это я не могу вымолвить ни слова?
Затем все звуки превратились в монотонный медленно затихающий гул. Тучи исчезли. Солнце снова начало припекать, а под босыми ногами стелился зеленый ковер.
– Нана, иди сюда. Тут так хорошо!
Моё безумие было совершенно другим.
Здесь под босыми ступнями стелилась зеленая трава, в воздухе пахло цветами.
Больше недели провёл в особняке Адель. Сам хозяин бывал тут редко, поручил слугам заботу обо мне, а мне наказал чувствовать себя как дома. Я и был дома сейчас.
Все это время я как одержимый переписывал свою пьесу, сейчас она казалось мне пресной и безэмоциональной, как я вообще собирался достучаться до Наны этим унылым произведением, где все было пропитано обидой и гнетущим чувством вины?
Нана дерзкая, страстная бунтарка, сводящая меня с ума. Добрая, заботливая, доверчивая, смущенная, соблазняющая.
Перебирал её старые записи. Раньше считал себя одержимым Наной, но как же я заблуждался. Она хранила все, записывала в дневник каждую мою фразу, приклеивала на страницы фантики от конфет, что я дарил.
— Ты такая чокнутая, Нана! — сказал это вслух, явственно чувствуя присутствие моей девушки в этой комнате.
Её чувства оказались настолько сильны, что она поборола целых два забвения, и снова меня полюбила. А я едва не сдался, когда оказался ей нужен, когда она поверила в меня, стала моей. Больше этого не повторится, я пойду до конца и выдерну её из лап делирия.
Где-то на улице зашуршал гравий под колесами машины. Выглянул в окно. Я все чаще подскакивал на любой шум. Надеялся, что Нана проснулась сама собой и приехала к отцу. Ко мне.
— Папа? — удивленно спросил я сам себя, глядя, как Говард Вестерхольт выходит наружу и идет к поместью.
Что он тут забыл?
Следом подъехала ещё одна машина. В этот раз за рулём был Флориан, со стороны пассажира вышел Амадей. Когда эти двое встречаются, ничего хорошего не происходит. Да и отец тут явно неслучайно. Решили со мной проделать тот же самый трюк и стереть память?Чёрта с два! Да я лучше сдохну, чем потеряю свои воспоминания. Но что-то подсказывало, что моего согласия спрашивать не будут. У Говарда появилась возможность получить идеального сына, вместо меня. Только этот план меня совсем не устраивает.
Быстро сгреб свои записи в рюкзак. Я уже слышал шаги по коридору ,и меня замутило от неприятного предчувствия.
— Помочь? — раздалось за спиной, и я чуть не швырнул в Михаила рюкзаком.— Напугал, чёрт!— Муза, — поправило меня божество музыки. — Тебе нужна моя помощь?
Вопрос с подвохом. Оглядел Музу. В этот раз ведра с водой у него не было. Но соглашаться я не спешил.
— Вдохновить опять хочешь? Лишнее, я и без тебя заряжен на творчество, как никогда, спасибо тому отрезвляющему душу.
— О, благодарности от самого Вестерхольта. Я польщен. Как продвигается пьеса? — праздно спросил он, словно у нас тут светская беседа, а не побег от трех заговорщиков.
— Почти закончил, но, кажется, меня собираются откатить до заводских настроек. И их трое, а я один.
Михаил вытащил что-то из кармана и бросил мне в руки.
– Ключи? – переспросил я, разглядывая новенький автомобильный брелок.
–Герр Майер обронил случайно. Думаю, тебе нужнее.
Улыбнулся музе:
– Спасибо. Я теперь твой должник.
– Расплатишься тем, что вернёшь мне Елену Анну ден Адель. Она меня самая любимая адептка музыки. У вас двоих великое будущее, а я очень тщеславен.
Кивнул. Это и есть мой план, разбудить Нану. Забрал пухлый дневник, футляр с ее скрипкой и рванул к окну. Второй этаж. Все равно высоковато.
Михаил подпер дверь стулом и помахал мне на прощание. Когда все закончится, смою с его статуи в академии птичий помёт. Мне кажется, он заслужил.
– Винсент, ты там?
– Да отец, – изобразила меня Муза. А неплохо. Очень даже похоже.
Оставил его развлекаться, а сам спрыгнул вниз. Неудачно подвернул ногу при падении, стиснул зубы от боли, и теперь что есть силы хромал к новой тачке Флориана Майера. Бросил вещи на сидении, воткнул ключ в зажигание и с громким ревом стартанул, не жаления сцепления. Помчался прочь от поместья герр Адель и моих несостоявшихся палачей. В зеркале заднего вида отразился бегущий за мной Флориан, кажется, бедолага переживал за судьбу своей новой тачки. Руками машет, проклятьями сыплет.
Интересно, откуда у него столько денег на эту малышку. Уже не отец ли ему подкинул. В глаза бросился портфель герра Циммермана. Переключил скорость, а затем принялся одной рукой рыться в сумке у ректора. Вытащил старые записи.
Бросил взгляд в зеркало. Погони пока не было. Надеюсь, Михаил проколол отцу колеса. Жаль, я сам не додумался. Свернул с основной дороги и принялся петлять среди погружающихся во мрак домов. Остановился только спустя час, понятия не имею где я вообще. Машину все равно придется бросить. Слишком приметная. Положил на колени папку и принялся листать.
Пациент Елена Анна ден Адель, подвергнутая терапевтической парамнезии, далее именуемая пациент А.
Пациент Винсент Вестерхольт, подвергнутый терапевтической парамнезии, далее именуемый пациент Б.
Сердце заколотилось, и меня мгновенно бросило в жар. Что происходит? Какая к черту терапевтическая парамнезия. София ден Адель погибла на моих глазах. Утонула спасая меня. Всю свою жизнь, я винил себя в её смерти. Считал себя недостойным любви её дочери.
Что, чёрт возьми, произошло на самом деле?
Вцепился себе в спутанные отросшие волосы и почувствовал вкус крови на кончике языка.
Кто-то обманул нас обоих. Сломал без жалости. Ради чего?
Сглотнул. Не кто-то а Герр Циммерман, герр Майер и мой отец. А сейчас моя девушка в руках врача, который всячески мешал моим экспериментам по выводу больных из делирия. Что им стоит отключить её от аппарата? Вколоть что-то смертельное и списать всё на поражение мозга.Руки дрожали, собирался позвонить единственному человеку, которому доверял почти как себе. Виви…
Почти сразу же сбросил. Отец уже мог наплести ей что-то, пока я три месяца деградировал на съемной квартире.
Герр Адель тоже может не успеть. А вдруг и он замешан? Или за ним и Станиславусом попросту следят. Едва они выдвинут к хоспису, как Нану убьют, заметая следы.
Должен быть кто-то ещё, кто поможет мне спасти Нану. Есть у неё одна подруга, ныне невеста третьего принца. Кто если не они?
– Шайло… – позвал девушку, и не дожидаясь потока брани, взмолился: – Мне срочно нужна твоя помощь. Нана в смертельной опасности.
Если она поверит мне после всего, это будет самое настоящее чудо.– Ты вернулся, Винсент? только скажи, что делать?
