И запомнить наизусть. Полагается на отличную память. Мне же легче должно быть, но тревога не отпускает. Что такого написано в «Эллериконе», что ради этого аж целая делегация таких сильных магов из Старого мира изобразила дипломатическую миссию и три дня подряд распинается в завершениях о дружбе среди людей, который им мягко говоря, малосимпатичны? Надо будет перечитать на досуге.
Загадки множатся, ответов всё нет.
Орвик действительно пробыл внутри совсем недолго. Когда вышел, взгляд у него был напряжённый, движения скованными и резкими. Он внимательно осмотрел притворённую дверь. Потом вытащил из кармана маленький стеклянный шарик. Отодвинул меня левой рукой подальше. А правой швырнул шарик в дверь. Он взорвался россыпью серебристой пыльцы.
На моих изумлённых глазах обломки замка собрались обратно, чернота на древесине посветлела и все видимые следы повреждений растворились без следа.
- Ничего себе… - удивилась я. – Что это было?
- Кое-что из арсенала бытовой магии. У нас сейчас пытаются активно развивать эту школу. Полезная она в хозяйстве. Вот знакомые маги поделились портативным заклинанием. Жаль, разрушающими они не занимаются. Говорят, не их профиль, они не боевые маги, и за оружием – не к ним. Но и это лучше, чем ничего. А теперь пойдём отсюда поскорее!
Пока Орвик говорил, торопливо ставил книжный стеллаж на место, закрывая дверь, будто ничего и не случилось.
- И не переживай, я оставил книгу раскрытой на той же самой странице. Никто ничего не должен заметить.
Он взял меня за руку и торопливо повёл к выходу.
Я шла, запинаясь.
Сердце моё было неспокойно. Что-то здесь не чисто. Орвик сам на себя не похож. Видно, что ему очень некомфортно. Вычитал что-то, что его расстроило?
В прохладном тёмном коридоре у Летописных чертогов было пустынно и тихо.
Не останавливаясь, Орвик потащил меня дальше. Мы шли, и шли – я не спрашивала, куда, пока не сообразила, что в сторону посольских покоев.
Ах да, он же предложил после «дела» вернуться и закончить так хорошо начатое…
Я резко остановилась. От неожиданности он не успел взять мою руку крепче, мои пальцы выскользнули, и я смогла освободиться. Когда Орвик обернулся, видно было, что я вырвала его из глубокой задумчивости и он до сих пор где-то там, в своих думах.
- Теперь всё? – спросила я. – Ты сделал то, ради чего явился в наш мир?
- Да, - ответил он, чуть помедлив.
Я сделала шаг назад.
- Я рада.
- Ши…
Выставила ладонь вперёд и покачала головой.
- Не надо. Ничего не говори. И пожалуйста, прошу тебя, не подходи! Или мне изменят остатки моей силы воли. Помнишь - ты обещал, что если я не позволю, ты и шагу не сделаешь в мою сторону? Так я сейчас тебе запрещаю.
Он сжал руки в кулаки, но остался на месте. Потемневшим взглядом смотрел на меня, а из-под ног у него разбегались завитки серебристого инея. Карабкались по стенам, тянулись ко мне.
Я отступила ещё.
- Не нужно долгих прощаний. Они разобьют мне сердце. Давай лучше сейчас разойдёмся разными дорогами, пока не поздно. Я счастлива, что смогла тебе помочь. Верю, что это было не зря. И наша встреча – тоже не зря. Спасибо тебе за всё – я на многие вещи посмотрела по-другому. И наверное, прежней больше не буду. Спасибо… за эти короткие дни. Они как будто вместили в себя целую вечность. Спасибо… за то, что был в моей жизни. Прощай. И прости – я не выйду провожать тебя на рассвете.
Я отвернулась и бросилась прочь.
Зная, что он за мной не пойдёт. Потому что давал слово. Потому что я запретила.
Так будет лучше.
Так правда будет лучше.
Я молодец. У меня всё-таки вышло удержаться на краю пропасти и не упасть. Я не совершила ничего непоправимого, смогла уклониться от исполнения постыдного приказа отца, как и собиралась с самого начала. Могу собой гордиться.
Почему же слёзы всё бегут и бегут, а сердце разрывается от невыносимой боли?
Не помню, как добралась до своей комнаты. Слёзы слепили, ноги шли, подчиняясь лишь звериному инстинкту – добраться до логова и свернуться там в клубок от боли.
Я старалась, старалась внушить себе, что поступила правильно. Что приняла единственно верное решение. Но в этот раз дар самоубеждения мне отказал. Я всё глубже и глубже вязла в липкой паутине сомнений и горького отчаяния.
В моих покоях было темно и холодно. Я забыла закрыть окно, когда уходила.
Кое-как замёрзшими непослушными пальцами затворила ставни. Вспыхнул печальным одиноким огоньком магический шар под потолком. Ночной свет никогда не зажигается ярко из экономии, его так настроили создавшие его маги. Даже если захочу, не смогу сделать так, чтобы было светло. Даже этой малости не могу.
Я без сил опустилась на край постели. Действительно, твёрдая и слишком узкая. В его комнате было по-другому. Хотя и послам застелили в нашей традиционной манере, но всё же, видимо щадя их изнеженность, дали одеяла потеплее и положили несколько травяных циновок под них для мягкости, а не одну.
Себе что ли тоже ещё одну попросить…
Я зажала холодные ладони меж колен и устало посмотрела в темноту. Какой же длинный, бесконечный день! Наконец-то он закончился. Наконец-то всё это закончилось, как я и хотела.
Ведь именно этого я хотела?
Ночная тишина обступила меня, накрыла плотным пологом, будто в придачу к слепоте я ещё и оглохла. Я привыкла быть одна, меня никогда не смущало одиночество – скорее наоборот, я жаждала его, потому что в одиночестве ты в безопасности. Мне никогда не было скучно самой с собой, я всегда находила занятия, а вести внутренний диалог и предаваться спокойным размышлениям мне нравилось намного больше, чем думать над каждым словом и каждым шагом в присутствии других людей.
Вот и сейчас я пыталась нащупать внутри этот стержень, этот источник внутренней силы, который всегда поддерживал меня в моём таком уютном и желанном одиночестве. И не находила его.
Эта пустота стала для меня откровением.
Яростная, голодная пустота, которая пожирала изнутри. Как будто оторвали от меня что-то важное, и сама я не смогу залатать эти дыры, как не пытайся.
Не в силах больше усидеть на месте, я вскочила.
Спать точно этой ночью не смогу. Пока не отгорит проклятый рассвет, пока не почувствую – непременно почувствую, что сработал портал и его нет больше в моём мире… не
