Среди играющих были и братья из Рагланда, и Ран, и даже Далия. Инг тоже был поблизости — но младший сын предпочитал не в грязи возиться, а сновать между собравшимся ради подобного развлечения людей с явно непростыми мыслями — мальчик то ли спорил с кем-то, то ли даже делал незамысловатые ставки на победителя а порой и подначивал кого-нибудь из борцов. Такое себе увлечение для ребенка, но Анифа решила сделать вид, что просто ничего не заметила. Вместо этого она с интересом уставилась на своего старшего сына, который с завидным упрямством сражался со Свеном, порядком более чистым, чем остальные, и поэтому довольно ухмыляющимся. Конечно, Ран пытался воспользоваться своим преимуществом — более стройным телосложением и ловкостью юности. Он старался двигаться быстро и использовать обманные маневры, но с опытом Свена ему было не тягаться. Воин с легкостью видел наперед все выпады подростка, с легкостью обходил и ускользал от каждого захвата.
И все же Анифа с удовольствием наблюдала за своим сыном, находя его сильным и умелым. В нем не было злости или слепой ярости, что порой не раз приключалось с его отцом, прославленным Риксом-северянином, даже во время обычных тренировок. Лишь воодушевление и удовольствие. Ран от природы был более мягким и спокойным, что, возможно, не должно было идти молодому мужчине. И, видимо, эти черты он перенял от нее, своей матери. При этом он был осмотрительным и отважным — тоже неплохие качества для хорошего воина. И прилежным в плане обучения — это давало ей надежду, что, отправившись в свой первый поход, Ран вернется живым и здоровым. И ей не придется пережить самую страшную для любой матери трагедию — гибель своего прекрасного и любимого дитя.
Любовалась Анифа и своим любовником. Теперь уже не только как женщина, которая могла оценивать мужчину по внешним признакам и досужим слухам о нем, но и как его возлюбленная — через любовный флер, который, разумеется, мог затуманить ее взор, но благодаря возрасту, опыту и приобретенной осмотрительности, лишь приятно окрашивающий ее страсть в нежную чувственность. И позволяющий ее натуре позволить быть нежной и ласковой, как и положено любой нормальной женщине.
И это было приятное ощущение. С Анифы будто соскользнула немыслимо тяжелая мраморная плита, и теперь она с удивлением ощущала себя как никогда свободной и умиротворенной.
Наверное, немаловажным фактом при этом было то, что дети приняли такой странный выбор непонятных взрослых. И поняли.
Свен и Сигурд сами взяли на себя смелость поговорить с ребятами. Неожиданно мягко и тактично сообщили им, что любят их мать (чем совершенно тех не удивили) и искренне желают сочетаться с ней законным браком. Оба.
Дети не возмутились и не задали ни одного вопроса. Ран лишь немного настороженно проговорил, понимают ли те последствия нестандартного союза, Инг искренне обрадовался, ведь получал сразу двух отцов (а такого ни у кого из его друзей не было), а Далия осталась абсолютно спокойной. Будто иного исхода и не ожидала.
Этот разговор состоялся несколько дней назад. Анифа ожидала претензий или хотя бы недовольных вопросов. Но дети удивили ее своим мирным настроением и даже некоторым равнодушием. Слухи, которые распускала Хильда, и то волновали их больше и стали причиной нешуточных страстей и даже потасовок. И если Ран вел себя, по своему обыкновению, мудро и спокойно, то вот Далию своим привычкам не отказала. И решала волнующие ее вопросы просто и незамысловато — руганью и даже драками. Девочка просто не могла взять и проигнорировать ни одного дурного слова в сторону своей матери. И тем самым совершенно не упрощала задачу Анифы остаться в стороне и мудро сделать вид, что ее не волнуют женские склоки.
Но она все равно втайне гордилась своей девочкой. Анифа давно смирилась со взрывным характером дочери и лишь молила богов, чтобы те даровали ей с возрастом мудрость и дальновидность. Все-таки ее упрямство и сила духа не могли не восхищать — кого-нибудь они обязательно покорят в будущем.
… Именно поэтому женщина с чистым удовольствием погрузилась в созерцание. Поворачивая голову то в одну сторону, то в другую, Анифа смотрела на своих детей — Рана, Далию и Инга. На своих возлюбленных Свена и Сигурда. И на людей, что тоже следили за мужчинами и подростками, явно импонируя им и не особенно-то сейчас и выделяя кого-то из них в общей толпе.
Люди просто радовались и наслаждались зрелищем. Ободряюще выкрикивали что-то, хлопали в ладоши, топали, меся сапогами грязь, и беззаботно смеялись. Это тоже радовало ее взгляд. И Анифа невольно заражалась всеобщим весельем и в итоге сама начинала улыбаться — скромно, не размыкая губ и не показывая зубов. Но тепло и нежно — как умела только лишь она одна, хотя и не осознавала этого.
И именно эту улыбку поймал Свен, в какой-то момент оглянувшись и увидев среди собравшихся свою женщину. Он улыбнулся в ответ, а его глаза ярко сверкнули. Ран хитро решил воспользоваться ситуацией и подловить его. Но неудачно. Воин снова с легкостью перехватил его руку, отвел в сторону и в очередной раз опрокинул подростка в грязь. Ран, словно медвежонок, зафыркал и закрутил головой, но тут же вскочил на ноги, чтобы продолжить атаковать. Определенно, он не оставлял попытки победить своего соперника даже несмотря на разницу в силах и опыте. И, разумеется, Анифа всей своей душой болела за юношу.
Между прочим, Свен еще и что-то говорил Рану. Наверное, учил. Указывал на ошибки. И побуждал к дальнейшим действиям.
Мужчина оказался отличным учителем. Более порывистым и несдержанным, чем Сигурд, но при этом не менее искусным и требовательным. Иногда до Анифы доносились обрывки его фраз, заставляющие женщину тихонько ухмыляться. И, увлеченная игрой-уроком, она не заметила, как около нее оказался Сигурд, в какой-то момент решивший дать своему сопернику перевести дыхание и немного отдохнуть.
Он, как обычно, тактично встал рядом, не прикасаясь, а лишь немного нависая над женщиной. Украдкой втянул воздух с нотками запаха Анифы, и его губы слегка дернулись в скупой и еле заметной улыбке. Разумеется, у кого-то это не прошло мимо взгляда, но недовольство вызвало лишь у стоящих на стороне Хильды девушек. Тот же Тормод, тоже присутствующий сегодня на площадке, удовлетворенно прищурился, глядя на своих любимцев. Вместе они смотрелись очень органично и правильно и не могли не вызывать умиления, хотя даже не касались друг друга.
Но когда Анифа все-таки почувствовала присутствие Сигурда и подняла голову, чтобы посмотреть на него, сияющая улыбка осветила ее лицо, а в глазах отразилась искренняя привязанность и нежность.
Да, больше они не скрывали своих чувств и отношений. Ведь братья из Рагланда во всеуслышание объявили о своих притязаниях на одну женщину. И не делали тайну из своих намерений провести полноценную брачную церемонию. Они только хотели дождаться полного расцвета весны, чтобы в тепле и буйстве зелени устроить грандиозный праздник.
— Ты сегодня очень красивая, — тихонько шепнул Сигурд их со Свеном будущей жене — в этом уже не было никаких сомнений.
— Брось, — коротко рассмеялась Анифа, — Мы же виделись только утром! Ничего не изменилось! Я в той же одежде и волосы растрепались…
— И все же — прими как должное, девочка. Ты выглядишь… прекрасно.
“И это странно, учитывая наш разговор с Хильдой, — подумала Анифа рассеянно. — Но ты прав, мой дорогой. Мне действительно хорошо!”
И женщина не удержалась — на краткий миг она прильнула к Сигурду и тут же отпрянула, скромно вернув дистанцию между ними. Но этого хватило, чтобы мужчина удовлетворенно кивнул.
Ведь Анифа сделала это, несмотря на его испачканную в грязи одежду. И при этом улыбнулась, будто совершенно этого не заметила.
Однако все равно украдкой потянулась ладошкой к вороту его рубахи, чтобы поправить. И рассеянно проговорила:
— Порвался.
Этот простой жест и незамысловатая фраза отозвалась огненным всполохом в сердце Сигурда и заставила слегка напрячься.
