждый случай.
– Как вам будет угодно. Тогда давайте выбирать крой и ткани.
Я вскинула умоляющий взгляд на мужа. Тот широко улыбнулся и извлек из воздуха книгу.
– Полностью доверяю твоему вкусу.
Я мысленно застонала.
Не знаю, сколько мы обсуждали ширину юбок и подобающее количество оборок и кружева. Казалось, я просидела в этой комнате сутки, к концу которых у меня рябило в глазах от всех этих оттенков голубиной шейки, цвета лягушки в обмороке и попугайного зеленого, а мозги завились кудряшками в попытке понять разницу между платьем для визитов и платьем для приемов.
– Что ж, пойдемте снимать мерки, – сказала модистка, после того как к каждому рисунку были прикреплены образцы тканей, кружев и отделки, чтобы ничего не перепутать. Я последовала за ней к двери в дальней стене комнаты.
– Потом я велю подать чая и легких закусок и займусь вашими нарядами, – проговорила она, замерев вполоборота.
Неужели это издевательство скоро закончится?
– А давайте на сегодня ограничимся одним утренним платьем и одним платьем для визитов, а все остальное вы пришлете, как и договаривались? – не удержалась я. – Признаться, я немного устала.
– Ничего, – улыбнулась она, – скоро отдохнете. Совсем скоро.
Я думала, за дверью будет маленькая комнатушка с зеркалом типа привычной мне примерочной, но там оказалась лестница на второй этаж. Помещение, куда мы поднялись, походило и в то же время не походило на интерьеры ателье. Точно так же тут и там лежали обрезки тканей, нитки, подушечки с воткнутыми иглами, мелки, лекала и разномастные ножницы. Но не было видно портновских манекенов, а вместо раскройного стола у самого окна сделали помост с выдвижными ящиками.
Комнату заливал розоватый закатный свет – неужели день заканчивается? Впрочем, благодаря огромным окнам здесь пока было довольно светло. Интересно, удастся ли нам вернуться домой до темноты? Винсент говорил, дольше всего выбрать фасон и снимать мерки. Хорошо бы так и вышло. Впрочем, госпожа Корси тоже обещала, что я скоро отдохну.
– Снимайте платье, сорочку можете оставить, – велела она. – Извлекла откуда-то размеченную веревку. Я отметила, что деления длиннее сантиметровых, но явно меньше дюймовых. Вот еще одна «мелочь» которая может оказаться вовсе не мелочью. Придется разбираться в мерах длины и веса и учиться пересчитывать их на привычные.
Мерки тут снимали так же, как у нас. Шея, грудь, талия, бедра, длина плеча и прочая. Обмерив меня спереди, модистка зашла за спину. Я переступила с ноги на ногу, вспомнив, что надо стоять ровно, выпрямилась.
И в этот миг веревка захлестнула мою шею.
Я попыталась развернуться: тщетно, петля уже обвила горло, а модистка словно предчувствовала мои движения, смещаясь следом и не ослабляя хватки. Да что ж им всем так моя шея покоя не дает – то режут, то душат. И снова сзади!
Пальцы заскребли по коже, пытаясь оторвать от нее веревку, впустить хоть немного воздуха. Бесполезно – удавка впилась в тело, перекрыв воздух. В глазах начало темнеть, как уже было однажды.
Нет, это все-таки не другой мир, это ад, в котором меня будут убивать снова и снова. А все между мной и Винсентом – лишь видения, морок, наваждение, чтобы страшнее было умирать, зная, что теряешь.
Я дергалась, снова и снова пытаясь вырваться. Даже если это ад, даже если сопротивление бесполезно, из чистой вредности заставлю чертей – в каком бы облике они ни были – со мной повозиться. Хотя недолго уже осталось: легкие жгло, в ушах грохотал пульс, во рту появился металлический привкус. Перестали держать ноги, и я начала оседать.
Жаль, что Винсент тоже морок. Хотя можно было сразу догадаться: слишком уж хорош. Чтобы такой – и влюбился? В меня? Взял в жены – по-настоящему? Чтобы я – я! – влюбилась настолько, что призналась вслух? Но как же жаль!
Мир наполнился фиолетовым туманом, и сквозь этот туман я словно наяву увидела Винсента: как он сидит, закинув ногу на ногу, неторопливо перелистывает страницу. Потянулась к нему всем своим существом, словно могла докричаться, дозваться. Увидела, как засветилась вокруг него аура дара, когда из пустоты потянулись туманные щупальца, фиолетовые с отчетливыми алыми прожилками. Ало-фиолетовое ткнулось в ровный кокон ауры, оплело его, словно пытаясь пробиться внутрь. Муж вскинул голову, глядя куда-то вверх. Вот же примерещится перед смертью… еще одной смертью!
Видение развеялось, пропала боль, режущая шею. Пропало все, словно я стала бесплотной. Лишь в последний миг перед тем, как сознание тоже развеялось в темноте, раздался чей-то крик.
КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ
