теперь перешли к религии.
— Слышит. Если просить от чистого сердца и с полной верой в то, что твои слова долетят до него. Как-никак, он живет на небе, — ответила честно, ибо это мои мысли и я правда так считаю.
— Значит он и меня слышит. Я очень-очень хочу, чтобы мамочка поправилась! Тетя, а Ад есть?
Вздрогнув, я пожала плечами.
— Это мне неведомо.
— Мне мама говорит, что грешники попадают в Ад. Она не разрешает мне воровать, но я её не слушаю. Нам просто кушать нечего, вот и приходится…
Как бы я хотела помочь всем тем, кто в этом нуждается. Увы, но на всех меня не хватит. Сейчас в кармане ни монетки! Я все отдала Мелисе. Вчера заложила колье, чтобы оплатить костюмы. На пальцах даже жалкого колечка нет… Черт!
— Даже если Ад существует, то такие светлые создания туда не попадут. Но не увлекайся. Лучше заработать честным трудом. Найди занятие, в котором будет весь твой смысл жизни и развивай его. Тогда ты никогда не будешь нуждаться. — Проговорила я со знанием дела.
Слышать такие слова от воровки крайне сомнительно. Но Рике об этом знать не стоит.
Девочка замолчала, обдумывая услышанное. Мы свернули в жилой дворик. Осталось совсем немного. Дом девочки самый дальний из всех.
Уже будучи у дверей в подъезд, Рика заплакала.
— Что такое?
— Не ходите туда. — Сказала она. — Там…
Она не договорила. Дверь со скрипом отворилась. Повернуться я не успела, кто-то приложил меня по голове чем-то железным. Перед глазами поплыло. Я упала, держась за ушибленное место.
— Держи. — девочке передали мешочек с чем-то звенящим. Полагаю, там монетки. — А теперь проваливай. БЫСТРО! — После уже обратились ко мне: — Хах, ты ещё в сознании? — На меня снова замахнулись чем-то длинным — разглядеть не смогла. На этот раз удар пришелся на лицо. Во рту моментально появился металлический привкус. Тело ослабло, я отключилась.
* * *
Картинка плыла. Как бы я не хотела фокусироваться, у меня не получалось. Зато звуки воспринимались прекрасно.
— Может сейчас? Тихо и быстро. — Говорил незнакомый женский голос. — Она как овощ.
— Нет, пусть придет в себя. — Визгливо протестует Эзельгейл. — Я желаю её страданий.
— Она будет кричать. Я ненавижу громкие звуки, вы ведь знаете… — Пытается вразумить свою госпожу девушка.
— Завяжем ей рот. — Легко говорит Клара.
— Завязать?
— Чуть позже. Я хочу поговорить с этой швалью.
«Ого, какие мы слова знаем», — пронеслось в голове. Вряд ли это самая главная вещь, которая должна волновать меня в такой ситуации. Я знаю, что милая куколка вовсе не та, за кого себя выдает, но её речи меня все равно удивляют. Эзельгейл уже несколько раз меня обозвала, причем ни разу не повторившись. А ещё эта зараза пинается, бьет по животу и рукам, шлепает по щекам. Удары у неё что надо, нельзя этого не отметить. Болючие. Синяков останется куча, а ведь на носу выступление!
Хотя… Что-то я уже сомневаюсь в том, что попаду на него.
Тьфу! Прочь эти мысли. Умирать пока рано. Нужно спасти театр, украсть оставшиеся кристаллы и воссоединиться с сыном. Так, где там артефакт призыва?
Пока преступницы беседуют между собой, обсуждая план вывоза моего трупа из города, я незаметно пытаюсь ослабить веревку, что держит руки. Она поддается. Девушки не особо похлопотали по этому поводу. Вот если бы я кого-то убивала… Впрочем, это не ко мне. Сейчас главное не…
— Она двигается. — Констатировала факт помощница женушки Валтора.
— Славно!
Нет. Ни разу не славно. Вот ведь зоркая девица!
Распахнув глаза — скрываться уже бессмысленно, я вперилась злобным взглядом в высокую худющую брюнетку.
Она отвечала мне тем же. Выражение её лица было зверским. Эта мерзкая ухмылка как бы говорила мне: «Смотри, я сильнее тебя». Мне тут же захотелось стереть её, саму брюнетку, Клару и вообще все, что находится вокруг.
Девчушка обманула меня, сомнений в этом нет. Правда, под конец решила спасти, но было уже поздно. Ладно, сама виновата. Нужно было быть начеку, а я расслабилась! Но простить малышку можно. Не думаю, что история с больной матерью выдумана. На что только люди не пойдут, дабы хоть как-то помочь страдающим родным. Злиться на Рику нет смысла.
Что и говорить: так даже лучше. Сейчас главное не впадать в панику, призвать дракона и схватить убийц.
— Какое милое место… — проговорила я. Нужно тянуть время, попутно дергая узел веревки.
— Да, — согласилась Клара. — Запомни его как следует. Это последнее, что ты увидишь.
— А тебе не кажется, что ты уж слишком радикально решаешь свои проблемы? — я усмехнулась. Правая рука уже немного подвижна. Сейчас магией рассеку веревку и задам этим идиоткам жару!
Я уже предвкушающе улыбнулась, призывая энергию источника. Та всколыхнулась и… Растворилась, так и не связавшись в магическое плетение. Между прочем, это самое слабое заклинание, которое я могу сотворить даже если меня разбудят посреди ночи.
«Это что за шутки?!», — запаниковала я, повторяя попытку. «Эй! Магия, где ты?!»
— Не кажется. — Отвечает блондинка мрачно. В голосе больше нет певучести, женщина серьезна и явно настроена идти до конца. Она обернулась к столику, на котором были разложены какие-то предметы. Мне было не до них, я отчаянно взывала к магии.
Брюнетка внимательно смотрела на меня, продолжая загадочно улыбаться.
— Я знаю, что ты хочешь сделать, Сумасшедшая Графиня, — протянула та. — Не пытайся. На тебе браслеты из хлисонила.
Знакомое название резануло по ушам. Из чего? Хлисонил… Это же материал, блокирующий магию!
— Ах вы! — непристойные ругательства полились изо рта. Я начала брыкаться. Страх охватил моё тело, живот свело, все похолодело.
Мамочки! Всё идет совсем не по плану. Что же делать? Дура, дура, дура! Наивная ты дура, Дакота.
— Вижу панику и смятение на твоем лице… — Эзельгейл обернулась. Я с ужасом заметила в её руке скальпель.
— Это ведь никак тебе не поможет! — заговорила дрожащим голосом. — Убьешь меня, найдется другая. Может, сменишь тактику? Попробуй начать все сначала с Валтором… Я уверена, ты замечательная женщина, которую есть за что любить… — Господи! Проклятые веревки! Развязывайтесь, ну же!
Преступницы смотрят на меня с презрением. Они переглядываются и ухмыляются. Да, сейчас я
